«В этот момент мимо на перроне появилась шеренга военных в непонятной форме, без знаков различия, с огромными баулами и зачехленным оружием…
(часть 1 - https://dzen.ru/a/ZZLMS5KlAx2Ctjy_)
Шесть здоровых мужиков во главе со старшим, всем примерно под тридцатник, шли спокойно в ногу и с улыбками разглядывали строй молодых солдат в новенькой форме защитного цвета.
Старший группы кивнул офицерам, скомандовал своим вполголоса: «Перекур» и подошёл к капитану. По пластике движений, с которой бойцы скидывали с плеч баулы зеленого цвета и аккуратно ставили у ног оружие, мастер спорта по боксу сразу отметил про себя уверенность и слаженность непонятных бойцов.
Феде сразу захотелось стать таким же солдатом – спокойным, уверенным и опасным. Да и остальные призывники, стоявшие в строю в одинаковых кепках, во все глаза разглядывали профессиональных военных. Однозначно, спецназ!
Рысев поздоровался с коллегой, повернулся к строю призывников и тоже приказал: «Перекур пять минут!». Встретились два рода войск… Надо поговорить…
Пока офицеры курили и разговаривали в сторонке, новобранцы с двумя сержантами обступили профессионалов и начали протягивать им пачки сигарет. Мужики в выцветшей форме уточнили место будущей службы, немного посочувствовали пацанам (суровый край, однако…) и пожелали хорошей службы.
Вроде бы мелочь, а настроение поднялось у всех: вологодских, новгородских и питерских, конечно. Служивые попрощались, как хорошие знакомые… Фёдор услышал, как капитан Рысев сказал вполголоса старшему лейтенанту: «На юга поехали. К Чёрному морю…» и сразу вспомнил Александру. Как она там? У бабушки в Феодосии? Скучает, наверняка…
Через два с половиной года, в конце февраля 2014, в памяти молодого человека, вникающего по телевизионным новостям в крымские события, вдруг вновь возникнет картина случайной встречи и прощания спецназовцев с призывниками на перроне Ладожского вокзала.
По внешнему спокойствию и уверенным движениям на экране было легко узнать военнослужащих Вооружённых Сил специальных операций в военной форме без знаков различия, блокировавших стратегические объекты в украинском Крыму. И которых, во время присоединения полуострова к России, начали называть «Вежливыми людьми» или «Зелеными человечками»…
Подали состав, опытный путешественник Фадеев, ранее неоднократно испытавший услуги РЖД в поездках по соревнованиям, первым запрыгнул в тамбур и занял нижнюю полку в середине плацкартного вагона.
Напротив приземлился Расул, Эдику досталась верхняя полка, а Саня с Витьком уселись на боковых местах, напротив друг друга. Купе – наше! Фёдор аккуратно сложил сумку и рюкзак в багажное отделение, вынул подаренную книжку, закрыл крышку сиденья, уселся на своё место и радостно переглянулся с сотоварищами. Всё хорошо!
Вискарь с деликатесами на месте, осталось только продумать операцию тайного употребления шотландского напитка под стук колес и вагонные споры. Как там, в песне у Макаревича?
"Вагонные споры – последнее дело,
Когда больше нечего пить…
Но поезд идет, в окошке стемнело,
И тянет поговорить..."
Пить – было что, закусить тоже, и молодым людям есть о чём поговорить. Но, армейская жизнь вновь внесла свои коррективы и продемонстрировала молодым солдатам военную непредсказуемость. Как там сказал тот писатель: «Армия – это чёрный ящик. Никогда не знаешь – где найдёшь и где потеряешь…».
Перед довольными питерскими призывниками вдруг появился один из сержантов. Высокий, чернявый, уверенный парень с тремя лычками на погонах и спортивной сумкой через плечо внимательно оглядел нижних пассажиров и, представившись, спросил:
– Сержант Хабибуллин. Где моё место?
Фёдор взглянул на Расула. Парню уже двадцать четыре, учитель русского языка и литературы. Негоже будет прыгать преподу на верхнюю полку, а спортсмену совсем не в тягость, а даже в охотку.
Хотя, он назначен старшим группы, и положение обязывает быть на уровне незваного сержанта? Но, у парня ещё со школьных стен остался лёгкий трепет перед всеми учителями города. Призывник Фадеев отодвинулся от окошка, хлопнул ладонью по мягкой скамье и вежливо произнёс:
– Вот ваше место, товарищ сержант. Моя полка сверху, могу багаж перекинуть?
– Пусть останется, места хватит.
Сержант присел на полку над стратегическими запасами призывников Северной столицы, положил рядом сумку, и жестом попросил книжку со столика у окна. Фёдор кивнул, и молодой человек с интересом начал листать подаренное произведение призывника «Весна-81».
Офицеры появились перед самым отправлением поезда и заняли самые важные места – две нижние полки в конце вагона, рядом с купе проводников, двух здоровых и миловидных женщин.
Один сержант фиксировал ситуацию с другого конца вагона, ну, а товарищ Хабибуллин оказался в центральном купе. Постоянное наблюдение и полный контроль над призывниками…
Вагон дёрнулся, и в окнах медленно поплыли картины перрона и строения Ладожского вокзала. С обеих сторон состава начали множиться рельсы и расползаться в разные стороны.
И если для новобранцев с провинции данный перрон оказался промежуточным звеном, то питерцы, все, как один прильнули к окнам, прощаясь с родным городом. Даже сержант Хабибуллин оторвался от книжки и начал наблюдать за мелькавшими проспектами, улицами и домами культурной столицы.
Когда поезд загромыхал на металлическом мосту через Обводный канал, призывник Фадеев оторвался от окна. Всё! Центр города проехали. Когда он ещё вернётся в Питер? Через год? Блин, это же целый год! Триста шестьдесят пять суток… Это очень много!
Феде, как всякому нормальному русскому пацану сразу захотелось взять и вмазать от непонятной тоски, и он, быстро взглянув на Саню с Витьком, понял, что у парней возникла та же дельная мысль.
Пацаны с боковых сидений переглянулись и вопросительно посмотрели на старшего группы. С верхней полки свесил голову призывник Михельсон и кивком головы указал на сержанта, вновь углубившегося в чтение книжки в мягкой обложке.
Возник вечный русский вопрос: «Что делать?», усугублённый литровой бутылкой шотландского виски «Johnnie Walker Red Label», затаившейся в спортивной сумке под задницей сержанта Хабибуллина…
Призывник Гамзатов, выпускник филологического факультета Санкт-Петербургского педагогического университета имени Герцена, оказавшись среди товарищей с самым большим жизненным опытом и испытывающий ту же загадочную тоску по родной улице Латышских Стрелков, подмигнул старшему группы и обратился к сержанту:
– Извините, пожалуйста, товарищ сержант. А можно спросить?
Хабибуллин с трудом оторвался от текста и поднял голову.
– Вот, блин, интересно мужик пишет! – Затем взглянул на любопытствующего призывника и сообщил армейскую мудрость: – Можно – Машку за ляжку, а в армии – разрешите!
Сержант деланно вздохнул (ох, уже эта молодёжь…), отложил книгу в сторону и обвёл суровым взглядом попутчиков, хорошо понимая, что им ещё долго придётся сосуществовать в ограниченном пространстве, и ему надо будет по долгу службы занять все двадцать девять часов пути воспитательным процессом нового периода солдат срочной службы.
– При обращении к старшему по званию в армии надо говорить так: «Разрешите обратиться, товарищ сержант?»
Пятёрка новобранцев сразу закивали в такт с самыми серьёзными армейскими лицами, добросовестно внимая умным словам и полностью соглашаясь со старшим по званию. Тут, главное, установить контакт и сделать такое предложение товарищу сержанту, от которого он не сможет отказаться и не побежит докладывать офицерам.
Что задумал Расул? Бывший преподаватель русского языка и литературы (а бывших педагогов не бывает в принципе…) мягко, по-учительски, улыбнулся молодому человеку и предложил:
– Товарищ сержант, а вы не отужинаете с нами? У нас есть пицца.
В дело вступил призывник Михельсон с верхней полки, который, протянув обе руки вверх, вытащил с багажного отделения огромный фирменный пластиковый пакет «Pizza Hut» и продемонстрировал наживку главному пассажиру с нижней полки…
Вообще Эдуард ещё на сборном пункте, посовещавшись накоротке с друзьями, использовал ситуацию с юристами из «Военной коллегии адвокатов» по полной программе.
После того, как адвокаты сгоняли за водой, мобильниками и часами для новобранцев, Эдик с Фёдором отозвали их в сторону и предложили выгодную сделку: призывник Михельсон прямо сейчас докладывает по телефону отцу, что адвокаты вместе с Зоей Петровной добросовестно, не щадя живота своего, выполнили задание, но по непредвиденным и непреодолимым обстоятельствам (форс-мажор) не смогут сопровождать новобранца до места службы в закрытый город Североморск.
Что может подтвердить старший группы призывник Фадеев, взявший на себя ответственность по доставке потенциального защитника Родины до воинской части.
Со своей стороны адвокаты обязуются притащить к отправлению поезда ещё пять больших коробок пиццы (нет, лучше – шесть. Забыли капитана Рысева…), шесть больших бутылок Кока-Колы, банку растворимого кофе и коробку чая в пакетиках. Питьевая вода уже есть.
И прямо там, на перроне, Эдик делает ещё один контрольный звонок родителю, а Федя, как старший группы, подтверждает посадку и отправление поезда до Мурманска. А дальше – Военная тайна!
Обрадованные юристы сразу пошли на сделку с совестью и с ушлыми призывниками, притащив на перрон три больших пакета (по две огромной пиццы в каждой) и весь остальной заказ. Эдуард набрал прямой и секретный номер папы, доложил о скором отбытии и передал трубку товарищу по призыву.
Разговор со старшим Михельсоном занял целых пять минут. Виктор Леонидович поговорил со старшим группы, как мужик с мужиком, сразу поинтересовался здоровьем и состоянием сына.
Получив самые твердые заверения, что Эдик показал себя как нормальный пацан, и не собирается никоим образом подводить отца и Родину, и, тем более подставлять, новых товарищей (Виктор Леонидович, да нас, питерских, всего пятеро, и мы держимся вместе!), владелец заводов и пароходов успокоился и попросил к телефону адвокатов.
По тому, как юристы из «Военной коллегии адвокатов» тепло и радостно распрощались с пятёркой питерских новобранцев, Федя с Эдиком сделали логичный вывод, что старший Михельсон не постоял за ценой…
В данный момент к делу обольщения сержанта халявной гражданской едой (итальянская пицца и американская газировка – о чём может ещё мечтать военный человек в вагоне дальнего следования? Ну, разве ещё об армейской кружке шотландского виски…) подключился старший питерской группы новобранцев:
– Товарищ сержант, да у нас этой пиццы – на весь вагон хватит. Поешьте с нами…
Сержант улыбнулся и вдруг заявил:
– А вот не откажусь! И, вообще, можете называть меня по имени, отчеству – Ринат Маратович. Я уже дембель, можно сказать – почти гражданский человек. Вот доставлю вас до батальона, получу документы и сразу домой, в Архангельскую губернию…
Призывник Шкляев (он же – Витёк) с ходу подхватил нужную волну радостного настроения «почти гражданского человека», наклонился и тихо задал вопрос с намёком:
– Ринат Маратович, так это… Дембель – это же святое! Это дело надо бы отметить?
Сержант Хабибуллин вновь обвёл армейским взглядом питерских призывников и вполголоса задал единственно правильный вопрос:
– А у нас есть?
Великолепная пятёрка разом выдохнула, выпрямилась и широко заулыбалась… Ну, конечно, есть! Фадеев сразу предложил:
– Давайте вначале пиццу отнесём пацанам. И офицерам будет, чем заняться. Витек с Саней раздайте по две коробки вологодцам и новгородцам, а я занесу пиццу Рысеву. Нам одной коробки вполне хватит. Ещё консервы в сумке есть и, если что, сухпай откроем.
Когда разносчики вернулись, Федя сразу догадался по раскрасневшемуся и довольному лицу Виктора, что тот выбрал для раздачи команду вологодских и, похоже, не прогадал, успев между делом продегустировать бельгийский джин…» Роман Тагиров.
(продолжение - https://dzen.ru/a/Zakxf7A00xrD3wb0 )
