В период со 2-го по 5-е декабря 1988 года „КИНО“ отыгрывает серию аншлаговых концертов в Ленинграде, во Дворце спорта „Юбилейный“, по сути, повторив прошлогодний успех группы „Аквариум“».
Предлагаю к прочтению воспоминания Юлии Смирновой, из архива Ирины Железновой (за что огромное ей спасибо!), об одном из серии указанных концертов.
Юлия Смирнова:
Шел ноябрь 1988 года. Свободных времени и денег было в обрез. И вдруг… Концерты «КИНО» в Юбилейном. 3 дня, 5 концертов – ура»!!! Но кто будет покупать билеты? Конец четверти, времени нет. Наконец, мы уговорили мою маму, и она купила нам билеты на субботу, 4 декабря.
Но до концерта оставалось еще целых 10 дней, и мы умудрились за это время записать все остальные альбомы (кроме «46»). Мы балдели, сходили с ума. А я была в тоске, причем такой жуткой, что хотелось повеситься. Где-то в это же время я купила еще одну его фотографию (кстати, потом тоже печально известную). И в дневнике осталась запись: «Мне хочется еще и еще смотреть на эту фотографию, а потом увидеть его хоть раз, прикоснуться к нему хоть пальцем и умереть». И это не было такой уж неправдой.
Мне действительно безумно хотелось встретиться с ним, поговорить. А если нет, то хоть увидеть его, настоящего, не на сцене, а в жизни. Поэтому все дни перед концертом, несмотря на новые записи, проходят в жуткой меланхолии, приближающейся к истерике.
Однако в день концерта все как рукой снимает... Мы встречаемся у Юбилейного с Иркой и Юлькой за 2 часа до концерта. Я как сейчас помню – был мороз под -20. Мы к решетке подошли, а там еще и милиции нет, только несколько таких же психов, как и мы. Когда вышли менты, мы задубели уже окончательно. Как мы ни упрашивали – нас не пустили. Предыдущий концерт закончился. Народ выходил с шумом и криками. Было много желающих остаться, но их «выводили». А мы все стояли и стояли. Уже стемнело. Прошло еще минут 15, и нам разрешили проходить. Началось сплошное метание из стороны в сторону: то ли бежать к дверям, то ли сдавать пальто. Наконец, когда мы сдали пальто, выяснилось, что у единственных дверей, через которые можно войти, стоит толпа народа. К счастью, у самых дверей стояли знакомые девчонки, и мы стали протискиваться к ним. Какие-то парни закричали сзади (не нам, а всем): «Девчонки, ну куда же вы лезете? Ведь Цой один, а вас так много!». Ответом им был хохот и удвоенное желание пролезть к дверям.
Наконец, произошло соединение частей нашей армии. За шутками и болтовней выяснилось, что те девчонки были уже на втором концерте: какой-то паренек из охраны их провел. Меня колотит нервная дрожь, трудно соображать, однако в тот момент, когда открываются двери, я понимаю, что надо бежать со всех ног. И бегу…. Почти по головам. Торможу только около загородки, напротив микрофона, и пытаюсь растолкать двух девчонок, оказавшихся Иркой и ее подругой.
Я им выдвигаю какую-то вескую причину, типа «ну-у о-очень надо!» - и закрепляюсь на отвоеванных позициях – точно по центру. Мысли такие: «С этого места можно будет сдвинуть только мой труп». У меня отбирают все свечки и бенгальские огни, предупреждают, чтобы ничего не кидали и т.п. Мне все равно. Я смотрю на сцену, а сердце в бешеном ритме отсчитывает минуты, оставшиеся до начала. Я не чувствую боли от слишком высокой загородки, в которую меня вдавили грудью, от тысяч тел справа и слева, пытающихся продвинуться к середине и тем самым не дающих мне сдвинуться с места (огромное спасибо им за это!).
Мы что-то кричим, визжим, пытаемся петь… И вдруг гаснет свет. Полностью. Поскольку мы находимся у самой загородки, я вижу темные тени на сцене. Визгом надрываю последний голос и замолкаю.
Витя в тот раз начал концерт «Транквилизатором» (я тогда еще не знала значения этого слова, а то бы по достоинству оценила его иронию). А потом я постепенно отключилась: я перестала кричать, махать руками (к тому же, у меня зачем-то отобрали безобидную красную ленту). Я только вцепилась намертво в загородку, чтобы меня было не сдвинуть с места, и смотрела. На него. А в душе молилась: «Ну, хоть раз посмотри вниз, ну, чего тебе это стоит? Ну, пожалуйста!» Нет, он смотрел перед собой куда-то в глубь зала.
Наивысшего напряжения концерт достиг в тот момент, когда он запел «Легенду». Все сели, кроме первого ряда, который просто не мог (да и боялся – вдруг место займут) оторваться от загородки. Тишина, никто не пикнет. Я, глядя на него и слушая, испытывала жуткое желание сделать себе харакири от восторга, но это было невозможно. Заплакать тоже никак было нельзя, хотя слезы висели на ресницах: очень логичное воспоминание о едкой туши спасло меня от блестящей перспективы прорыдать весь остаток концерта, но не от восторга, а от боли в глазах…
Потом мне уже Ирка рассказывала: «В зале тишина гробовая, ни звука, кроме его гитары, и вдруг твой вопль В-И-Т-Я!». Действительно, я не удержалась и крикнула. Вот и остается радость на всю жизнь: может, он один раз мой голос слыша, хотя даже не подозревал о моем существовании. Что было дальше, я точно не помню, помню только, что закончил он концерт так: «Ну, и последняя песня!» И запел «Здравствуйте, девочки! Здравствуйте, мальчики!» - и смешно, и плакать хочется, и в то же время надежда – значит, еще встретимся…. А потом – все! Они уходят, а я уже точно знаю, что в тот день они не вернутся – уж в чём-чём, а в позёрстве Цоя упрекнуть невозможно....
-------
В конце декабря 2023 года мне написал знакомый человек из Петербурга, который в своем домашнем архиве нашел фотопленку - несколько кадров с одного из декабрьских концертов "КИНО" в "Юбилейном". Надеюсь, что в скором времени я обязательно использую данный фотоматериал в одном из своих новых проектов, а пока спешу поделиться раритетом с Вами, мои дорогие читатели. Надеюсь, Вы оцените...
Понятное дело, что кадры совершенно любительские и некачественные, однако мне лично доставило огромное удовольствие видеть Витину улыбку. Это бесценно...
