Ночь выдалась тёплой. Несмотря на довольно позднее время, городской воздух ещё не успел остыть после августовской жары. Дневное солнце отдавало долги двух предыдущих месяцев за прохладные дни текущего лета. Постепенно смолкали звуки, столь характерные для густонаселённого города. И лишь в некоторых местах, именуемых жителями «злачными», царило веселье. Впрочем, и оно было несколько сдержанным, ибо недремлющая полиция не зря ела свой хлеб. Стражи порядка строго следили за подгулявшими и уже откровенно разнузданными компаниями, вовремя пресекая любые правонарушения. Ну, или почти любые. Треск выстрела и последующие за ним крики нарушили привычные звуки вечернего города. Трое ближайших к городскому парку полицейских немедля направились к месту конфликта. Протокол требовал вызова подкрепления, но лишь в случае признаков массовых беспорядков. Новых выстрелов не последовало, и стражи порядка чуть снизили скорость. —Золотая молодёжь веселиться, не иначе,- сержант патрульной службы Андрей Молотков недовольно хмурился, внимательно прислушиваясь к затихающим крикам. Где-то вдалеке завыла сирена.
—Неужто «скорую» сами вызвали,- рядовой Тима высказал предположение, что промелькнуло в голове у всей тройки.
—Прошло ведь пару минут всего…- с одышкой выдавил из себя третий патрульный, Семён.
Ему приходилось тяжелее всего, лишний вес никак не хотел снижаться даже после интенсивных тренировок в спортзале, и здорово мешал во время вот таких ситуациях. Все трое ещё немного замедлились. Сержант знал, что Семён мечтает о кабинетной работе, но ему ещё учиться целый год, а деньги нужны всегда. Поэтому он и подрабатывал на таких патрулированиях, каждый раз откладывая часть зарплаты на дополнительные курсы и репетиторов. В самой середине парка столпилось человек десять. Ярко горели фонари, синий проблесковый маячок стоявшей чуть поодаль машины скорой помощи выхватывал из неосвещённых участков двоих людей в униформе врачей. Те суетились возле лежавшего на носилках тела. Патрульные заметили и второго пострадавшего. Того уже загружали в машину, сержант успел лишь отметить, что пациент действительно молод. На вид не более двадцати лет. Полиция не успела подойти ближе, как задние дверцы «скорой» захлопнулись. Врач в синей лёгкой курточке заметил приближавшихся стражей порядка и сделал шаг навстречу.
—Отправьте наряд в третью клинику, у нас тяжёлый случай: проникающее ранение, предположительно ножом. Большая потеря крови, сильно повреждена бедренная артерия. Можем не довезти,- скороговоркой проговорил он,- А к этому, он кивнул на лежавшего на газоне пострадавшего,- вызвали вторую машину, она вот-вот прибудет.
Андрей Молотков успел лишь кивнуть, провожая взглядом врача. Тот запрыгнул в машину, взревела сирена, «скорая» стартанула резво, разогнав со своего пути толпившихся зевак. Её место вскоре заняла вторая «скорая», из которой выбрался пожилой врач с кейсом в руках. Он неторопливо направился к пострадавшему, пытавшемуся встать, но всё время валившемуся назад на землю. —Лежи уж,- добродушно прогудел врач, склоняясь над телом.
Парень, немногим старше того, что с ножевым ранением, глухо стонал, но попытки подняться прекратил.
—Пулевое, - коротко констатировал через минуту доктор и обернулся к фельдшеру, стоявшему рядом, - готовь носилки.
Полицейские тем временем не стали терять время даром. Протоколы мероприятий в таких случаях определяли чёткие задачи: опрос свидетелей, осмотр места происшествия, сбор возможных улик, звонок родственникам и т.д. Сержант выцелил взглядом из толпы парня постарше и направился к нему. Тот, ничуть не смутившись, с готовностью повернулся к полицейскому. Андрей кивнул своим товарищам, и работа закипела: оперативно было ограждено место конфликта, отсеяны лишние люди, значившиеся как посторонние зеваки, и вызван автомобиль из Управления. Сержант удовлетворённо кивнул сам себе: ребята разберутся, не впервой. Он пригласил свидетеля отойти в сторонку и начал опрос. Выяснилась довольно простая картина: двое парней не поделили девчонку. Как часто пишут в таких случаях: после совместного распития спиртных напитков один из парней приревновал другого к своей, как он считал, девушке, и высказал своему оппоненту всё, что он о нём думает. Спустя буквально пару минут, завязалась драка. Остальные участники вечеринки на свежем воздухе не вмешивались в конфликт, очевидно не предполагая, чем он может закончиться. В итоге, рукопашная переросла сначала в поножовщину, а затем и перестрелку. Тут свидетель немного преувеличил: у страха, как известно глаза велики. Выстрел был всего один, да и подошедший с докладом Тима продемонстрировал сержанту упакованный в полиэтиленовый пакет один-единственный пистолет.
—Травматический, - доложил рядовой,- но с близкого расстояния может натворить немало дел.
Тима кивнул на суетившегося возле раненого врача скорой помощи. Тот, видимо, почувствовал взгляд полицейского и махнул ему рукой, призывая подойти. Тима умчался к нему, а сержант нашёл глазами Семёна. Тот, до сих пор утирая пот со лба платком, допрашивал молоденькую девчонку, всю в слезах и с трясущимися руками. Понятное дело: адреналин выветрил весь алкоголь, и страх перед случившимся охватил сознание. «Разберётся»,- удовлетворённо отметил Андрей, всё это время тщательно фиксируя слова свидетеля. Парень хоть и был ещё под воздействием спиртного, но держался неплохо. Андрей подумал, что будь исход конфликта совсем иным, добывать показания было бы, не в пример сложнее. Вспомнив слова врача из первой «скорой», он лишь сокрушённо вздохнул. Не всё может ещё и обойдётся. Нож, ставший причиной серьёзного ранения, нашёлся быстро. Следы крови на нём станут отличной и убедительной уликой. Андрей предупредил своего свидетеля, что ему придётся уехать в участок с патрульным автомобилем, что вот-вот прибудет на место происшествия, и попросил никуда не отлучаться.
—Вы понимаете всю ответственность вашего теперешнего положения, как основного свидетеля?- задал он стандартный вопрос.
—Да, конечно,- слегка неуверенно ответил тот,- я готов подтвердить свои слова… раз уж так получилось.
Сержант дал подписать свидетелю протокол первичного опроса и отошёл к Семёну. Напарник тоже закончил опрос девицы и подошёл к Андрею.
—Что у тебя? —Обычная история, - махнул рукой Семён,- я было подумал, не блатные ли парни тут «повеселились». Но нет, ничего особенного, обычные студенты, оба местные. Не женаты, оба живут с родителями, деньгами особо не разбрасывались…
—Ага, на « травмат» денег хватило, да и ножик далеко не перочинный,- нахмурился сержант.
—Не нам разбираться,- Тима бесшумно вырос за спинами напарников, - там приехал дежурный офицер, нас требуют, - смотрел он, правда, только на Андрея.
—Ждите здесь,- коротко отозвался сержант и отбыл к патрульной машине.
Скорая помощь уже увезла второго пострадавшего, сверкая в полутьме проблесковыми маячками, люди постепенно расходились, бурно обсуждая произошедшее. Двое патрульных, оставшихся на время без сержанта, почти синхронно взглянули на часы.
—Пару часов, и мы домой,- бодрым голосом произнёс Семён,- день закончился невесело, но хоть какое-то разнообразие…
—Как думаешь, выживет тот паренёк с ножевым?- неожиданно спросил Тима, - я слышал он совсем плох.
—Думаю, выживет,- задумчиво ответил его товарищ, - в это время в больницах сам знаешь, кто дежурит… Тима рефлекторно передёрнул плечами:
—Ну не знаю,- протянул он,- я б подумал ещё, стоит ли доверять своё здоровье ЭТИМ.
—Жить захочешь, никуда не денешься,- философски ответил Семён,- надеюсь, пареньку повезёт. А ты заканчивай со своим не толерантным поведением, ты ж не расист!
—Не думаю, что ИХ можно назвать отдельной расой,- задумался Тима,- хотя, как врачи, они, конечно незаменимы. Их разговор прервал вернувшийся сержант Молотков.
—Материалы передал, можно двигаться дальше, парни,- обрадовал он напарников.
—А что там с огнестрельным этим?- спохватился Семён,- он, вроде даже сознания не потерял?
—Похоже, отделался лёгким ранением. Вон даже врач из первой «скорой» не побоялся оставить его на месте, когда паковали своего пациента.
Так, негромко переговариваясь, полицейские направились к выходу из парка. Дежурство и правда скоро заканчивалось, а всё произошедшее можно было лишь отметить, как очередное рядовое дело городских патрульных.
Широкие двери приёмного отделения распахнулись навстречу каталке с пациентом. Санитары споро перехватили её у фельдшера «скорой» и покатили внутрь здания клиники. Врач почти бегом направился за ними, прихватив с собой планшет с сопроводительными бумагами. —Срочно! Ножевое проникающее! Парень совсем плох!- вбегая в приёмное, кричал он.
Дежурная медсестра с готовностью нажала тревожную кнопку, вызывая свободного доктора. Врач «скорой» бросил на стойку документы и скороговоркой выдал медсестре всю необходимую информацию. Тем временем в приёмный покой влетело двое: потрёпанного вида мужчина лет сорока пяти и худощавая высокая женщина с красным от гнева и стресса лицом.
—Где он?! Где мой мальчик?! Где Лёшенька!?- голос был визгливым и бил по ушам всех присутствующих.
Врач «скорой» поспешил на выход, посчитав своё присутствие уже лишним. Своё дело он уже сделал. Женщина наконец перестала орать и её взгляд упал на каталку, что прикатили санитары. Лежавший на ней паренёк был бледен, простыня, вся в пятнах крови накрывала его почти до подбородка, от прикреплённой к каталке стойки с капельницей тянулась длинная гибкая трубка с прозрачной жидкостью внутри. Рука парнишки безвольно свисала из-под покрывала, сам он был без сознания. Мать бросилась было к раненому сыну, но её внезапно перехватили. Мужчина в униформе хирурга возвышался над женщиной на целую голову. Он держал родственницу пациента мягко, но непреодолимо. Первые несколько мгновений женщина яростно вырывалась, потом, видимо, до неё что-то дошло.
—Спасите моего мальчика,- рыдая заголосила она, не спуская взгляда со своего сына.
На хирурга она даже не взглянула. А вот муж её всё это время, казалось, был в ступоре и не попытался помочь жене ни вырваться из рук врача, ни как-то успокоить её. Причина стояла возле каталки с их сыном и безразлично взирала на всех присутствующих. Именно с него не сводил взгляда отец пострадавшего.
—Вомпер!!!- наконец разглядела доктора женщина. И упала в обморок. Наконец-то… Медсестра выбежала из-за своей стойки, держа наготове нашатырь и успокоительное.
—Помогай, чего встал?- буркнула она мужчине.
Тот оказался более выдержанным и последовал приказу безропотно. Вдвоём они подняли женщину и усадили на ближайшее кресло. Ватка с нашатырём мигом оказалась у носа, пациентка вздрогнула и спустя пару секунд открыла глаза. Хирург тем временем подошёл к пациенту, прихватив со стойки «сопроводиловку».
—Готовьте операционную, срочно!- голос разнёсся по всему отделению.
—Не дам!- хрипло возопила мать пострадавшего, порываясь подняться, но, удерживаемая двумя парами рук, рухнула обратно на кресло.
Муж её попытался вразумить супругу:
—Это же лучшие врачи, Галинка! Он поможет, я уверен!
—Он вампир! – как приговор отчеканила та.
Увидев, как санитары укатывают каталку прочь из помещения приёмного отделения, а проклятый «вомпер» направился за ней, Галина рванулась вперёд. Никто не ожидал от неё такой прыти, и ей удалось-таки добраться до хирурга, и она повисла на нём сзади, бесстрашно колотя кулаками по шее и голове. Хирург стряхнул женщину с себя и, удерживая рукой на расстоянии, посмотрел прямо в глаза:
—Он умрёт. Если ему не помочь. Ты этого хочешь?
Бледное лицо, казалось, не выражало никаких эмоций. Тёмные, почти чёрные зрачки неотрывно смотрели на женщину, голос проникал в каждую клеточку мозга, донося страшный смысл слов вампира. Она внезапно обмякла в его руках, и он передал безвольное тело подоспевшим медсестре с мужем.
—Пятьдесят миллиграмм фенобарбитала внутримышечно,- бросил хирург медсестре,- потом домой. Я сообщу о результатах. Пока ничего обещать не могу.
Спустя несколько часов в операционной хирург распекал всех, кто попадался под руку: —Как нет больше крови!? Я знаю, что у него четвёртая группа, но у нас были запасы! Я-то уж точно знаю! Операционная медсестра Наталья бесстрашно взирала на вампира. Не первый раз, чай… Парня привезли в критическом состоянии, и лучший хирург клиники сделал всё, что мог. Рана у парня оказалась очень опасной: расхождение краёв было велико, что потребовало довольно продолжительной операции по установлению аутовенозного трансплантата из большой подкожной вены. Однако потери крови были велики, и если бы не высочайшее искусство хирурга, парень умер бы уже давно. Четвёртая группа крови с отрицательным резусом закончилась в хранилище. И восполнить её не было возможности. За исключением… Нет!
—Я мигом позвоню на станцию!- дёрнулась Наташа к выходу,- мы успеем!
Хирург проводил её тяжёлым взглядом и покачал головой. Анестезиолог Егор, не спускавший глаз с приборов, заметил-таки это движение и внутренне похолодел. Он вмиг понял, что собирается делать коллега.
—Раф,- пробормотал он, испуганно глядя на хирурга,- не надо, лучше смерть! Подумай, что скажут его родители! Да тебя ж засудят!
—Выйди,- коротко приказал вампир голосом, не терпящим возражения.
Этот голос Егор слышал всего дважды в своей жизни, и оба раза помнил, как хотелось подчиниться беспрекословно этим чарующим звукам, вкладывающим саму суть приказа прямо в твоё сознание… Он тогда думал, вот почему вампиры не могли просто завоевать всё человечество? С такими способностями! Или дело лишь в их небольшой численности? Егор слышал, что далеко не все вампиры так сильны, как Рафаэль, например, и всё же…
—Твоя работа здесь закончена,- отчеканил тем временем вампир,- дальше я сам. У меня нет другого выхода.
Он посмотрел на Егора, и тот обнаружил всего лишь усталый взгляд уставшего хирурга. Оцепенение покинуло анестезиолога, и он неуверенно сделал шаг в сторону от приборов.
—Иди,- ободряюще и даже как-то мягко произнёс Рафаэль своему коллеге.
Когда за Егором закрылась дверь операционной, вампир не стал медлить. Очертания его тела вдруг подёрнулись, он как будто стал меньше ростом, черты бледного лица заострились, а верхняя губа слегка приподнялась, обнажая белоснежные клыки. Он не думал отступать. Люди-врачи давали в своё время клятву некоего Гиппократа, а он жил ещё до этого древнего врача, и давал клятву много сильнее и беспощаднее. Клятву своему клану. Которого больше нет. Клана нет, а он до сих пор жив. Люди считают вампиров нежитью, но это их мнение, пусть и ошибочное, он принял в своё время, как должное. Все вампиры мира вынуждены были жить среди людей, соблюдая Договор. Многие остатки кланов, не сумев-таки объединиться, терпели людей и их превосходство, считая это временными трудностями. Глупцы. Этот мир принадлежит людям, и, если вампирам суждено в нём выжить, они признают власть людей над собой. Другое дело, что люди со своей стороны осознали полезность вампиров во многих областях человеческой деятельности. В обмен на донорскую кровь, в которой так нуждался Ночной Народ, все вампиры обязаны были приносить человечеству пользу. Их сила, знания в различных областях науки стали неплохой контрибуцией для людей. Причём, платили вампиры за кровь заоблачную цену. Отбоя от доноров не было, пришлось создать некоторые ограничения для желающих обогатиться. Человек, например, получал лишь десять процентов от реальной стоимости порции своей крови. Ограничения, наложенные правительствами почти всех стран, носили скорее предупредительный характер. Наказание за преступление, совершённое вампиром, каралось строго. Сами вампиры не обращали на людей особого внимания, как на объекты посягательства. Не так уж много требовалось крови, скажем, две дозы по пол-литра в месяц, а больше от людей ничего не надо было. Многие, даже большинство людей, не принимали условия Договора, считая истребление вампирской расы необходимым. Но, в последнее время, навеянное таким модным понятием, как «толерантность», плюс неистребимое любопытство человека к чему-то непонятному, и даже порой страшному и опасному, свело на нет большинство недовольных политикой в отношении вампиров. Жили они обособленно, на улицах почти не появлялись, и то исключительно ночью, работали бок о бок с теми, кто готов был к этому. И вот так постепенно Ночной Народ законно стал некой частью человечества. Рафаэль не раздумывал. То, что он собирался сделать, каралось законом. Но законом людей. Парень, лежащий на операционном столе, умирал, и спасти его могло только одно. Вампир усмехнулся: чтобы сейчас сказал ему Грандмастер, давно уже почивший? Именно он учил его, Рафаэля, медицине. Клятва того же Гиппократа содержала в себе множество положений и непреложных указаний для будущего врачевателя. Только одного там не было: жертвы. Человек, будучи врачом, не обязывался жертвовать собой ради жизни пациента. А вампир, дававший совершенно другую клятву обязался спасти своего пациента даже ценой своей не-жизни. Однако, подобное происходило очень редко. А вот теперь Рафаэлю предстоял выбор отнюдь нелёгкий. Или он позволит умереть пациенту, в то время, как может помочь выжить, или… Нужно ли подчиниться закону человеческому? Ведь были на его веку неудачные операции с летальным исходом, но тогда от самого хирурга ничего не зависело. А тут Рафаэль допустил ошибку сам. Надо было уточнить наличие крови в хранилище перед самой операцией, а не в конце её. И не мог он свалить часть вины на безутешную мать парнишки, что она отвлекла его своей истерикой. Перед законом людей он чист, а как быть со своим? Тут он и не задумывался даже. Полу-размытая тень вампира приблизилась к пациенту. Аппараты в изголовье стола вдруг монотонно запищали, докладывая об остановке сердца. Рафаэль наклонился к обнажённой шее парня, помедлил пару секунд и погрузил свои клыки в уже не пульсирующую жилку. Рафаэль был стар. Очень стар, и повидал на своём веку немало. Бессмертие поначалу он считал чуть ли не божественным. Только спустя века он, да и многие вампиры осознали, что вечная жизнь приедается и воспринимается уже чем-то естественным, а смерть кажется не такой уж страшной. Наоборот, Рафаэль как-то читал высказывание одного вымыленного героя о том, что путь смертного не заканчивается смертью, наоборот, это лишь означало начало нового пути. Яд проник в каждую клетку умирающего тела вместе с кровью вампира. Воля к жизни молодого организма оказалась настолько сильна, что Рафаэль почувствовал нежелание останавливаться. Он знал, что, если не прервёт контакт, сам может потерять то, что составляло саму сущность вампира. Подобные случаи на его памяти происходили, но очень редко, и никто не интересовался судьбой потерявших бессмертие вампиров. Люди же, обретя вечную жизнь, становились довольно сильными сущностями, правда, Ночной Народ считал их изгоями и иметь с ними никаких дел не желал. «Похоже, подобное сейчас произойдёт и со мной»,- мысль на краю сознания позабавила Рафаэля. Если он станет простым смертным, это будет интересное приключение. Наверное…
Он не помнил, как отключился. Сознание возвращалось медленно, урывками. Он слышал голоса, среди которых узнал директора клиники, а так же незабываемый визг Галины, что-то орущей на всё помещение. Рафаэль так и не открыл глаза, пусть считают его не пришедшим в себя. Ему предстояло ещё немало пережить в будущем, и эта мысль ему даже понравилась. Оказывается, жизнь смертного может быть приятной и интересной. Рафаэль прислушался к себе и своим ощущениям. Он чувствовал, как кровь текла по жилам с намного более высокой интенсивностью, нежели раньше. Исчезло также чувство вечного голода, и это было величайшим облегчением! В мозгу прояснилось, он с равнодушием подумал о том, как он будет объяснять свой поступок как людям, так и представителям Ночного Народа. Если они ещё соизволят говорить с ним. А что касается спасённого им паренька… он выжил, а это главное. Рафаэль остался верен собственной клятве, остальное его уже не волновало. Сон подобрался незаметно, и присутствующие успели заметить, как на лице лежавшего Рафаэля проступила облегчённая улыбка.
Конец.
Автор: Роман Мелехин
Источник: https://litclubbs.ru/articles/51888-nochnoi-hirurg.html
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также: