«Промышленная партия» и стелс-технологии Китая, консенсус в США и технологическая политика России

Доброго времени‏ суток!

27 декабря из‏ высшего‏ политического‏ консультативного органа Коммунистической партии‏ Китая (НПКСК)‏ были исключены Лю‏ Шицюань,‏ председатель производителя оружия‏ China North‏ Industries Group (Norinco); Ву Яньшэн,‏ председатель‏ Китайской аэрокосмической научно-технической корпорации (CASC); и Ван Чанцин,‏ заместитель руководителя‏ Китайской‏ аэрокосмической научно-промышленной‏ корпорации (CASIC).

Лю Шицюань был назначен‏ председателем Norinco‏ в‏ мае 2022 года (в день завершения операции на‏ «Азовстали»), а‏ до‏ этого возглавлял CASIC.

Международные‏ партнеры CASC‏ и CASIC – «Ростех»‏ и‏ Siemens.

По‏ поводу событий‏ в Китае западная‏ пресса разработала‏ два‏ нарратива:

1. Основной

Из‏ системы госзакупок‏ и контрактов‏ с ВПК‏ исключают‏ всех, кто‏ замедляет темпы и снижает качество‏ подготовки НОАК‏ к‏ тайваньской‏ операции. Руководство Китая прилагает‏ усилия для‏ достижения такой‏ технологической‏ готовности, когда США‏ будет нечем‏ ответить. Т.е. игра на опережение.

2. Вспомогательный

Идет‏ «разматывание»‏ сети ЦРУ и/или МИ-6 в Китае. В предельном‏ варианте, появившемся‏ в‏ The Guardian‏ и Politico, говорится о российской‏ стороне, передавшей‏ в‏ Пекин данные о контактах представителей аэрокосмической отрасли с‏ западными разведками.

см.‏ Январское чтиво. Мировой‏ процесс

Позиция‏ китайской стороны,‏ сообщившей о связях отставленного‏ главы‏ МИД‏ Цинь Гана‏ с Фу Сяотянь,‏ с учетом‏ ее‏ британских‏ и итальянских‏ связей, в‏ большей степени‏ подтверждает‏ версию с‏ МИ-6, чем с ЦРУ.

***

Однако, можно‏ предложить и‏ другие‏ нарративы.

3. Альтернативный

Исключение‏ руководителей Norinco, CASC и‏ CASIC (на‏ качестве и‏ объемах‏ продукции этих корпораций‏ строится планирование‏ тайваньской операции) из НПКСК может‏ быть‏ интерпретировано как разногласия между председателем совета Ван Хунином‏ и премьером‏ Ли‏ Цяном, т.к.‏ все три корпорации подчинены Госсовету‏ КНР через‏ Комитет‏ по контролю и управлению государственным имуществом (SASAC).

The‏ Economist (12.02.2022)

«Когда‏ человек‏ долгое время работает‏ ... его‏ мышление постепенно становится фиксированным,‏ и‏ ему‏ не хватает‏ непредубежденности», – записал‏ Ван Хунин‏ в‏ своем‏ дневнике 1994‏ года. Неустанные,‏ навязчивые призывы‏ к‏ преданности господину‏ Си, исходящие от пропагандистской машины‏ господина Вана,‏ наводят‏ на‏ мысль, что фиксированное мышление – это‏ проблема, которая‏ пронизывает всю‏ систему.

Возможно,‏ Ван Хунин разошелся‏ во взглядах‏ не конкретно с Ли Цяном,‏ а‏ с теми, кто координирует Norinco, CASC и CASIC.

Председатель‏ SASAC Чжан‏ Юйчжо‏ учился в‏ Пекинском университете науки и технологий,‏ проводил исследования‏ в‏ Университете Саутгемптона в сентябре 1992 года (перед сверхважным‏ XIV съездом‏ КПК‏ и выборами в‏ США, на‏ которых проиграл Буш-старший) и‏ был‏ приглашенным‏ научным сотрудником‏ в Университете Южного‏ Иллинойса в‏ октябре‏ 1993‏ года (в‏ это время‏ Барак Обама‏ читал‏ лекции по‏ конституционному праву в Чикагском институте‏ юридических наук).

Такой‏ нарратив‏ подводит‏ к выводу о том,‏ что в‏ Китае конфликт‏ элит.‏ Возможно, спровоцированный западными‏ разведками. И‏ т.д.

Пользы от такой модели восприятия‏ нет,‏ т.к. она вновь подпитывает фрейм о невероятной крутости‏ Запада и‏ отставании‏ Востока.

Т.е.‏ и альтернативного нарратива в итоге‏ не получилось.‏ Как‏ отмечал Виктор Пелевин – «дискурс – это запрещение‏ бегства». Пытались,‏ но‏ все равно остались‏ в заданных‏ (привычных) рамках.

Давайте все-таки попробуем‏ сконструировать‏ другой‏ нарратив.

4. Оптимистичный нарратив

Возьмем‏ в качестве точки‏ отсчета два‏ поста‏ в‏ telegram-канале SP:

SP‏ (30.12.2023)

Судя по‏ всему, «Промышленная‏ партия»‏ набирает силу,‏ и Китай удвоит усилия по‏ восхождению по‏ производственной‏ цепочке‏ создания стоимости.

«Промышленная партия» –‏ это политическая‏ организация, которая‏ считает,‏ что промышленность, наука‏ и технологии‏ должны определять будущее Китая. Сторонники‏ считают,‏ что сила Китая заключается в технических навыках его‏ населения, и‏ поэтому‏ отдают предпочтение‏ наукоемким, высокотехнологичным отраслям, а не‏ услугам и‏ инновациям‏ бизнес-моделей.

SP (30.12.2023)

В этом контексте, отстранение генералов НОАК, назначение нового‏ министра обороны‏ КНР‏ и т.д. могут‏ быть мерами‏ против провокации преждевременной тайваньской‏ операции.

Теперь‏ посмотрим,‏ а кто‏ же может быть‏ лидером «промышленной‏ партии»‏ Китая.

Курировать промышленную‏ политику Китая‏ будет‏ Чжан Гоцин.

…

Чжан работал в‏ государственной оборонной‏ корпорации China North Industries Group‏ Corporation‏ Limited (Norinco Group).

Чжан начал работать менеджером проекта, затем‏ участвовал в‏ операциях‏ компании на‏ Ближнем Востоке, в том числе‏ работал в‏ офисе‏ Norinco в Тегеране. В 1996 году его повысили до вице-президента.‏ В апреле‏ 2004‏ года он был‏ назначен исполнительным‏ директором China North Industries‏ Group.‏ За‏ это время‏ он также получил‏ докторскую степень‏ по‏ экономике‏ в Университете‏ Цинхуа. С‏ сентября по‏ ноябрь‏ 2001 года‏ он посещал курс исполнительного менеджмента‏ в Гарвардской‏ школе‏ бизнеса.

В‏ этом материале отмечалось, что‏ в 1980-е‏ Norinco поставляла‏ вооружения‏ в Иран, используя,‏ в том‏ числе счета в BCCI.

Успехи китайцев‏ на‏ этом направлении так сильно встревожили американцев, что сначала‏ возникли сделки‏ «Иран-контрас»,‏ а потом‏ «Ирангейт» и скандал с BCCI,‏ стоившие переизбрания‏ Джорджу‏ Бушу-старшему. В 2023 году китайские поставки Ирану так‏ сильно встревожили‏ соседние‏ арабские страны, с‏ которыми США‏ уже успели испортить отношения,‏ что‏ Китай‏ начал расширять‏ свои возможности на‏ Ближнем Востоке.

Теперь‏ о‏ военно-технических‏ успехах «промышленной‏ партии»:

Asia Times‏ (27.12.2023)

Новая технология‏ маскировки‏ крылатых ракет‏ означает потенциальный сдвиг в динамике‏ современных боевых‏ действий‏ и‏ систем противовоздушной обороны.

В декабре‏ газета South‏ China Morning‏ Post‏ сообщила, что разработанная Китаем‏ позолоченная камуфляжная‏ завеса может изменить облик войны,‏ сделав‏ крылатые ракеты похожими на пассажирские самолеты на экранах‏ радаров.

SCMP отмечает,‏ что‏ технология может‏ сбить с толку дорогостоящие системы‏ противовоздушной обороны‏ и‏ значительно сократить время, доступное военным командирам для реагирования.

Источник‏ отмечает, что‏ технология‏ была разработана исследовательской‏ группой на‏ северо-западе Китая, которая опубликовала‏ свою‏ работу‏ в рецензируемом‏ Китайском журнале радионауки в‏ ноябре.

В нем‏ говорится,‏ что‏ проект является‏ частью продолжающихся‏ усилий Китая‏ по‏ созданию широкого‏ спектра способов проникновения в системы‏ противовоздушной обороны‏ Первой‏ островной‏ цепи, Гуама, или даже‏ на территории‏ США.

…

Источник сообщает,‏ что‏ США уже используют‏ радиолокационные отражатели‏ на некоторых своих ракетах, таких‏ как‏ миниатюрная воздушная приманка ADM-160 (MALD), чтобы они выглядели‏ как самолеты‏ на‏ экранах радаров.‏ В нем также говорится, что‏ военные самолеты-невидимки,‏ такие‏ как истребитель F-22 и бомбардировщик B-2, также большую‏ часть времени‏ оснащены‏ съемными отражателями, известными‏ как линзы‏ Люнебурга, чтобы они могли‏ стать‏ видимыми‏ для гражданских‏ авиадиспетчеров и скрыть‏ их фактическую‏ радиолокационную‏ заметность.

…

Крылатые‏ ракеты-невидимки могут‏ позволить Китаю‏ нанести обезглавливающий‏ удар‏ по Тайваню,‏ при этом ракетные удары уничтожат‏ важнейшее военно-политическое‏ руководство‏ и‏ инфраструктуру Тайваня, одновременно быстро‏ перебрасывая войска‏ через Тайваньский‏ пролив‏ для оккупации самоуправляющегося‏ острова до‏ того, как США и их‏ союзники‏ смогут предпринять ответные действия.

…

Помимо маскировки крылатых ракет под‏ пассажирские самолеты,‏ другие‏ разработки Китая‏ в области стелс-технологий могут подорвать‏ возможности Тайваня‏ вести‏ нерегулярную войну, если попытки воссоединения Тайваня приведут к‏ затяжной партизанской‏ войне.

…

Также‏ возможны серьезные последствия,‏ если китайская‏ стелс-технология получит распространение в‏ международной‏ торговле‏ оружием и‏ на черных рынках.

Нилантан‏ Нирутхан также‏ говорит,‏ что‏ распространение стелс-технологий‏ может даже‏ привести к‏ новым‏ войнам чужими‏ руками, поскольку сама их природа‏ поддается правдоподобному‏ отрицанию.

Из-за‏ этого‏ он отмечает, что небольшие‏ государства, столкнувшиеся‏ с мятежами,‏ поддерживаемыми‏ более богатыми государствами,‏ могут столкнуться‏ с большими проблемами, поскольку повстанцы‏ могут‏ быть снабжены передовыми технологиями скрытности их покровителями, и‏ даже негосударственные‏ субъекты‏ могут приобрести‏ технологии скрытности на нелегальном рынке.

Кроме‏ успехов есть‏ и‏ ряд объективных препятствий:

Asia Times (20.12.2023)

Китай пообещал ввести санкции‏ против Lockheed‏ Martin,‏ крупнейшего в мире‏ и Америке‏ оборонного подрядчика, в пятый‏ раз‏ после‏ того, как‏ 16 декабря Вашингтон‏ одобрил сделку‏ по‏ поставкам‏ вооружений на‏ 300 миллионов‏ долларов, которая‏ свяжет‏ тактическую информационную‏ систему Тайваня с системами союзников‏ по НАТО.

Новая‏ система‏ поможет‏ улучшить командные, контрольные, коммуникационные‏ и компьютерные‏ возможности Тайваня‏ (C4)‏ и повысить оперативную‏ готовность к‏ отражению текущих и будущих угроз,‏ сообщает‏ Агентство Пентагона по сотрудничеству в области оборонной безопасности.

…

Министерство‏ обороны заявило,‏ что‏ новая система‏ тактической информации поможет Тайваню повысить‏ осведомленность о‏ поле‏ боя. Оно заявило, что ожидает, что продажа «вступит‏ в силу»‏ через‏ месяц.

Источник сообщил Reuters, что‏ существующая на‏ Тайване система Syun A,‏ которая‏ находится‏ на вооружении‏ более десяти лет,‏ не может‏ легко‏ взаимодействовать‏ с оборудованием‏ неамериканского производства,‏ таким как‏ истребители‏ местного производства.‏ Источник сказал, что совместные боевые‏ возможности тайваньской‏ системы‏ C4‏ недостаточны.

Сообщается, что система Syun‏ A не‏ может интегрировать‏ данные‏ с радиолокационной системы‏ дальнего обнаружения,‏ расположенной в северных горах острова.

Тактическая‏ сеть‏ передачи данных Link 16 с пониженным рейтингом также‏ несовместима с‏ оборудованием‏ неамериканского производства,‏ включая тайваньские истребители местной обороны,‏ фрегаты французского‏ производства‏ класса La Fayette и истребители Mirage 2000. Link‏ 16 -‏ это‏ стандартизированная военно-тактическая сеть‏ передачи данных,‏ используемая союзниками США и‏ НАТО.

Asia‏ Times‏ (26.12.2023)

Растет разрыв‏ между амбициями правительства‏ Китая в‏ области‏ промышленной‏ политики и‏ его способностью‏ их реализовать.‏ По‏ мере расширения‏ технологических целей промышленной политики Китая‏ возрастает и‏ проблема‏ точного‏ определения направлений и измерения‏ результатов.

Эта сложность‏ также расширила‏ возможности‏ для оппортунистического поведения со‏ стороны фирм‏ и местных органов власти.

Проведенное в‏ 2023‏ году исследование субсидий, основанных на количестве, в рамках гетерогенных‏ инноваций разработало‏ шумпетерианскую‏ модель роста,‏ анализирующую прямую взаимосвязь между промышленной‏ политикой Китая‏ и‏ ее влиянием на экономический рост.

…

Эта гипотеза осложняется результатами,‏ которые указывают‏ на‏ то, что государственные‏ субсидии в‏ Китае оказывают положительный прямой‏ эффект на‏ производительность‏ субсидируемых фирм,‏ но оказывают негативное‏ косвенное влияние‏ на‏ несубсидируемые‏ фирмы, работающие‏ в рамках‏ того же‏ кластера.

Отрицательный‏ косвенный эффект‏ имеет тенденцию доминировать, обнажая неудобную‏ реальность промышленной‏ политики‏ –‏ то, что выгоды для‏ одной отрасли‏ или фирмы‏ могут‏ быть получены за‏ счет другой.‏ Эти негативные побочные эффекты могут‏ даже‏ распространяться через границы.

Asia Times (22.12.2023)

В таких странах, как‏ Индонезия, Вьетнам,‏ Таиланд,‏ Малайзия и‏ Китай, часто используемая промышленная политика‏ включает в‏ себя‏ вливание капитала и пакеты акций, антидемпинговые меры, налоговые‏ льготы или‏ льготы‏ по социальному страхованию,‏ государственные займы‏ и финансовые гранты.

Возрождение промышленной‏ политики‏ обусловлено‏ несколькими причинами.‏ Экономические потрясения, такие‏ как мировой‏ финансовый‏ кризис‏ и пандемия‏ Covid-19, усилили‏ потребность в‏ государственном‏ вмешательстве.

Недавнее законодательство‏ США, касающееся инфляции, цепочек поставок‏ полупроводников и‏ занятости,‏ является‏ важным фактором промышленной политики. Это‏ также относится‏ к промышленному‏ плану‏ ЕС «Зеленый курс»‏ и инициативе‏ «Сделано в Китае до 2025‏ года».‏ Такое принятие промышленной политики крупными экономическими державами побудило‏ другие страны‏ последовать‏ их примеру.

В‏ то же время глобальная торговая‏ система стала‏ более‏ фрагментированной, а ВТО ослабла. Страны-члены ввели торговые меры,‏ которые юридически‏ не‏ соответствуют правилам ВТО.

Неправильное‏ прочтение политиками‏ истории также вернуло популярность‏ промышленной‏ политике.‏ Ложная вера‏ в то, что‏ более богатые‏ страны‏ добились‏ успеха, потому‏ что они‏ защитили производство,‏ придала‏ респектабельность аргументам‏ в пользу промышленной политики. Промышленная‏ политика также‏ связана‏ с‏ политическими повестками дня.

***

Любой «промышленной‏ партии» (в‏ любой стране)‏ необходимо‏ учитывать множество факторов‏ и внимательно‏ отслеживать/корректировать (по возможности и необходимости)‏ динамику‏ мировых процессов.

Поэтому интерпретация событий в Китае может быть‏ и такой:

Ван‏ Хунин,‏ Ли Цян‏ и Чжан Юйчжо одобрили все‏ рекомендации Чжан‏ Гоцина‏ и помогли ему усилить власть/контроль в сфере оборонных‏ закупок и‏ исполнения‏ государственных контрактов.

В итоге‏ Китай может‏ преодолеть бюрократические барьеры и‏ быстрее‏ реализовать‏ все актуальные‏ наработки, включая стелс-технологии.

На‏ этом фоне‏ очень‏ интересно‏ прочитать интервью‏ первого вице-премьера‏ Андрея Белоусова.

Ниже‏ идет‏ подробное цитирование‏ с разметкой наиболее важных смысловых‏ блоков:

«Ъ»‏ (29.12.2023)

Мы должны понимать, что‏ живем в‏ условиях новой‏ нормальности,‏ а не исходить‏ из того,‏ что было «до». И должны‏ исходить‏ из того, что ситуация, в которой мы находимся,‏ с ограничениями,‏ всерьез‏ и надолго.‏ Это касается не только санкций,‏ это касается‏ большого‏ количества процессов, которые происходят в мире. Для США‏ есть целый‏ ряд‏ вызовов. Для Китая‏ есть вызовы.‏ Для нас. Это все‏ новая‏ ситуация,‏ она продлится‏ ближайшее десятилетие точно.‏ Нужно из‏ этого‏ исходить‏ и в‏ ней искать‏ точки балансировки,‏ равновесия.

…

В‏ 1990-е годы‏ то, что происходило с наукой,‏ можно свести‏ к‏ трем‏ крупным трендам. Первый –‏ это распад‏ крупных научных‏ структур:‏ российская наука, в‏ отличие от‏ советской, потеряла способность решать стратегические‏ научные‏ задачи. Второй – отделение науки от производства, наука стала сдвигаться‏ в сторону‏ фундаментальной,‏ а производство‏ – жить своей жизнью. Их‏ стыковка, которая‏ необходима‏ для высоких переделов, для создания промышленных образцов, просто‏ исчезла. И третий:‏ наука‏ стала выполнять социальную‏ функцию поддержки‏ жизнеобеспечения научных работников.

То, что‏ было‏ сделано‏ в первой‏ половине 2000-х годов,‏ эту деградацию‏ остановило.‏ Более‏ того, во‏ второй половине‏ 2000-х годов‏ были‏ созданы практически‏ все необходимые институты национальной инновационной‏ системы: венчурные фонды,‏ защита‏ прав‏ интеллектуальной собственности и другие.

Но‏ у любой‏ медали есть‏ обратная‏ сторона. Встраивание в‏ уже сложившееся‏ научно-техническое пространство имело два крупных‏ негативных‏ последствия. Во-первых, для бизнеса оптимальным решением стало не‏ обращение к‏ науке,‏ доведение научных‏ исследований до технологии и затем‏ их внедрение,‏ а‏ покупка готовых технологий за рубежом – как правило, в виде‏ оборудования. Зачем‏ идти‏ на большие риски‏ и поддерживать‏ ученых? Не понятно, что они‏ принесут‏ и‏ за какие‏ деньги, когда можно‏ купить готовое‏ технологическое‏ решение‏ либо оборудование,‏ которое наладят,‏ установят и‏ научат,‏ как им‏ пользоваться.

Вторая часть платы за встраивание‏ в мировую‏ науку‏ связана‏ с технологическими стартапами, которые‏ являются одним‏ из основных‏ двигателей‏ технологического развития: в‏ Китае, в‏ Соединенных Штатах Америки, в Европе,‏ везде.‏ Но когда технологические стартапы доходят до определенного уровня,‏ они начинают‏ искать‏ источники финансирования.‏ А источники финансирования в такой‏ мировой моноцентричной‏ научно-технической‏ системе находятся ближе к ее центру, отнюдь не‏ в России. Там‏ и‏ дешевле, и правила‏ устоялись. В‏ результате российские стартапы вырастали‏ и‏ переезжали‏ за рубеж‏ – так была‏ устроена система‏ мотивации.

Когда‏ начались‏ санкции, когда‏ Россию попытались‏ изолировать от‏ мирового‏ научно-технического пространства,‏ – впервые возникла тема технологической‏ политики. До 2022‏ года,‏ по‏ большому счету она не‏ существовала, хотя‏ изменения трендов‏ начались‏ уже после 2014‏ года –‏ по поддержке своих технологических разработок,‏ по‏ переходу от закупки импортного оборудования на собственные технологии.

Теперь‏ возникло несколько‏ направлений,‏ которые сведены‏ в Концепцию технологического развития. Важный‏ вопрос –‏ откуда‏ берутся технологические приоритеты.

Ответ состоит из двух частей, все‏ зависит от‏ того,‏ о каких технологиях‏ идет речь.‏ Первая – нужны собственные‏ линейки‏ высокотехнологичной‏ продукции: авиация,‏ судостроение, электроника, станки,‏ дизели, турбины‏ и‏ прочее. Если‏ эта продукция‏ нужна, значит,‏ мы должны‏ уметь‏ ее делать.‏ Это первый источник технологических приоритетов‏ – мегапроекты,‏ или‏ проекты‏ технологического суверенитета, как они в‏ проекте закона‏ называются. Они‏ порождают‏ технологические карты, первичные‏ технологии, чтобы‏ не путали с другой ветвью,‏ назвали‏ их критическими технологиями.

Второй источник технологических приоритетов – технологии‏ завтрашнего дня. По‏ большому‏ счету для‏ производства самолета искусственный интеллект не‏ очень нужен,‏ квантовые‏ вычисления совсем не нужны. Но все страны включились‏ в гонку,‏ причем‏ очень жесткую, в‏ области искусственного‏ интеллекта, квантовых вычислений, биотехнологий,‏ новых‏ материалов‏ и т.‏ д. Этих технологий‏ ограниченное число,‏ полтора‏ десятка,‏ но они‏ будут формировать‏ производственные системы‏ через‏ 5, 10,‏ 15 лет.

…

Мы говорим «технологическая сингулярность» – она‏ наступит, когда‏ появление‏ новых‏ технологий будет опережать способность‏ их даже‏ осмыслить. Мы‏ окажемся‏ в таком сплошном‏ потоке технологических‏ изменений, как сейчас информационный поток. Это‏ еще‏ не скоро произойдет, но технологии завтрашнего дня уже‏ разрабатываются.

Этот второй‏ источник‏ технологических приоритетов‏ назвали сквозными технологиями, чтобы отличать‏ от критических. Здесь‏ уже‏ не мегапроекты, а форсайт: собираются эксперты вместе с‏ учеными, вместе‏ с‏ бизнесом и начинают‏ по определенным‏ методам их отбирать.

Отдельная история‏ –‏ это‏ понимание собственных‏ линий разработок. Если мы‏ говорим о‏ том,‏ что‏ хотим управлять‏ технологиями и‏ на выходе‏ иметь‏ высокотехнологичный промышленный‏ образец, то национальные компании должны‏ контролировать всю‏ цепочку,‏ как‏ минимум ключевые ее элементы.‏ Если в‏ этой цепочке‏ выпадет‏ какой-то блок, остается‏ большая уязвимость.

Еще‏ один момент – как устроены‏ мегапроекты,‏ которые порождают перечни критических технологий. Пришли к определенной‏ модели: это‏ должны‏ быть крупные‏ проекты, поставили отсечку 10 млрд‏ руб. И‏ это‏ обязательно проекты, где есть off-take, гарантированный спрос. Без‏ него крупные‏ проекты‏ «не летают». И‏ должен быть‏ обязательно субъект этого гарантированного‏ спроса.‏ Как‏ правило, это‏ госкорпорации.

Изначально в этой‏ сфере сильный‏ перекос‏ в‏ сторону производства‏ – «мы‏ сейчас вам‏ сделаем,‏ а вы‏ берите». Но в результате заказчики‏ почему-то не‏ очень‏ хотят‏ «брать»: нет запчастей, низкая‏ надежность, ремонтопригодность,‏ в эксплуатации‏ дорого.‏ Но это же‏ все вещи,‏ которые решаются на стадии проектирования.‏ Поэтому‏ off-take – это первое условие.

Второе условие – наличие‏ одного или‏ двух‏ головных производителей,‏ как в гособоронзаказе, которые заключают‏ договор с‏ заказчиками‏ о производстве конкретных изделий с параметрами качества, цен,‏ сроков выведения‏ на‏ рынок. У этих производителей‏ есть одна‏ очень важная функция: они‏ должны‏ сформировать‏ систему производственной‏ кооперации и систему‏ технологий, чтобы‏ понять,‏ чего‏ им не‏ хватает. Третье:‏ когда все‏ сделано,‏ нужно «накрыть»‏ долгосрочный заказ мерами поддержки: субсидирование‏ процентных ставок,‏ СПИКи‏ и‏ так далее. Все механизмы‏ есть. Далее‏ понимаем, какая‏ нужна‏ нормативка. Регуляторика, если‏ это новая‏ продукция, как, например, беспилотники. Там‏ 40%‏ всех мероприятий – это структурирование нового рынка, создание‏ правил с‏ учетом‏ появления такой‏ продукции. Еще один элемент –‏ заказ на‏ кадры‏ и компетенции. Это касается прежде всего эксплуатантов техники‏ и ее‏ производителей,‏ как только выходим‏ в относительно‏ большую серию. Возникает системная‏ задача,‏ которая‏ должна быть‏ спроектирована, описана, оцифрована‏ и профинансирована.

Ошибки‏ до‏ сих‏ пор состояли‏ в том,‏ что из‏ этого‏ многообразия составляющих‏ брались отдельные кусочки и начинали‏ ими заниматься.‏ Как‏ правило,‏ это было производство. Получалось‏ ненадежно, дорого‏ и часто‏ убыточно‏ для самих производителей.

…

Сейчас‏ эта вся‏ история осмыслена, методологически оформлена, определены‏ первые‏ 11 мегапроектов. Под них заложены деньги, меры поддержки,‏ определены цели. Один‏ из‏ них –‏ беспилотники.

…

В значительной мере риски снимаются‏ выстраиванием взаимодействия‏ между‏ заказчиком и головным исполнителем. Нужно, по сути, три‏ параметра. Первый‏ –‏ это понятные технические‏ характеристики —‏ к примеру, скорость, дальность.‏ Второй‏ –‏ цена. Третий‏ – скорость выведения‏ на рынок,‏ четвертый‏ –‏ стоимость в‏ эксплуатации. Если по‏ этим параметрам‏ договорились,‏ то мы‏ говорим о рисках совсем другого‏ уровня –‏ как‏ вписаться‏ в обозначенную рамку.

Что касается‏ электроники, опуская‏ технологические вопросы,‏ проблема‏ номер один –‏ в эффекте‏ масштаба. Чтобы иметь дешевый чип,‏ нужно‏ выходить на мировой рынок, чтобы обеспечить конкурентоспособную цену.‏ Почему американцы‏ не‏ могут это‏ сделать (они сейчас программу объявили,‏ чтобы освободиться‏ от‏ зависимости в части производства полупроводников в Китае и‏ Юго-Восточной Азии)?‏ Потому‏ что китайцы, корейцы,‏ малазийцы делают‏ их дешево. Вторая проблема‏ связана‏ с‏ электронным машиностроением,‏ с оборудованием для‏ производства чипов – некоторые‏ виды‏ такого‏ оборудования делают‏ одна-две компании‏ в мире.‏ Мы‏ впервые погрузили‏ производство такого оборудования в запущенный‏ недавно мегапроект‏ по‏ микроэлектронике.

…

Рынок‏ [электроники] есть. Если расширить‏ его за‏ счет электронных‏ компонентов‏ и радиоэлектроники –‏ радиопродукции, IT,‏ телекоммуникационное оборудование – рынок колоссальный.‏ Но‏ он занят. Чтобы вписаться в этот рынок, нужно‏ произвести чип‏ стоимостью,‏ сопоставимой со‏ стоимостью китайского. Чтобы его произвести, нужно‏ иметь большие‏ объемы.‏ Для больших объемов нужно иметь рынок. Получается замкнутый‏ круг.

[Как его‏ разорвать?]‏ Сначала через большие‏ субсидии, через‏ увеличение объемов, качества, частично‏ –‏ выхода‏ на дружественные‏ мировые рынки и‏ так далее. Это‏ серьезная‏ работа‏ – в‏ микроэлектронике она‏ проделана, все‏ учтено‏ в новом‏ мегапроекте по микроэлектронике.

…

Если нам это‏ оборудование критически‏ нужно,‏ потому‏ что иначе нам его‏ просто никто‏ не продаст‏ и‏ мы окажемся в‏ сложной ситуации,‏ то вопрос цены не стоит.‏ Придется‏ субсидировать, пока не научимся делать, потом пытаться цену‏ снизить.

…

Но основная‏ проблема‏ не в‏ этом: дело в том, что‏ патенты, технологии,‏ защищенные‏ патентами, – это технологии вчерашнего дня. Это уже‏ то, что‏ изобретено‏ вчера и позавчера.‏ Нужно создать‏ систему разработки своих технологий‏ и‏ защищать‏ ее патентами.

Мы‏ до сих пор‏ не превратили‏ или‏ плохо‏ превратили объекты‏ интеллектуальной собственности,‏ в экономические‏ активы. Например,‏ использовать патент‏ в качестве залога очень сложно.‏ С Банком‏ России‏ по‏ этому поводу идут длительные‏ дискуссии.

Есть и‏ в Москве,‏ и‏ в Татарстане эксперимент.‏ Продолжаем работать‏ над этой темой.

…

Я не сторонник‏ слишком‏ радикальных действий – во многих случаях они оборачиваются‏ против нас‏ самих.‏ Либо эту‏ продукцию потом не сможем экспортировать,‏ потому что‏ нет‏ чистоты защиты РИД, либо породим недоверие у собственных‏ инвесторов к‏ инвестициям‏ в исследования и‏ разработки. Лучше‏ стараться договариваться.

…

Новые технологии часто‏ зарождаются‏ в‏ системе технологических‏ стартапов. На сегодняшний‏ день удалось‏ законодательно‏ зафиксировать‏ понятие «малые‏ технологические компании». Это‏ нужно, чтобы‏ дальше‏ выстраивать под‏ них среду, экосистему поддержки их‏ роста и‏ развития.‏ Переходим‏ на реестровую модель их‏ поддержки. Если‏ бизнес соответствует‏ признакам‏ малой технологической компании,‏ он получает‏ право быть в реестре, и‏ вокруг‏ этого реестра будем создавать экосистему. Это витрина для инвесторов‏ – венчурных‏ фондов‏ и всех‏ остальных, и меры поддержки. Реестр‏ в принципе‏ уже‏ создан – думаю, что в нем будет в‏ 2024 году‏ порядка‏ 4 тыс. малых‏ технологических компаний. Это‏ достаточно много. Для того‏ чтобы‏ развивать‏ эту сферу,‏ нужно проработать целый‏ ряд условий.‏ Один‏ из‏ важнейших –‏ это классификатор‏ технологий. А‏ мы‏ не умеем,‏ нет языка для описания технологий:‏ либо сваливаемся‏ в‏ науку,‏ либо – в производство.‏ Нужен свой‏ язык. Иначе‏ описание‏ того, куда вкладывать‏ деньги, что‏ защищать, никак не сформулировать.

Технология в‏ общем‏ виде – это способ одновременного или последовательного соединения‏ ресурсов для‏ получения‏ чего-то другого,‏ эффекта, результата или ресурса. По‏ сути дела,‏ речь‏ о классификации различных способов соединения и переработки ресурсов.‏ Это сложная‏ работа.‏ Занимаются этим одновременно‏ «Сколково» и‏ Высшая школа экономики. Думаю,‏ что‏ за‏ полгода увидим‏ результаты.

…

Правительство отвечает за‏ экономический рост‏ в‏ первую‏ очередь –‏ и за‏ экономическое развитие,‏ и‏ за социальное‏ развитие в более широком смысле.‏ А Банк‏ России‏ больше‏ отвечает за инфляцию.

Ее [эту‏ рамку] опасно‏ колебать. Эти‏ колебания‏ могут привести к‏ нервозности инвесторов,‏ операторов экономической деятельности, компаний. Эта‏ «штука‏ будет посильнее, чем "Фауст" Гете», чем самые радикальные‏ налоговые изменения.‏ Это‏ все очень‏ тонкая, деликатная вещь, и здесь‏ надо лучше‏ действовать‏ в тех правилах, которые есть.

…

Здесь нет универсального ответа.‏ Здесь надо‏ все‏ это искать, в‏ каждый момент‏ времени исходя из видения‏ ситуации‏ и‏ понимания того,‏ что будет дальше.

Откуда‏ берется инфляция?‏ Мы‏ видим,‏ что номинальная‏ заработная плата‏ растет на‏ 13–14%.‏ Почему она‏ растет? Дефицит рабочей силы. Может‏ ключевая ставка‏ остановить‏ рост‏ номинальной заработной платы? В‏ принципе может.‏ Но очень‏ нескоро.‏ Почему? Потому что‏ в значительной‏ мере номинальная заработная плата, как‏ и‏ все производство, опирается на кредиты. А с кредитами‏ действительно проблема.‏ Они‏ растут двухзначными‏ цифрами в среднем на 20–25%,‏ некоторые виды‏ даже‏ до 30% годового роста объемов доходят. И это,‏ конечно, очень‏ много.

…

Есть‏ понятие базовой инфляции‏ – без‏ учета цен топлива и‏ сезонных‏ продуктов‏ питания. И‏ если мы с‏ вами убираем‏ сезонные‏ продукты,‏ то рост‏ цен на‏ продукты питания‏ будет‏ по итогам‏ года на уровне 6%. По‏ непродовольственным товарам‏ будет‏ еще‏ ниже – порядка 5,5%,‏ в услугах‏ еще ниже‏ –‏ 4% примерно (там‏ регулируемые услуги‏ держат рост цен). Таким образом,‏ по‏ итогам года базовая инфляция составит не 7,5–8%, а‏ порядка 5,5%.

К‏ чему‏ может привести‏ рост процентной ставки? Если экономика‏ в определенной‏ степени‏ перегрета, с этим можно бороться путем увеличения производства,‏ а можно‏ –‏ сдерживанием спроса. И‏ если уж‏ заниматься сдерживанием спроса –‏ нужно‏ избежать‏ жесткой посадки‏ – прекращения роста‏ в первом‏ квартале‏ 2024‏ года и‏ выхода по‏ итогам года‏ следующего‏ примерно на‏ 0,5–1,5% роста ВВП.

Жесткая посадка будет‏ означать, что‏ мы‏ отключаем‏ инвестиции в первую очередь,‏ вложения в‏ замещение импорта.‏ Стоимость‏ импортных товаров начинает‏ расти. Спрос,‏ конечно, сжимается, но и производство‏ останавливается.‏ Экономика, конечно, приходит к точке равновесия, неизбежно придет,‏ но только‏ это‏ будет нулевой‏ рост или 0,5% роста ВВП,‏ сокращение импорта,‏ возврат‏ безработицы в 4%.

Мягкий выход состоит в том, чтобы‏ поддерживать прежде‏ всего‏ импортозамещение и переориентацию‏ экспорта на‏ новые рынки, которые в‏ 2023‏ году‏ наметились, хотя‏ бы это защитить.‏ Это селективная‏ работа,‏ структурная.

К‏ примеру, у‏ Банка России‏ есть линия‏ льготного‏ кредитования МСП.‏ Надеюсь, что и по экспорту‏ она появится‏ –‏ остатки‏ субсидий не выбраны, лимит‏ остался. Но‏ это уже‏ вопрос‏ переговорный и счетный.‏ Развилка сейчас‏ – либо жесткая посадка, либо‏ посадка‏ мягкая, с сохранением процессов импортозамещения и экспорта в‏ первую очередь,‏ с‏ сохранением опережающего‏ роста инвестиций на 3–4% в‏ год.

…

Мы достаточно‏ переструктурировали‏ нацпроект поддержки экспорта с учетом того, что в‏ следующем году‏ он‏ заканчивается. Вместе с‏ Минфином сделана‏ проектировка до 2030 года.‏ В‏ чем‏ состоят основные‏ инновации. Первое –‏ это приоритетная‏ поддержка‏ несырьевого‏ неэнергетического экспорта‏ на рынки‏ дружественных стран.‏ Включая‏ выход на‏ иностранные маркетплейсы. Второе – это‏ поддержка развития‏ российских‏ зон‏ присутствия за рубежом.

…

Когда мы‏ говорим «нас‏ не пускают‏ на‏ рынок Европы, где‏ мы раньше‏ были, и нам нужно выходить‏ на‏ рынки дружественных стран», мы должны четко понимать, что‏ на рынках‏ дружественных‏ стран нас‏ никто не ждет. Эти рынки‏ заняты либо‏ товарами‏ самих дружественных стран, либо их конкурентами – теми же европейскими‏ товарами. Можем,‏ конечно,‏ делать круглые глаза:‏ «Мы, что‏ будем поддерживать прохождение наших‏ товаров‏ на‏ маркетплейсы?» Но‏ если не будем – наших‏ товаров там‏ не‏ будет.

Сейчас‏ российских товаров‏ нет в‏ Китае, нет‏ в‏ Индии, нет‏ во Вьетнаме. Они только-только начинают‏ появляться –‏ нужно‏ создать‏ давление, чтобы товары туда‏ прошли. Создать‏ конкурентные преимущества‏ у‏ наших производителей, да‏ простят меня‏ адепты ВТО.

Третье – это логистика.‏ Изменилось‏ транспортное плечо, изменились транспортные затраты, логистические затраты. Одно‏ дело везти‏ грузы‏ в Европу‏ через Роттердам, а другое дело‏ – в‏ Юго-Восточную‏ Азию, в Китай, в Индию, в Центральную Азию:‏ затраты другие.‏ Чтобы‏ хотя бы выровнять‏ доходность, нужно‏ прилагать немалые усилия. Пример,‏ это‏ лес‏ Северо-Запада, который‏ напрямую субсидировали, чтобы‏ он по‏ Восточному‏ полигону‏ мог проехать.

Четвертое,‏ в значительной‏ мере связанное‏ с‏ первым, –‏ это узнаваемость российских брендов. Экспорт‏ идет за‏ брендами.‏ Сначала‏ нужно запустить бренд «Сделано‏ в России»,‏ а затем‏ наполнять‏ «Сделано в России»‏ конкретными марками,‏ видами продукции. Впервые такую программу‏ запустили‏ вместе с Российским экспортным центром – только в 2023‏ году она‏ начала‏ работать в‏ нескольких странах, в том числе‏ в Китае.

И‏ пятое‏ – это поддержка экспорта малых компаний. Здесь у‏ нас огромные‏ резервы,‏ огромные, потому что‏ количество экспортеров‏ среди малых компаний –‏ всего‏ 2%.‏ Я не‏ считаю сейчас все‏ эти торговые‏ дома,‏ я‏ говорю о‏ самих производителях.‏ Они начали‏ развиваться.‏ Для этого‏ запустили сеть центров поддержки экспорта‏ в регионах,‏ в‏ работу‏ всерьез включились губернаторы – есть полтора‏ десятка регионов,‏ где губернаторы‏ лично‏ занимаются этими центрами. Есть‏ соответствующая договоренность‏ с РЖД – они в‏ экспериментальном‏ порядке формируют поезда, контейнерные, перевозят товары малого бизнеса‏ в эти‏ сопредельные‏ страны.

…

Где-то в‏ районе 2012 года, когда я‏ был министром‏ экономического‏ развития, была очередная поездка наших коллег в Женеву‏ – они‏ в‏ ВТО периодически ездили,‏ курсы всякие‏ проходили. Они приезжают и‏ говорят:‏ «Такая‏ откровенная лекция,‏ – рассказали, что‏ ВТО –‏ про‏ то,‏ как старые‏ члены собирают‏ с новых.‏ Поэтому‏ ВТО будет‏ существовать до тех пор, пока‏ все не‏ соберутся‏ там.‏ Вот вы туда вступили‏ одни из‏ последних». И‏ определенная‏ доля правды в‏ этом была.

…

В‏ мировой экономике с начала 1990-х‏ годов‏ сложился треугольник, одной из вершин которого был Китай,‏ другой –‏ ЕС,‏ третьей –‏ США. ЕС и США открыли‏ свои рынки‏ китайским‏ товарам, и за очень короткое время китайский экспорт‏ вырос туда‏ и‏ туда начиная с‏ нуля до‏ примерно $600 млрд. В‏ обмен‏ на‏ это Китай,‏ который имеет очень‏ высокую норму‏ сбережений,‏ финансировал‏ американскую экономику‏ через госдолг‏ США. Госдолг‏ США‏ в резервах‏ Китая дошел до $3,5 трлн,‏ и они‏ стабилизировались‏ –‏ это случилось примерно в‏ середине 2000-х‏ годов. Уровни‏ проникновения‏ китайских товаров на‏ рынки Евросоюза‏ и США тоже стабилизировались и‏ даже‏ немножко начали снижаться.

В США шла в последние годы‏ достаточно интенсивная‏ дискуссия,‏ и, по‏ сути дела, достигнут консенсус между‏ республиканцами и‏ демократами:‏ господство США в мире должно быть сохранено, но‏ инструменты этого‏ господства‏ от торговых переходят‏ к технологическим. Нужно‏ выстраивать технологические альянсы, в‏ которые‏ будут‏ входить союзники‏ США, внутри этих‏ технологических альянсов‏ будут‏ выстроены‏ производственные технологические‏ цепочки, доступ‏ к технологиям‏ снаружи‏ будет ограничен.‏ Сейчас в США, как известно,‏ делаются попытки‏ ограничить‏ доступ‏ к этим технологиям для‏ Китая. И перечень‏ технологий, вокруг‏ которых‏ будут выстраиваться альянсы‏ стран, тоже‏ более или менее очерчен. Это‏ ИИ,‏ полупроводники, космос, связь, медицинские технологии, биотехнологии, новые материалы,‏ беспилотники, роботы.

На‏ горизонте‏ пяти-десяти лет‏ крупная национальная экономика, как Россия,‏ какую стратегию‏ должна‏ принять? Или США, или Китай? Ответ на этот‏ вопрос достаточно‏ прост:‏ нужно обеспечить стратегическую‏ устойчивость, а‏ она достигается только путем‏ формирования‏ устойчивых‏ страновых альянсов.

Поэтому‏ суть стратегии России‏ – это‏ выстраивание‏ альянсов‏ с опорными‏ дружественными странами.

Ключевой‏ вывод: от‏ оптимального‏ встраивания в‏ систему глобального разделения труда мы‏ переходим к‏ формированию‏ стратегической‏ устойчивости.

…

Скорее речь может идти‏ о взаимопроникающей‏ системе альянсов.‏ Когда‏ разные крупные игроки‏ входят в‏ разные альянсы, многосторонние и двухсторонние.‏ И‏ вот эта сетка, которая формируется, и есть то,‏ что мы‏ называем‏ многополярным миром.

…

Это‏ будет компаниям сложно, потому что‏ правила формирования‏ альянсов‏ разные и универсальных правил может и не быть.‏ Но, безусловно,‏ при‏ благоприятном развитии ситуации‏ мир будет‏ идти к выработке универсальных‏ правил.‏ Потому‏ что альтернатива‏ этому – высокие‏ риски сваливания‏ в‏ хаос.‏ Должен быть‏ сильный модератор‏ у этой‏ конструкции,‏ Организация Объединенных‏ Наций, и должен сохраняться баланс‏ сил.

***

Содержательное интервью‏ первого‏ вице-премьера‏ позволяет с обоснованным оптимизмом‏ смотреть на‏ 2024‏ год.

Изменений впереди будет много и пусть‏ они развиваются‏ по‏ наиболее благоприятному‏ для всех нас сценарию!