Хотите реально страшную историю?
Будет вам прямо сейчас быль про то, как в тюрьму попасть практически на ровном месте, а потом долго и упорно из нее выбираться.
Как у нас называется женщина, которая от первого брака дите нажила и нового житейского счастья ищет? Правильно: РСП, или же "разведенка с прицепом". Ну, это у тех, кто очень женщин уважает.
А как у нас называется мужчина, который с такой женщиной сходится и пытается построить простое человеческое счастье?
Ну, про это вы мне в комментариях напишете, это я точно знаю.
Я-то, как раз, считаю, что ерунда это все и шовинизм в чистом виде. Так что на меня не наезжайте.
В общем, Александр как раз таким мужчиной и был. Нормальным таким среднестатистическим мужчиной, который на почве желания жить себе, не тужить, яишенку на завтрак кушать и борщ на обед - сошелся с прекрасной девушкой по имени Татьяна, у которой имелась дочь Виктория от первого брака. Жили они к моменту описываемых событий уже три года, как.
Вика - хорошая девочка была, очень воспитанная, а потому к своим пятнадцати годам имела всего три условных срока: два за кражи и один за грабеж. Ничего, прямо скажем, сверхъестественного - никого не убила, геноцидом не занималась и в целом - очень милый ребенок была. А кто сам без греха - пусть первый кинет в меня камень. Нечего к ребенку цепляться.
А тут, поди ж ты, повадилась к Вике в гости ходить старшая подруга - и тоже Вика, только семнадцати лет от роду. Ну, как у нас обычно девочки некоторые друг к другу в гости ходят? Правильно: ходят они с ночевками, "зависают" на детской половине, таскают друг у друга тряпки, столуются в доме - в общем, все, как у людей. Мы для удобства изложения подруг этих будем называть "Вика-маленькая" и "Вика-большая".
И вот это постоянное присутствие в доме постороннего человека, хотя бы и связанного узами дружбы с членом семьи, в некотором смысле тяготило Александра и Татьяну. Какого, спрашивается, она тут делает постоянно?
В тот достопамятный вечер, который стал отправной точкой для цепи реально страшных, на мой взгляд, событий, Татьяна, маменька Вики-маленькой, выпив для храбрости немного винца, решила устроить Сане семейную сцену по поводу того, что он, видите ли, не мужик, раз не может выпроводить из дома молодую приживалку.
Саня, выпив для храбрости немного водочки, около двадцати двух часов культурно вошел в комнату девочек и сказал, что ему надо серьезно поговорить с Викой-большой по поводу ее пребывания в их доме.
Вика-маленькая сказала "щаз-щаз" и дунула из комнаты с телефоном, как ее и не было. А Вика большая выразила свой протест относительно претензий Александра просто и не затейливо, сообщив ему буквально следующее: "Не к тебе я в гости пришла, вот и не лезь".
Этого Саня стерпеть не смог, а потому решил выпроводить девицу из дома физическим путем, для чего со словами "а не обалдела ли ты так со мной разговаривать, подруга" взял ее за плечо - и заорал от боли, потому как Вика-большая, недолго думая, слегка повернула голову и впилась ему в руку зубами.
Дальше - картина маслом. Саня орет - ему больно. Вика сквозь зубы орет - ей страшно. Кровь во все стороны из руки хлещет, натурально.
И - темнота.
Открывает Саня глаза - лежит он в луже собственной крови, и ощущение такое, словно его знатно так отлупили. Рядом Татьяна с глазами, как у кролика, которого совой напугали. Что случилось?
Оказывается, Вика-маленькая не просто так из комнаты выбежала и подругу на произвол судьбы и отчима оставила: она подмогу вызывала в лице двух знакомых "с раёна" - мол, напал на нас с подругой отчим вероломный и пьяный, чего хочет - непонятно, презжайте, помогите.
Знаете, какие у нас пацанчики на раёнчиках быстрые, когда надо с отчимом разобраться? Вжух-вжух просто! Быстренько подъехали, скоренько в дом вошли, мимо ошалевшей Татьяны пробежали и Александра шокером шандарахнули, а потом еще и ногами по нему походили для порядку, чтобы девочек за плечи не хватал и из дома выгнать не пытался. А потом, как водится, подруг своих обеих подмышку - и из дома свалили.
В общем, Саня лежит побитый и шокером шарахнутый, ни одной Вики дома нет, все вокруг кровь залито - вечер однозначно удался! А ну, говорит он Татьяне, иди-ка, ищи свою дочку, причем ищи, где хочешь - разговор разговаривать будем по поводу того, как это так меня в доме, за который я регулярно вношу арендную плату и коммунальные платежи за руки кусают и электричеством бьют.
Сожительница Александра (а брак между ними заключен не был) искала свою малолетнюю дочь часа полтора, после чего сообщила Александру, что ее нигде нет, а телефон у нее выключен. Пусти, говорит, Саша, домой, пожалуйста - придет она к утру, никуда не денется, тогда и поговорим.
Какой там! Саня бутылочку-то допил - надо же было залить боль в прокушенной руке и обиду на обстоятельства.
А иди-ка ты, говорит он Татьяне, туда же, где твоя дочка гуляет. Потому как надоело мне, говорит, по допросам и судам ходить, когда ее в тюрьму содют, да еще за всю мою доброту быть битому и покусанному у себя же в жилище. Претит, говорит, мне эта ситуация - покинь мой дом, Татьяна!
И вещи ей в окно начал кидать.
Та большую часть вещей поймала, мстительно на него так посмотрела и говорит: "Ну, Саня! Я тебя поменяю!"
И ушла в ночь.
В общем, нормальный такой у них семейный вечер получился, все как у людей.
Дальше события развивались, как в самом традиционном российском сериале, потому что буквально через пару дней, вечером, в доме Александра раздался таинственный стук: на пороге стояли двое граждан в штатском и один гражданин во вполне полицейской форме, которые пригласили его в отдел, как они сказали, "подписать протокол об административном правонарушении".
И вот когда уже в отделе ему задали вопрос: "Ты зачем, нехороший человек, пытался несовершеннолетнюю гражданку изнасиловать?!" - и закрепили свой вопрос бодрым лещом, Саня понял, что дело пахнет керосином.
Согласно заявлению, которое написала в полицию Вика-большая, и свидетельским показаниям, которые дали Вика-маленькая и Татьяна, выходило, что в тот прекрасный семейный вечер Александр, приняв для храбрости бутылёк беленькой, встал со своего любимого дивана, подтянул треники и с подробным описанием того, что он сейчас сделает с Викой-большой, направился в комнату девочек, где совершил покушение на изнасилование семнадцатилетней девицы, которая оказала ему ожесточенное сопротивление в виде покуса кисти правой руки и была спасена случайно проезжавшими мимо знакомыми, имен которых девушки не помнили.
А чего? Покус в наличии - вот он, родимый.
Показания потерпевшей и двух свидетелей имеются? Имеются.
Ну и все. Этого более, чем достаточно для того, чтобы подтвердить изложенные обстоятельства и закрыть Александра в следственный изолятор с предъявлением обвинения по ч. 3 ст. 30, ч. 3 ст. 131 УК РФ - покушение на изнасилование несовершеннолетней.
Два месяца прошло - новое счастье. Узнаёт Саня от следователя, что во время, предшествовавшее описываемым событиями, он, как сатир, скакал перед Викой-маленькой, пока ее мамы дома не было, показывал ей то, что девочкам до 16-ти лет видеть никак не полагается, и говорил: "Гля, какой красивый, гля!"
Ну, во всяком случае, именно так говорила Вика-маленькая, а детям, особенно трижды к тому моменту судимым, у нас следствие верит совершенно безоговорочно, и потому на Александра незамедлительно возбудили еще одно уголовное дело, но уже по ч. 1 ст. 135 УК РФ - развратные действия, совершенные лицом, достигшим 18-летнего возраста, в отношении лица, не достигшим возраста 16-ти лет.
И вот когда Саня сидел уже шестой месяц, а предварительному расследованию не было видно ни конца, ни края, в СИЗО внезапно очутилась... Вика-маленькая.
Уже шестнадцатилетняя.
По обвинению в разбое.
И беременная.
Вот такая приключилась вот история невероятная - хоть фильму снимай индийскую с танцами и песнями.
А откуда, спросит меня придирчивый читатель, стало Александру известно о пребывании Вики-маленькой в СИЗО? А я вам отвечу: очень даже просто - получил от падчерицы своей Саня "мульку" - тюремное письмо, которое пришло ему по "дороге" (так в пенитенциарной системе называется система межкамерной связи, о которой я когда-нибудь расскажу отдельно). И написала Вика-маленькая в мульке буквально следующее: "Ой, дядечка Сашечка мой родной, ой, папулечка мой ненаглядный, что же мы, такие-растакие, понаделали, что же мы понатворили, мы же не думали, не гадали, что все так обернется! Но ты, дядечка Сашечка, не боись, потому что мы на суд придем и скажем всю правду - все как было на самом деле!"
Год до суда Саня в тюряжке просидел. Ничего не знает, к судам готовится - Вику-то за малолетством снова домой отпустили под условный срок, потому как кому она на малолетке с ребенком нужна была, так что понятия он не имеет, что его на суде ждет, но надеется очень, что девоньки действительно одумались и его спасут, и черт с ним, с годом этим.
Встают на суде, значит, в самом первом заседании Вика-большая, Вика-маленькая и ее мама, Татьяна, и действительно заявляют: оговорили мы его, Ваша Честь, как есть с головы до ног оговорили, потому что хотели мы ему отомстить.
Судья дернулся, на пол молоток со стола скинул, мантию поправил, будто душно ему стало, привстал. За что, говорит, вы ему отомстить хотели, гражданочки?
А эти трое молчат, объяснить не могут, глаза в пол опустили.
Судья голос повысил: вы соображаете, говорит, что он уже больше года сидит?!
Тут прокурор, как водится, когда сзади северный пушной зверек подкрадывается, подпрыгивает и говорит: перерыв, говорит, нужен мне, Ваша честь. Нечеловечески прошу.
Ну, перерыв, так перерыв. Месяца хватит?
Проходит месяц. Привозят Саню на суд. Прокурор торжественно начинает повторный допрос потерпевших и свидетеля. Татьяна говорит - не было ничего, оговорили мы его. Вика-маленькая, которая уже своей матери тридцатипятилетней внучку родить успела, говорит: не было ничего, наврали мы все.
А Вика-большая встает и говорит, глазки в пол уперев: было. Ой, было-было. Всё было.
У судьи опять молоток на пол упал. Что, говорит, было?
Все, говорит, было. Вот было все - и все тут.
А пояснить, что было, не может.
Судья говорит: вы конкретизируйте - что именно было-то? Потому что секретарю же надо что-то в протокол судебного заседания написать!
И тут Вика-маленькая встает и устраивает на весь зал судебных заседаний цыганочку с выходом: не было, мол, ничего, дяденька судья! А ко мне, кстати, приезжали дядьки-опера и сказали, что если я буду продолжать в суде говорить, что ничего не было, то у меня дочку заберут мою маленькую! И к маме моей тоже приезжали! И к .... этой приезжали (это она про Вику-большую)! Но мы с мамой решили, что мы вас всех вообще не боимся - и вас, дяденька судья, и прокурора этого, и оперов не боимся! А эта ... (это она про Вику-большую) - испугалася!
Прокурор снова со стула подпрыгивает: перерыв, говорит, пожалуйста объявите, Ваша честь. Убедительно Вас прошу - очень надо.
Пары месяцев хватит? Хорошо, пусть будет перерыв.
После этого заседания судья к себе адвоката позвал и говорит: я тебе так скажу: если еще раз эта самая Вика-большая скажет в судебном заседании, что у них там чего-то было, то восемь лет я твоему клиенту обеспечу.
И внимательно так на адвоката посмотрел.
Знаете, как эти два месяца сначала Вику-большую уговаривали следователя с операми не бояться, а потом спасали ее и прятали по соседям, да по знакомым - отдельная песня. Ее рассказывать - трех статей не хватит. Однако, искали ее тогда очень активно.
Да и как не искать было? Вы знаете, что она на третьем суде рассказала?
Ну, во-первых, она рассказала, как все было на самом деле - что не пытался ее Саня насиловать, и что действительно все, что он хотел сделать, так это выкинуть ее из дома.
Но самое главное - она очень подробно рассказала, как следователь, который вел дело Александра, после того, как она в первый раз на суде сказала, что ничего не было, вызвал ее к себе и очень подробно ей по полочкам разложил, что ежели она будет продолжать говорить, что ничего не было, то он ее посадит в соседнюю с Саней хату, и будет она с ним через стеночку перестукиваться.
Надо сказать, на того следователя буквально через полгода возбудили уголовное дело за халатность и фальсификацию процессуальных по уже другому уголовному делу, уволили из следственного комитета и дали ему четыре года лишения свободы - правда, условно, потому что вину он признал в полном объеме. После этого он поработал адвокатом и на своей странице в сети интернет писал, что пошел в эту профессию по велению сердца, потому что за несколько лет работы в следственном комитете осознал, что государственная машина может перемолоть кости совершенно невиновному человеку, которых под уголовное преследование попадает подавляющее, понимаете ли, большинство. Почувствовал, так сказать, призвание.
А потом он немножко попался в посредничестве во взяточничестве - собирался передать взятку сотрудникам полиции, но был задержан, и снова полностью признал свою вину, заключил досудебное соглашение о сотрудничестве со следствием, дал показания на всех своих подельников и еще на кого-то, и получил трешечку условно. Поэтому теперь он больше и не адвокат. Но в суд иногда захаживает.
Саню по покушению на изнасилование оправдали. А по ч. 1 ст. 135 дал ему судья 3 годика условно с зачетом почти полутора лет, проведенных в СИЗО, да и отпустил его домой из зала суда - чтобы и реабилитацию за время, проведенное в СИЗО, не платить, и, стало быть, невиновного на восемь лет не упаковывать.
И, знаете ли, даже мысли у Александра не возникло - попытаться обжаловать приговор в той части, где его виновным признали. Спасибо, как говорится, что живой.
Так что у истории этой страшной оказался вполне себе счастливый конец. Правда относительно восторжествовала, зло было относительно наказано, а Саня зарекся с тех пор иметь дело с разведенными дамами с детьми.
Виделись недавно - говорит: "Холостой я, Геннадич. Как есть - холостой. Не хочу я больше в тюрьму. Ну их, этих разведенок, нафиг..."
Адрес электронной почты для связи с автором находится в шапке канала.
Подписаться на телеграм-канал "Юрист-юморист: будни" можно здесь.