Летом я ее вижу часто. Полноватая женщина, ходит не быстро, с трудом — ноги, видно, болят.
Придет и сядет на скамеечку. И сидит подолгу тихонько раскачиваясь: вперёд-назад. Уходя, обнимет памятник и пойдёт часто-часто оглядываясь. Прощается...
А на 8 марта приносит букет в красивой упаковке. Наверное, подарили на работе, а она сюда, самому дорогому человеку несёт. Дома-то он ей зачем. И завянут цветы, она выкинет, а в упаковку новые вставит. Так красивее смотрится...
В этот год зима расщедрилась на снег. Бывали дни я в прямом смысле по пояс пробиралась по кладбищу — не чистили дорогу. Ну да везде, поди так. Не во всех городах дороги чищены, а тут ишь — кладбище. Кому это нужно — ну разве таким как мы. Ну и чистите, коль нужно сами. Так мы сами и чистим.
И Надя чистила. И в один из дней шла Надя с лопатой, а к ней эта женщина подошла. Спросила, не с Северного ли она района — у нас возле кладбища район Северный.
— Нет, — сказала Надя, — я возле вокзала живу.
— Я к сыну пришла, а пройти не могу. Снега много.
— Так я снег почищу. Я быстро сделаю.
Женщине неудобно, да деваться некуда. Приняла помощь малую от Нади. Расчистили снег на могиле.
— Сын? — спросила Надя.
— Сынок, — подтвердила женщина.
— Вы извините, что спрашиваю. Болел?
— Болел.
Парень стоит среди берёз и смотрит, улыбаясь. Будто и не умер вовсе, и не было у него никакой болячки такой страшной, чтобы могла забрать его от матери. Развести их по разным мирам. Матери на муку. А ему — ему, говорят там легче. Да тот, кто говорит, наверно, не испытывал этой боли, вот и говорит что ни попадя.
— Вы простите мой интерес. Я хожу мимо и вижу на памятнике отчества нет. Потому, что молодой умер не стали указывать? — спросила тихо Надя.
— Нет, — ответила женщина. Отца не было.
Точнее был, но когда родился мой мальчик муж сказал — или ты от него отказываешься, или я от вас ухожу. Сын родился с ДЦП. Ну я выбрала второе.
Так и жили мы вдвоём с Андрюшей — больше никого нет у нас. Но ничего, хорошо жили. А потом онкология — непонятно откуда. И через три года похоронила я Андрюшу. Как смогла, так и обустроила здесь. Себе местечко забронировала. Чтоб вместе быть...
Наш старый сквер в меха снегов одет
И в снежно-белый превратился волос.
Прошло уже семь страшных, долгих лет,
Как я не слышу твой весёлый голос.
И был, наверно, просто идиот
Любой, кто не терял, но капал в уши,
Сказав, что боль со временем пройдёт
И вновь покой в мою вселится душу!
Неправда!!! Это громкий мой ответ!
Иных с таким ответом не неволю.
Прошло уже семь страшных, долгих лет,
В душе всё то же выжженное поле!
Татьяна Лытугина.
Берегите своих близких.
С уважением, Женя.
