ПРОВЕРЕНО ВОЕННОЙ ЦЕНЗУРОЙ И ВРЕМЕНЕМ.
"Многое забудут в мире люди,
Но священным пламенем горя
Дату эту мы не позабудем- Восемнадцатое января!"
E. Рывина "Ленинградская правда" за 19.01.1943
Поздно вечером 18 января 1943 года радио донесло радостную весть- прорвана блокада Ленинграда! То событие, которого город ждал с первого же дня блокады (с 8 сентября 1941 г.) наконец-то свершилось. Горожане, несмотря на позднее время и комендантский час, ликовали всю ночь. В эту же ночь с 18 на 19 января 1943 г. летописец блокадной поры О. Берггольц написала свое так называемое "Третье письмо на Каму" (матери, находившейся в это время в эвакуации). Даже отдельные строчки этого стихотворения и сегодня нельзя читать без волнения:
"О дорогая, дальняя, ты слышишь?
Разорвано проклятое кольцо!
Ты сжала руки, ты глубоко дышишь,
в сияющих слезах твое лицо.
Мы тоже плачем, тоже плачем, мама,
и не стыдимся слез своих: теплей
в сердцах у нас, бесслезных и упрямых,
не плакавших в прошедшем феврале.
Да будут слезы эти как молитва.
А на врагов — расплавленным свинцом
пускай падут они в минуты битвы
за все, за всех, задушенных кольцом.
За девочек, по-старчески печальных,
у булочных стоявших, у дверей,
за трупы их в пикейных одеяльцах,
за страшное молчанье матерей…"
Это стихотворение Ольги Федоровны было опубликовано в "Ленинградской правде" 22 января 1943 года, и каким-то образом эти взволнованные строчки дошли до кабинета политпросвещения на железнодорожной станции Нея (тогда Ярославской области), в 30 километрах от которой в селении Заингирь приютилась одна из многочисленных, эвакуированных из Ленинграда летом 1941 года, группа ребятишек во главе со своей воспитательницей, героиней нашего рассказа.
… В первых числах июля 1941 года Еву Израилевну Мандельблат - преподавателя с 10-летним стажем 208-й школы Ленинграда вызвали в Куйбышевский райком ВЛКСМ и дали поручение: отвезти в тыл эвакуируемых детей сотрудников одного из оборонных заводов. Выехали 6 июля, ехали три дня, выгрузились на станции Нея недалеко от города Кирова (на Вятке). Собралась Ева Израилевна в обратный путь, да не тут-то было: обстановка на новом месте заставила возглавить вновь организованный Интернат № 16 и оттуда вместе со всей страной следить за судьбой Ленинграда, И когда была прорвана блокада, а "Третье письмо на Каму" дошло и до Вятских лесов, Ева Израилевна, потерявшая к этому времени в блокированном городе от голода всея своих родных, на смогла удержаться, чтобы не отозваться на эти волнующие стихи - она написала О. Берггольц письмо, совершенно не расочи- тывая на ответ. Но он пришел, причем очень быстро: письмо-ответ Ольги Федо-ровны датировано 8 марта 1943 года. Две странички убористого текста на тонкой (блокадной!) бумаге просмотрены Военной Цензурой № 119 Ленинграда, о чем свидетельствуют штампы на конверте и на самом тексте. Текст письма проверила не только цензура, но и время - любая фраза письма (и в первую очередь подчеркнутое самой О. Берггольц) актуально в наши дни. Это касается вопросов исторического плана, социальных, морально-этических. Вместе с Вами прочтем отрывки из этого исторического письма.
"Здесь ещё очень суровая - вернее, полностью фронтовая обстановка. Нередко еще немцы свирепо обстреливаю город; прорыв блокады и успехи нашей Армии на других фронтах приводят их в бешенство. И вот, по подлому своему обычаю они вымещают это на мирном населении, а так как мы - "город с именем", то нам, как говорят, достается, Но - ничего, мы уже все совсем обстрелялись, и невзирая ни на что, живем полной жизнью, Недавно вернулся в Ленинград Большой Драматический и ленинградцы с нетерпением ждут его первых спектаклей. Идет весна, - унас много забот, - уборка города, дворов, - правда, не такая грандиозная и тяжелая, как после зимы 41-42 г, но все же. А там опять огороды, - ведь с питанием все же туго! Но с гордостью могу сказать Вам, что эту зиму мы провели совершенно не так, как прошлую, и жерта от голода и холода, как тогда - не имели. Все это далось путем тяжкого труда, но он оправдал себя. Живем, как и вся страна, "последним часом" Живем твердой верой в нашу победу в хорошую встречу со всеми своими близкими и друзьями ленинградцами, Крепко жму руку, желаю Вам много сил в Вашей работе, привет всем ленинградцам".
E.И. Мандельблат вернулась в родной город и уже в 1946 году вела русский язы» и литературу в Ленинградском электро техникуме связи (позднее им. Э.Т. Кренкеля), а также была воспитателем в группи специализации "техники-электрики телевизионной техники", где и 1946-50 и учился мой папа.
Ева Израилевна не смотря на пенсию, оставалась воспитетелем, всегда была готова прийти на помощь своим ученикам, кто этом нуждается. Ведь именно о таких людях, как Ева Изрвилевна писала в этом письме Ольга Федоровна: "Слава честь тем, кто в недрах нашей родины хранит и воспитывает наших детей - в таки суровые дни - это огромное великое дело". Как самую дорогую семейную реликвию хранила Е.И. Мандельблат письмо Ольги Федоровны Берггольц, которое является свидетельством стойкости, мужеств: благородства ленинградцев в те суровы годы января 1943 года.
