"ПОЖАР ЛАТИНСКОГО ПРОСПЕКТА". РЫЦАРСКИЙ РОМАН НА ПРОИЗВОДСТВЕННУЮ ТЕМУ (предыдущий отрывок https://dzen.ru/a/ZaZLkkQpQQe0jusi)
Скамья была деревянной, с покатой спинкой и коваными ажурными ножками и подлокотниками — декоративная работа. Стояла она в закутке стеклянного коридора магазинов торгового центра. Здесь я и ждал Любу — проводить. Рыцарь верный —
самому противно. Но дождаться было надо — камушек ведь отдать.
В дальнем конце коридора наконец показались первые одногруппники. Парами и поодиночке спешили они мимо меня.
— А вы — тут ночевать останетесь? — с непонятной радостью вопрошала та самая их звезда — высокая, но недалёкая.
Ступай себе мимо!
На каком-то занятии, когда работали мы поодиночке, она вдруг придирчиво заметила за Любой: «Нет — надо не так!.. Вот как надо!» И изобразила там чего-то. А Люба ещё и повторила вслед, что-то переспросила по-школярски доверчиво. Обозначила, в общем, подчинение.
И партнёром ведь у звезды был — Андрюша!.. О чём ещё тут говорить?
Андрюша – Андрюшей, а в квикстепе-то он жалко не путался!
Люба вышла самой последней. С большим отрывом.
— Не ругайся, Люба, не ругайся!
— Даже и не думала.
Мы встали на эскалатор.
— Вот, — выудил я из глубины нагрудного кармана маленький сверкнувший камешек. — Просто меньше будешь золота надевать на занятия.
— Прикуси язык на моё золото! — поджав губы, жёстко обрубила она.
Ого!
— Нет, чтобы, когда я упала, утешить как-то, ободрить, так ты теперь про золото!..
Мы вышли из торгового центра в опустевшие уже вечерние улицы и в занявшуюся метель.
— Мы на этом доедем?
Я не успел ещё и кивнуть толком, как Люба уже увлекала меня к дверям отъезжающего троллейбуса.
Да — жить она спешила! Так, что мне за ней было вряд ли угнаться.
Задняя площадка была абсолютно пуста, и мы уселись в противоход движения троллейбуса.
— Ты не обижайся, — раздумчиво промолвила она, — я — такая вот! Может, и надо было бы где-то не сказать, а я говорю… Но разве было бы лучше, если бы я, внутри всё равно это где-то тая, молчала?
— Да нет, конечно, Люба!
— Я понимаю, — повернувшись в окно, Люба пристально вглядывалась в фиолетово вьюжную рябь, — тебе другая нужна… Лучше. И чище.
— О чём ты, Люба! — Я мог лишь отрицательно помотать головой: так много на задней площадке троллейбуса просто не скажешь!
— Давай выйдем здесь — поднимемся на Московский, к гостинице? Ты не против чуть пройтись?
— Люб, да с превеликим!.. С тобой я готов шуровать до польской границы!
— А жить будем чем? — Она наконец рассмеялась весело и искренне. — Концерты давать будем, да? Бальными танцами!
Метель, казалось, чуть поутихла, и белые снежинки кружили вальс в софитах уличных фонарей.
— Знаешь, — сказала вдруг Люба, — мне гадалка совсем недавно нагадала, что через четыре года я буду жить где-то далеко, на морском побережье у высоких гор.
— Ну, значит, и будешь!
Да, теперь хочешь — не хочешь, а ближе к Канарам выдвигаться срочно надо, раз такое дело!
И когда мы дошли до следующей остановки, и автобус, милостиво дав мне ещё несколько минут счастья пребывания рядом с ней, всё же подкатил, открывая двери: надо, мол, ехать…
— Всё знаешь, — привычно целуя Любу в краешек губ, сказал я.
— И даже больше! — убеждённо кивнула она.
* * *
— Ты, извини, Люба, что я по ходу дня тебе звоню. — Я вот чего: будешь ты далеко-далеко, у моря, жить! Обязательно!
— Да, мне бы только там оказаться! А дальше уж — камешек за камешком!..
Гаврила был гадалке благодарен:
Пускай в отсрочке минусов не счесть,
Но за высокими канарскими горами
Четыре года созиданья есть!
За четыре года — хоть это и не срок — подвигов я ещё натворю!
Это даже больше, чем на Ушакова!
Только, дурачина, кто же в лес со своими дровами ездит?
(продолжение https://dzen.ru/a/ZaaDn3Sd3VFbmx1D)