На работе сорокатрехлетнюю Ольгу Тимохину за глаза называли старой девой. Несмотря на приятную внешность и неплохую фигуру, замуж женщина так и не вышла за всю свою жизнь. Предложения руки и сердца от мужчин по молодости, конечно, поступали, но постепенно сходили на нет по тем или иным причинам.
Оля жила с мамой, которая тоже никогда не была замужем. В понятии Натальи Петровны все мужчины — мерзавцы, и не стоит на них тратить свою жизнь, потому как за твою заботу они обязательно заплатят тебе изменой. Ольга в глаза с ней соглашалась, а свою личную жизнь обсуждала только с верной подругой Леной, которая проживала в центре города.
Жили Наталья Петровна и Ольга в частном секторе в черте города. Просторный и добротный дом достался матери от ее отца, от которого женщина также переняла интерес к садоводству: любила выращивать редкие красивые цветы и культурные растения.
В этот день Ольга приехала домой с работы в хорошем настроении. Недавно она познакомилась с Сергеем Лебедевым, обаятельным дальнобойщиком, который был старше ее на пять лет. Их познакомил случай. Возвращаясь от подруги, Ольга опоздала на последний рейсовый автобус, и Сергей любезно предложил подвезти женщину до своротка на частный сектор.
По пути между мужчиной и женщиной завязался разговор, и они сами не заметили, как понравились друг другу. Обменявшись контактами, Ольга поблагодарила водителя и радостная направилась к дому. С того дня они стали часто созваниваться и даже пару раз проводили вместе время.
— Доченька, смотри, как рассада у нас поднялась. Всем на зависть! — сказала Наталья Петровна, встречая дочь.
На деревянных полках веранды в аккуратных пластиковых горшочках зеленели рассада огурцов, помидор, перца и других культурных растений.
— Мама, почему нам должен кто-то завидовать? Пусть растут нам на радость. — Ольга взяла один горшок с ростком болгарского перца и с улыбкой осмотрела нежные, зеленые листочки.
— Ой, Оленька, жизни ты не знаешь. И о людях слишком хорошо думаешь. Вон соседка наша, как поглядит на меня косо, так вечно какая-то оказия приключится.
— Мама, ну прекрати. Тамара Михайловна милейшая женщина и животных любит. Вон и кошки у нее, и собачки две. А ты видела её нарциссы?
— Ага. А наша голубика вся перемёрзла после того, как она похвалила её.
— Ой, мама, брось ты эти «байки из клепа».
— И подружка твоя, Танька, вертится здесь постоянно, рассматривает все. Ведь знает, что ты на работе, а все равно приходит.
— Она мне не подруга. Так, знакомая.
— Поэтому жениха себе хорошего найти не можешь, — не обращая внимания на слова дочери, продолжала говорить Наталья Петровна. — Вот говорю ж тебе, соль четверговую нужно в карман класть, когда на работу идёшь.
— Мам, ну что из тебя прёт один негатив. Всем людям нет до нас дела, они живут своей жизнью. И вообще в наших проблемах виноваты только мы. А про жениха ты лучше молчи, мама. Благодаря тебе...
— Ах так?.. — зная, что сейчас скажет дочь, мать сделала обиженный вид и ушла в дом.
У Натальи Петровны было реалистическое отношение к жизни. В своих убеждениях она была отчасти права. И были основания для того, чтобы думать именно так, как думала она.
Когда-то Наталья Петровна, конечно, была юной и романтичной девушкой. Но ее много обманывали, в особенности, молодые люди, которым она верила. От одного из них и родилась Ольга. Наталье Петровне пришлось разочароваться в мужчинах, перенести трудности в жизни, связанные с воспитанием дочери, полагаясь только на саму себя. Поэтому у нее и сформировалась такая оборонительная и очень осторожная реакция к жизни.
— Мама, ну неужели ты не понимаешь, что лучше бы я несколько раз замуж вышла, потом развелась. А так я никому ненужная старая дева, живущая при мамочке. — Войдя в дом за матерью, Ольга продолжила разговор. Ей хотелось высказаться. — Ты всех мужчин от меня отпугиваешь. Они какие-то для тебя все плохие, не такие. Я вообще удивляюсь, как ты встретила мужчину, достойного твоего снисхождения, от которого ты меня родила.
— А твой так называемый папочка — негодяй, каких свет не видывал, и говорить о нем вообще не стоит, — возразила Наталья Петровна. Она повернулась к дочери и с презрением и обидой спросила: — Почему ты со мной так грубо разговариваешь? Я тебя успокаиваю, а ты злишься.
— Да потому что старые девы от своей неустроенности всегда злые, — с сарказмом произнесла Ольга.
— Ну какая ты старая? Тебе сорок три года.
— Это в кино жизнь после сорока только начинается. А в реале она идет на спад. Надоело, мама! Хватит меня учить! Сама разберусь.
Когда у Натальи Петровны заканчивались аргументы, на помощь всегда приходил сердечный приступ. Вот и сейчас женщина, зажмурив глаза от выдуманной боли в груди, села на диван и заойкала. Ольга при этом всегда виновато бегала вокруг «умирающей», подавала лекарства и воду, сидела около стонущей матери, всегда держа ее за руку.
Ольга любила свою мать и прощала ей эти маленькие спектакли. Она понимала, мама удерживает ее рядом с собой, боясь одиночества, и этим не дает ни единого шанса на личную жизнь.
— Оленька, возьми меня за ручку. Если буду умирать, мне не будет так страшно, — простонала Наталья Петровна.
— Мамочка, держу. Держу тебя за ручку, — отвечала дочь.
— Ну, разве нам плохо вдвоем? Эти особи мужского пола, они же недостойны тебя. Что от них получишь, кроме измены и предательства? Только обслуживай их неблагодарных.
— Ну да, может ты и права. Не волнуйся, мамочка, лекарство сейчас подействует, станет легче. Может, действительно нам никто не нужен.
Ольга прекрасно знала, что сердечные приступы матери ненастоящие, но продолжала играть в эту игру по той причине, что она сама находилась в некотором слиянии с мамой. От этого женщина зависима эмоционально от матери. И ей всегда приятно было быть для Натальи Петровны нужной дочерью.
Кроме всего прочего в Ольге еще с детства оставался страх потерять мамину любовь, она подыгрывала ей и не знала, как по-другому можно было разрешить повторяющуюся ситуацию.
***
На следующий день в обеденный перерыв Ольге позвонила подруга Лена, которой было интересно, как развивался роман подруги с дальнобойщиком.
— ...Да, он очень хороший парень. У нас уже полгода отношения, — сказала Ольга.
— Полгода? Ничего себе — время летит! — удивилась Елена. — А маме-то ты сказала? Она знает?
— Теперь знает. — Еще вчера Ольга рассказала Наталье Петровне о своем ухажере. — А раньше приходилось скрывать. Ну, ты же понимаешь, как она к мужчинам относится. Тут нужен особый подход.
— И она согласилась на знакомство, — продолжила за подругу Елена.
— Сначала бушевала, как обычно, хваталось за сердце. Но потом, как узнала, что я серьезно настроена, успокоилась. Она даже обещала свой фирменный пирог испечь к приходу Сергея.
— О, господи! Даже пирог!
— Ты не представляешь, как я волнуюсь, — призналась Ольга. — Ты же знаешь, что от мамы можно ждать все, что угодно. И даже пирог может оказаться ширмой.
— Ну, удачи тебе, подруга. Буду держать за тебя кулачки.
Ольга рассмеялась. Ей была приятна поддержка Елены.
— Спасибо. Ладно, потом тебе все расскажу. Пока.
На самом деле спектакль, который начинала Наталья Петровна, а подыгрывала ей ее дочь, длился бесконечно. Вместе было интересней жить и в какой-то степени удобно. Мать скрывала свой страх остаться одной, а Ольга, в свою очередь, потерять маму.
И если бы Ольга по-настоящему хотела себе женского счастья, то не стала бы советоваться с Натальей Петровной, как ей жить и с кем.