Когда ординатор закончил заполнять мои данные в истории болезни и куда-то вышел, в дверном проёме появилось два силуэта врачей. Капельница капала, глядя на эти капельки, мне кажется, я задремала. Врачи думали, что я сплю, не заходя в палату они переговаривались между собой в полголоса. “Отслойка вещь неприятная, если уже начало отслаиваться, то уже и будет продолжаться, вряд ли получится остановить“, - сказала одна из врачей, другая, глядя на меня, промолчала в ответ, потому что в этот момент я открыла глаза.
Кровотечение остановилось, капельница докапала… Продолжалось мучительное ожидание того, что же будет.
Тебе сколько лет, первая беременность”, - наконец спросил один из врачей,
30, - ответила я , - беременность вторая.
-А первая чем закончилась? - снова спросила врач
- Родами, у меня дочка, два годика.
- Да? А выглядишь гораздо моложе.
В этот момент в палату вошла еще одна врач и принесла мне одеяло, она меня укрыла и сказала отдыхать, погасила свет. Я поблагодарила и только сейчас заметила, что здесь довольно прохладно, в первые мгновения я этого не замечала… Состояние шока и ужаса никак не отпускало, я закрыла глаза в надежде, что это только сон, ночной кошмар и когда я проснусь все будет по-прежнему, я снова окажусь дома с мужем и дочкой. Но вокруг были стены родилки и всякая разная мебель – специальный пеленальный столик для новорожденного, лампа на колёсиках, фитбол у двери при входе, маленький диванчик рядом с кроватью-трансформером на котором я лежала. Всё то что нужно на родах, всё это было в другом роддоме, где я рожала дочку...
"Но сейчас только середина беременности, всего 23 недели, мне рано рожать", это мысль стучала в моей обезумевшей от ужаса голове, и разжигала состояние дикого ужаса. Окно было чуть приоткрыто, я услышала, как шумит на улице ветер, повернула голову к окну и заметила силуэты высоченных ёлок, они покачивались на ветру и бросали свои тени на сумрачные стены палаты. Погода за окном была совсем не зимняя, дождь, ветер и уверенный плюс…
Врачи вышли и дальше из коридора доносились только их приглушенные голоса. Я не слышала о чем они говорят, хотя пост был рядом с палатой. капельница давно докапала, я не могла заснуть, лежала и смотрела сквозь палату невидящим взглядом, мне ничего не говорили, наверное, ждали утра, чтобы решить что со мной делать дальше.
