Широка страна моя родная! Много в ней лесов, полей и рек. А еще городов, поселков, деревень, маленьких городков...было.
Вот и наши герои жили в таком небольшом районном городке с населением тридцать пять тысяч. В ста тридцати километрах от областного центра. Все, кто ехал хоть раз в сторону юга, по трассе М-4 ,видел указатель с названием этого населенного пункта. Когда-то, в пору ни то развивающегося, ни то загнивающего социализма, а может и на пороге коммунизма, кто сейчас разберет, городок процветал. В нам даже подпольные миллионеры были. Сейчас это уже не скрывают, кичатся кошельками, меряются, а тогда срок давали. Так вот. В те далекие трудные времена, которые с ностальгией вспоминают продавцы и все, которые считались почитаемыми людьми, нужными, был в городе маслозавод, ликерка, спиртзавод, стройкомбинат, который даже за границу мел отправлял. Сейчас только хлебозавод, да мельница работают. Ликерку передают из рук в руки, мясокомбинат москвичи прихватизировали, спиртзавод и маслозавод питерцы. Остальную мелочь местные к рукам прибрали. На плаву еще держится асфальтный завод, керамзитовый да участок механизации. Начальник в участке умный и хитрый , умеет договариваться, да и в управлении его ценят. Такой техники не в каждом районе сыщешь. Он и ГСМ умеет достать и запчасти. А были в участке скрепера, гусеничные трактора, да кран, таких всего четыре на область. Мужики держались за работу здесь всеми частями тела. Начальник крутой мужик был. Шаг вправо, шаг влево- на выход с вещами. Но и специалистов умел ценить. Зарплату почти регулярно платил. С хозяйствами, которые просили вырыть отстойники или пруд, плотину подсыпать, бартером рассчитывался. Они ему мясо, сахар, масло, муку давали вместо денег. Так что, неплохо жили работники этого участка. Не так как раньше, но при нынешнем времени им завидовали. Раньше дороги строили. Все в районе дороги их заслуга.
Так вот. Работал в этом участке мужичек. Мужиком язык не поворачивается назвать. Метр с кепкой в прыжке, за черенком от лопаты спрячется, не найдешь. И звали этого богатыря Иваном Ивановичем Ивановым. Чем не богатырь русский. На Иванах же мир держится! Вот и он его плечиком подпирал. Золотые руки у Ивана. Вот за эти руки и держал его начальник, пока. Пока терпение не лопнуло.и было в организации очень сЭкрЭтное помещение. Туда только Ваньку в кубе допускали, да начальник заходил. Там стоял токарный станок времен царя гороха. Работал на удивление всем как швейцарские часы. Иван его как жену любил! Мастер он был от Бога. Еще на всей технике работал. Универсал, одним словом. Только большую кожаную подушку везде таскал. Ну а как иначе. Представьте. Едет скрепер, это такая махина с ковшом, а водителя нет, его не видно. Представляете, что с людями станет? Один ГАИшник уволился, когда Ванька на полном ходу без подушки проскочил мимо.
Наш герой был счастливо женат в свои сорок пять. Жена у него Клавдия Петровна и дочь Надюша. Дом, скотинка в сараях. Все как у всех. Но больше. Жена больше на целую головы , да и в ширь на метр точно. Жаль Кустодиев умер, а то б столько шедевров написал с нашей Клавдии. Одна грудь-зависть женщин и мечта мужчин. Нога сорок второго размера. Идет по паханому огороду, не проваливается. Красивая женщина нашему Ване досталась. Любовь у них со второго взгляда случилась. В первый раз парень не мог свою суженую рассмотреть, оба глаза на неделю заплыли. Она его нечаянно локтем на танцах толкнула. Не заметила. Но не бросила умирать. Притащила домой, все как полагается. Мамке из рук в руки передала. Когда наш богатырь смог разглядеть свое счасть и влюбиться без памяти, родители уже по рукам ударили, свадьбу, приданое обсудили. А через месяц наш счастливчик повел любимую в ЗАГС.Счастливый! И зажили они в своем отдельном доме. Да. Богатый жених нашей Клавочке под локоть попался. Ну и невеста не бедная. И ковры и перинами да подушками, постель вышита, простыни с подзорами, трельяж, шкаф трехстворчатый, стол , шесть стульев венских, стиральная машинка, кровать полуторка, диван, с креслами, да сервант с посудой. Все новое, полированное. А кастрюль , чугунков и сковородок сколько! Мамка с рождения дочке приданое собирала, чтоб не хуже людей. И зажили молодые. Иван в участке работал, Клава на мельнице. Дети никак не получались. Когда задавали вопросы, он всем отвечал:" Резьба не подходит, вот переделаем или приспособимся, тогда."
Видимо переделал или приспособился, но на третий год их счастливой жизни родилась девочка. Умница, красавица. Обе семьи долго гадали на общих сборах по праздникам, в кого такая. Даже Клавдию в грехе все заподозрили. Но молча. Потом разобрали на ушки, носик, глазки, большие и маленькие пальчики, вспомнили всех предков, начиная от Рождества Христова, пришли к выводу НАША! И успокоились. Выпили , закусили на радостях и больше к этому не возвращались. А девочка , и правда, на родителей не похожа. Среднего роста, симпатичная, фигурка точеная, умница. Училась хорошо. В техникум, а потом и в пединститут заочно поступила. Работала в детском саду воспитателем. Все вроде хорошо. Но! Наступило время всеобщей перестройки. Материала всем не хватила нового, пришлось довольствоваться старым основной массе населения. Все продали, раскупили. Не жизнь, а сплошной рынок. Но семья Ивановых выстояла. Под этот замес не попала. Все при работе. Пусть без зарплаты частенько, но при работе. Одно изменилось. Выпивать стал наш Ваня. Все больше и больше. Но любовь не ушла. Она так же жила в сердце Клавы вот уже почти четверть века. Она так же,как и в день знакомства носила любимого на руках. Ну теперь не совсем на руках. Летом в детской коляске, зимой на санках. Она уже знала расписание . Муж, как литерный состав, много лет не подводил, все в срок. А таким, ну совсем никаким , Ваня возвращался с работы триста пятьдесят дней в году. Рабочая машина развозила работников вечером и забирала утром в одно время и с одного места. Клав уже ждала свое счастье с транспортом. Ей выгружали тело и домой.
Соседи уже привыкли, даже внимание не обращали на детскую коляску ,из которой свешивались кирзовые сапоги. Зимой эти сапоги тащились по снегу, прочерчивая глубокие полосы. Утром Ванюша стоял на коленях, целовал руки любимой, клал голову на мягкую большую грудь, самый приятный момент раскаяния, и клялся, что завязал. Свекровь сочувствовала снохе, говорила, что сын отдувается за весь род, несет тяжелый крест, жалела всех и плакала. За что род получил такое наказание, объяснить не могла. Наказание и все. Клава тоже жалела мученика, хотя порой хотелось, как Петра 1 Катерина, прикрыть грудью. Ванюше хватило б и одной. Он же раза в три меньше нашего государя. Про государя может и не правду говорят, никто ж точно не знает, не видел, рядом не стоял, а в замочную скважину много не разглядишь. Только нравилась Клаве эта легенда. Но большая любовь к непутевому мужу и его золотые руки останавливали . Так и жили Ивановы, как многие в ту пору в городке, да и не только.
