Туман. Бывало, утром встанешь, выглянешь в окошко, а там берёзы в заулке едва видны, а уж то, что дальше, — и вовсе в молоке. Туман. Он рассеивался, развеивался ветром... А сейчас, кажется, и нет таких туманов. Разве что вечерний, ночной — в оврагах, в низинах. Но он и тогда стелился ковриком под вечерние росы, а вот этот, утренний, стеной, остался, по-моему, далеко в детстве.
Терновник. В деревне его называли «тёрн». Короткое и колючее просторечное имя подходит ему больше, чем поэтически-протяжное литературное. Хотя слышится в этом «оо» свист осеннего ветра над пустыми полями и садами, где только терновник и можно найти, собирая позднюю дань во время короткого наезда в деревню. И вкус под стать осени — терпкий, резкий. Тёрн. Отава, не поддающаяся даже заморозкам, сухая картофельная ботва, снесённая в кучи, приготовленная для костра, и дым от костров по всей деревне, перемешивающийся с этой туманной дымкой сентября.
Тропинки. Так как во времена моего детства люди больше ходили на своих двоих, то и тропинок было много. По тропинке идти удобней: по ней не проедет трактор «Беларусь», не размесит мокрую глину так, чтобы пройти можно стало только в резиновых сапогах. И в лес по тропинке идти короче и интереснее — здесь ягодку малины ухватишь, тут ягодку черёмухи сорвёшь... Речку переходишь — лягушка прыгнет, а вот пичужка какая-то незнакомая вспорхнула... Много было тропинок — по оврагам, через поля, от деревни к деревне. И все куда-нибудь вели — приводили, и уводили, и снова вели.
Фотографии. В каждом деревенском доме имелась, помимо фотоальбома, такая фотодоска, рамка, в которую помещали фотки родных примерно трёх поколений. И у нас такая есть. Вот старый, но ещё бодрый прадед, Николай Васильевич, со своим молодым зятем Иваном Борисовичем. Вот прабабка, Евдокия Гавриловна, со своими дочками, Валентиной и Таисией, и внучкой, милой приветливой девочкой с аккуратными косичками, — моей мамой. Вот мой папа, а вот и я рядом с ним — трёхлетняя, пухлогубая и кругломордая, в вечно спущенных советских колготках. А это мама уже взрослая, с укладкой на коротких, очень пышных волосах. Здесь она кинозвезда: один взгляд и поворот головы!..
А фотоальбом листали вечерами или же сидя дома по случаю затяжных дождей.
Холмы. Впервые приехав в Подмосковье, я заметила разницу в линии горизонта. Там — ровная линия, у нас — чуть иначе. У нас холмистая местность; холмы не то чтобы крутые, но выраженные. И они придают пейзажу особую выразительность. Одухотворенность, я бы сказала. Вечер, невысокое уже солнце, изгиб Волги, сосновый бор на берегу, ясное небо с лёгкими, размётанными по нему облаками, зелёные холмы и дорога, дорога... Вдаль, к новым холмам.
Ольга Коробкова (с)