Мне приходилось работать в разных условиях и местах. По молодости я задавался всякими вопросами, в том числе и по своей профессии. Например, очень интересно, почему в деревнях дожившие до старости вдовы, а иногда и старики-мужчины, имеют пародонтозные зубы.
Диагноз пародонтоз ставится на основании сильнейшего оголения корней зубов, особенно передних, страшное количество камней на них, зачастую уже раскачавшихся и готовых «на выход». Кто не может представить такую абстракцию в своём воображении, тому в помощь высотки «делового центра» в Москве. Они полностью отражают последствия этого самого пародонтоза (правильнее пародонтита), и они так же уродливо «торчат», как зубы во рту деревенской старухи.
Но самое неприятное даже не это, а состояние дёсен. Принюхайтесь во время общения с такой особью к выдыхаемому ею воздуху, зловоние удивит, но может и собьёт с ног. Да, это происходит в следствие заражения инфекцией дёсен ещё в молодости. Медленно прогрессирующая инфекция основательно «съедает» кость лунок за годы персистенции («проживания») в ней, ну и принципиальное пренебрежение чисткой зубов, приводит к полному их отсутствию.
Откуда же взялась такая болезнь и как к ним попала?
Чтобы понять это, надо проследить путь другого заболевания. Например, сифилиса.
Во времена царской империи социальной единицей была не одна семья, а целые деревни. До октябрьской революции 1917 года крестьяне составляли основу часть населения страны, порядка 90%.
Деревни походили на анклавы со своим земельным наделом, с установившимися исторически порядками, взглядами на жизнь и укладом, которому подчинялись все проживающие коренные. Проникновение в такое селение «чужака» было сложным делом и требовало одобрения «электората».
Невест брали из соседних деревень, и не кого попало, а здоровых, сильных и трудолюбивых. Это поддерживало жизнеспособность анклава-села в окружении других анклавов, с другим укладом жизни. Невесту или жениха проверяли родственники: водили в баню и смотрели нет ли скрытых увечий, не проявится ли какая болезнь. У мужчин братья невесты смотрели нет ли ранней седины в волосах на теле. Отбор был достаточно жёсткий. Это гарантировало здоровье коренных жителей села. Те инфекции, которые были характерны для этого селения не переходили в другую, чтобы там закрепиться, т.к. один-два человека не особо влияли на этот макробиом, при этом вносили «новую» здоровую кровь.
Строгость такого уклада и его «расшатывание» описывал в своей публицистике Л.Н. Толстой. Он укорял правительство в том, что 25 лет «солдатчины» приводят к тому, что вернувшийся из армии старик со своими болезнями, или того больше, калека, не знавший крестьянского труда солдат, становится ненужной обузой общества, а «солдатки» в отсутствие мужа соблазняют всю деревню – молодой организм требует своё. Рушатся семьи, дети – безотцовщина, но главное, распространяются болезни ИППП – инфекции, передающиеся половым путём.
Мораль общества, быт которого описал А.Н. Островский в своём романе «Гроза», запрещало внебрачные связи. Катерина в этом произведении не только боится осуждения, но сама понимает противоречие между чувством и запретом. Себя она наказала за этот грех гораздо строже, чем это могли сделать чужие люди. Патриархальный уклад охранял социум от распространения различных инфекций. Чистая биология и никакой трагедии.
Зимой мужчины занимались крестьянскими проблемами: чинили орудия труда, плели лапти, расписывали горшки и т.д. Женщины вязали, шили, растили детей. Летом крестьяне были заняты круглосуточно, объяснять не надо. Но вот появилось новшество – большие города. Они росли и там появилась нужда в передвижении по городу. Крестьяне с лошадьми и повозками потянулись в города на зимний заработок.
Город есть город. Обезличивание происходит из-за большого количества людей, где можно увидеть человека один раз и больше никогда в жизни его не встретить. Это развращает ложным посылом – «Если вы обидели кого-то зря, календарь закроет этот лист, к новым приключениям спешим, друзья, эй, прибавь-ка ходу машинист». И приключения не заставили себя долго ждать. То, что было табу в патриархальном укладе деревни, размываться стало в городе. Человек сам с собою всегда договорится и разрешит запретное.
Крестьянин смог себе позволить грехи заповедные, за которые из деревни могли и погнать: пьянки, прелюбодейство, воровство…, ну вы всё знаете. Да и много стало проживать в городе людей, бывших крестьян, которых уже выгнали из своих деревень за такие грехи - пьяницы, воры, бандиты, проститутки. Все те патологические наклонности, которые имел крестьянин с рождения, в деревне сдерживало община общественным порицанием, в городе обезличило среди таких же ущербных, и разрешило грешить (по смыслу романа Л.Н. Толстого «Воскресение»).
Казалось бы, всем хорошо: жена присматривает за детьми дома в деревне, а муж зарабатывает денежку в городе для улучшения жизни семьи. Но дьявол притаился в деталях. Крестьянин почувствовал в городе безнаказанность, да и осуждающего деревенского общества поблизости нет. И пошёл с такими же, как он сам попить вина в кабак, или заглянул на огонёк к проституткам, а может быть и то, и другое, да ещё и со своими деревенскими корешами, которые не сдадут, потому что теперь сами «перепачканные».
Вот такой крестьянин решил между извозом навестить жёнку свою, да проверить верность её. Интимная близость после разлуки в порядке вещей. Но кроме неё есть ещё в селе «солдатка», как не заглянуть по старой памяти. Ну, побыл, проверил, да и уехал в город. Хорошо, если потом зазудело-зачесалось в причинном месте, да не только у него и жены, а то и у «солдатки», а после неё у полдеревни. А то ведь, возможно спустя какое-то время, у этой полдеревни и нос «провалится» от сифилиса.
Очень хорошо симптоматику сифилиса и жизненную историю на эту тему описал М.А. Булгакова в рассказе «Звёздная болезнь». Там крестьянин-извозчик пришёл к врачу с жалобами на осиплость голоса, тот велел раздеться, а там сосудистые звёздочки по всему телу. Доктор ему сказал, что надо будет очень долго и тяжело лечиться в больнице (в то время не было антибиотиков), тот вышел в коридор к очереди болящих и на вопрос – как там новый доктор? – он махнул рукой - молодой ещё, ничего не знает. Я его просил таблетку голос поправить, а он сказал – надо лечиться и ничего не дал. С тем и ушёл домой.
Примерно так описан приём врача сифилисного извозчика. Теперь у всей деревни будет сифилис.
В начале 20-го века заболевание сифилисом приняло характер эпидемии. Михаил Афанасьевич был врачом и понимал как важно остановить инфекцию. Он обращался в правительство с планом лечения, но наступила революция, а потом гражданская война. Ещё долго большевики боролись с этой бедой. Вспышки сифилиса погасили только после открытия пенициллина. А чтобы погасить любой очаг, выявляли всех контактёров под страхом уголовного наказания.
Да, и похоже, что этот мужчина «отведал» ещё одно городского новшества в запретной любви – мини секс. Входными воротами для бледной трепонемы могли быть губы, язык, щёки, а не только горло. Главным тут явилось нестандартность в отличие от рекомендовавшейся религией населению «миссионерской позы».
А теперь вернусь к пародонтозу и зубам «делового центра» Москвы.
Точно так же я наблюдал в деревнях проявления неопознанной инфекции, полученной в результате внебрачных связей и распространившейся в пределах одного взятого уже не анклава, а деревни. И связь с внешним миром на предмет инфекции приобрела вид цунами. Нет больше замкнутых систем, патриархального уклада, размылись границы дозволенного секса и количества партнёров. Пропаганда сексуальной революции перешла все мыслимые границы – «секс не повод для знакомства». Это облегчает распространение любых видов половой заразы, в том числе и стоматологической. В городах стало, как в «общей спальне» - все всех «знают».
Генитальная инфекция в полости рта ведёт себя более агрессивно в связи с втягиванием пористых структур кости в процесс воспаления. Она насыщена жировыми шариками в трабекулах (пузырьках кости) и является второй лучшей питательной средой в организме человека после самой крови.
Пришёл пациент на приём к врачу с больными дёснами и едким запахом изо рта, значит надо лечить эту болезнь не только у него самого, но и у его партнёра. Лечить одного из них бессмысленно потому, что «подсев» флоры из другого «резервуара» (из рта партнёра) обеспечен. Такое лечение будет бесконечным.
Отдельно надо отметить, что есть аэробная флора, которая «дышит», и есть анаэробная, которая «не дышит».
Обычная, «дышащая» флора, может быть безопасной для всех органов человека, часто ещё и помогает усваивает пищу. Есть и патологическая, «дышащая», которая вызывает различные болезни. Но для неё человечество имеет антибиотики и успешно подавляет. Такая флора не даёт гнилостного запаха.
Другое дело, «недышащая» микрофлора. https://m.lenta.ru/articles/2019/11/22/cancer/
Появление её в полости рта, да и других органах, сделает запах изо рта зловонным. Вот эта флора и является главной причиной разрушений в ротовой полости, а также болезней и старения. Борьба организма с «анаэробами» истощает иммунитет и чем дольше она живёт в нём, тем быстрее «высасывает все соки».
Кроме этого, гнилостная инфекция полости рта может вызывать образование раковых опухолей. Такой эксперимент провели учёные и в нём выявлена зависимость больных дёсен и возникновение опухолей.
https://iz.ru/1577258/2023-09-21/uchenye-iz-ssha-sviazali-zdorove-zubov-s-zashchitoi-ot-onkologii?utm_source=yxnews&utm_medium=mobile&utm_referrer=https%3A%2F%2Fdzen.ru%2Fnews%2Fstory%2FUchenye_izSSHA_svyazali_zdorove_zubov_szashhitoj_otonkologii--690b92223fb3e5f610c5e0507764dc25