— Осталось пять процентов зарядки, — сказал Вадим, — если к утру дождь не прекратится, и электричество не восстановят, то я окажусь в социальном вакууме.
— Где окажешься? — спросил Марк.
— В социальном…
— Принесу ещё вина, — сказал Андрей и поднялся.
— Мы уже в социальном вакууме, — вяло отреагировала Кира на слова Вадима, — мы непонятно где, и от всего остального мира нас отделяет дождь.
Она подумала о средневековом замке, окружённом рвом. Замком был этот коттедж — мрачный и тёмный, угрюмый, — окружавшим его рвом был дождь. Сквозь его мутную пелену разглядеть что-то было нереально. Хотя, с другой стороны, что она хотела разглядеть? Или кого? Призраков, обречённо бредущих по долине в поисках покоя? Неупокоенные души?
(она забрала с собой мой браслет)
Эта мысль до сих пор не давала покоя. Кира прекрасно понимала, что всё это полнейшая ерунда, но было неприятно. Было страшно. И неуютно. Кто-то очень грубо и бесцеремонно влез в её жизнь, раскрыл окружающим её тайны, забрал её браслет… Анфиса? Но зачем она это сделала, ведь они согласились провести спиритический сеанс и попросить прощения.
(она забрала с собой мой браслет)
Кира представила себе Анфису, лежащую в г.р.о.б.у в свадебном платье и с её браслетом на запястье. Стало жутко. Девушка дернулась, отгоняя от себя ненужные мысли… пытаясь их отогнать, и Вадим тут же отреагировал на это. Он чуть плотнее прижал Киру к себе и коснулся губами её виска.
Вернулся Андрей и разлил вино по бокалам. Пили молча, но, несмотря на непогоду, несмотря на мрачные мысли, тишина не была гнетущей или тяжёлой.
— Потанцуем? — предложил Андрей и разблокировал свой телефон, чтобы найти подходящий плей-лист. Вадим бросил быстрый взгляд на экран своего телефона.
— Ждёшь звонка? — спросила Кира. Он ничего не ответил.
— Как вам такое? — спросил Андрей, — give me just a little bit, — прочитал он, — это что?
— Просто дай мне немного, — негромко сказала Кира, — и посмотрела на Марка. При первых же звуках музыки — плавных, неспешных, похожих на растопленный молочный шоколад, — в его глазах появилась лёгкая паника. Что-то не так, — подумала Кира, — что-то очень и очень не так. Вадим взял её за руку и потянул за собой…
Сквозь беспорядочную череду мыслей, больше похожих на бред, одна показалась особенно яркой. Это была даже не мысль, скорее образ — пустынная, залитая дождём дорога и свет фонарей, отражающийся в лужах на асфальте.
Ощущение одиночества.
Заброшенный пост ДПС на выезде из города.
Его закрыли всего недели две назад, после введения в эксплуатацию нового моста, по которому Кира ещё ни разу не ездила.
Образ, который она увидела, и ощущение одиночества и какой-то беспросветной тоски были яркими и реальными, как пламя свечи.
С которого Марк не сводил глаз.
А потом она вспомнила кое-что ещё: одинокая собака на стоянке возле закрытого — и… ставшего ненужным? — здания ДПС. Оно ещё не было прям заброшенным, но уже выглядело именно таким.
Одинокое.
Пустое.
Всеми забытое. Как кладбище в центре города. На нём уже давно никого не хоронили, и выглядело это место крайне заброшенным, хотя за ним и следили. Почему кладбище располагалось в центре? Потому что раньше это была окраина.
— Что-то не так? — осторожно спросил Вадим. Танцевать с ним было приятно. Вадим чувствовал музыку и своего партнёра. Кира закрыла глаза. Ей не нужно было подстраиваться под его темп — он подстраивался под неё.
— Я начинаю что-то вспоминать, — негромко сказала она, — мы ехали не по новому мосту. Мимо бывшего поста ДПС. Но это ведь не имеет особого значения, да?
— Что именно?
— Что мы не ехали по новому мосту.
— Не имеет.
Give me just a little bit закончилась и начался другой медляк. Что-то знакомое, но Кира отмахнулась от этого. Сейчас значение имело другое.
— Я плакала… — пробормотала Кира, — почему я плакала?
— Мы проезжали мимо того места, где прошлым летом произошло смертельное ДТП. Погибла девушка. Ты увидела цветы и начала плакать. И при этом ты пила шампанское из горла, помнишь?
— Нет. Шампанское не помню.
Странно было обсуждать всё это во время медленного танца. Под шум дождя за окном.
— Сначала ты сказала, что не понимаешь, к чему это всё…
— Что «это»? — Кира посмотрела на Андрея в тот момент, когда он поцеловал Еву. Это было красиво и как-то ещё. Может быть, естественно? Сложно было подобрать правильное слово. Мешало вино и мысли, не связанные с Андреем и Евой.
Марк по-прежнему оставайся безучастным ко всему.
— Цветы, — ответил Вадим, — на курсах вам рассказывали, что они отвлекают внимание водителя, и это…
— …может спровоцировать аварию.
Андрею с Евой было хорошо. Они танцевали медленный танец, не замечая ничего и никого вокруг. Для них не существовало ничего и никого, кроме друг друга. Он и она. Ева смогла забыть или… нет? Видимо, смогла. По крайне мере, со стороны это выглядело именно так.
Марк продолжал смотреть на пламя свечи.
— …ты расплакалась, — говорил Вадим, — потом сказала, что когда открыли сбор средств на похороны, ты перевела какую-то сумму, потому что девочки должны помогать девочкам.
Всё правильно. Именно так она и рассуждала в тот момент. В социальных сетях писали, что девушке стало плохо. Она потеряла сознание и выехала на полосу встреченного движения, где и столкнулась с внедорожником. Это случилось год назад. Жара уже в начале июня стояла просто невыносимой, и не было ничего удивительного в том, что девушке стало плохо.
— А хочешь знать, что на самом деле случилась с этой девушке? — спросил Вадим, понизив голос до шёпота. Кира посмотрела на парня и подумала, что нет. Не хочет. Что-то такое было в тоне Вадима, в его взгляде. Даже в его позе, которая стала чуть напряжённее. Хотя сам Вадим вряд ли обратил на это внимания. Он потянул Киру к дивану, Андрей с Евой продолжили танцевать. Как они воспринимали эту случайную встречу? Чудо или просто стечение обстоятельств? Совпадение?
Вадим обнял Киру, и она положила голову ему на плечо, наблюдая за дрожащим пламенем свечи.
— В этой истории про девушку не будет призраков и оживших м.е.р.т.в.е.ц.о.в? — спросила она.
— Нет. Ничего такого, не переживай.
Кира представила себе — невольно, конечно — свой браслет на холодном запястье покойницы. К горлу подступила тошнота.
— Эта девушка — та, которая была за рулём — несколько лет встречалась с парнем. Ну, у них всё было более или менее серьёзно. Они даже жили вместе какое-то время. А потом он познакомился с другой девушкой. Начиналось всё как… — Вадим задумался, подбирая правильное слово, — интрижка. Ни к чему не обязывающая интрижка. Но им было хорошо вместе, и оба не поняли, как эта интрижка переросла в нечто большее.
Вадим задумчиво посмотрел на Марка. Тот в свою очередь так же задумчиво смотрел на пламя свечи. Красивый и молчаливый.
— Этому парню нужно было сделать выбор, но он продолжал общаться с обеими.
— Ему так было удобно?
— Скорее, привычно. Его девушка знала о том, что происходит. Сначала подозревала о чём-то, потом подозрения превратились в уверенность. Но она продолжала делать вид, что всё хорошо. Надеялась, что он одумается.
— Но он не одумался?
Вадим покачал головой.
— Они постоянно ссорились, она уходила, потом возвращалась… короче… портила жизнь всем: и ему, и его друзьям.
И его друзьям. Эта фраза сказала Кире о многом.
— И тебе тоже? — спросила она. Вадим промолчал, и это тоже сказано ей о многом. Он промолчал, но не стал отрицать.
— Ты сейчас хочешь сказать, что ДТП не было случайным, да? Ей не стало плохо за рулём, да? — тихо спросила Кира, — ты на это намекаешь?
Вадим продолжал смотреть на Марка. Только сейчас Кира спросила себя, а почему он не привёз свою девушку. Марк был симпатичным, и Кира очень сильно сомневалась в том, что он ни с кем не встречается. Разве что…
— А где девушка Марка? — спросила Кира.
— Когда она хотела быть с ним, Марк никак не мог сделать выбор. Когда он захотел быть с ней, она сказала, что устала от таких отношений.
— Таких?
— Они не общались полгода, — продолжил Вадим, не обратив внимания на её вопрос, — и теперь уже пришла моя очередь приводить его в чувства.
— Это бывшая девушка Марка погибла в том ДТП, да? — тихо спросила Кира.
— Её подруга.
— Подруга, — повторила Кира и посмотрела на Андрея с Евой. Вот кому было плевать на всё. Марк тоже наблюдал за ними с тоской в глазах. Кира знала — или думала, что знает, — о ком он думал сейчас.
— В том день Марк был с Дашей, — продолжил Вадим, — Женя, его девушка, звонила ему несколько раз, но он не ответил.
— Она знала, что он был с Дашей?
— Думаю, знала. Накануне ей кто-то прислал сообщение с незнакомого номера. Что-то типа «Приглядись к своему парню, он любит другую, им хорошо вместе, ты им мешаешь». Она звонила ему из машины. Потом случилась эта авария. Подруга погибла, Женя получила сотрясение мозга и… — Вадим поморщился, — и что-то ещё, но не очень серьёзное. Как ты понимаешь, Марк пусть и косвенно, но замешан в этом. Ну, Даша тоже, наверное. Мы не знаем точно, что случилось. На суде Женя говорила, что ей стало плохо, и она отключилась. Марк ходил на похороны той девушки… Даша нет. Не решилась.
— Из-за этого они расстались? — спросила Кира.
— Да, но как расстались… окончательно разорвать отношения у них не получилось, потому что им было хорошо вместе. Но первые недели три после похорон они держались. Он не выдержал первым.
— Хорошо вместе? — повторила Кира, — ты сейчас про… это?
— Про это. Не знаю, сколько девушек было у него, но он был у неё первым. Они до сих пор периодически встречаются, и никто не знает, чем всё это закончится.
— Слишком уж много смертей вокруг тебя, не считаешь так? — спросила Кира.
— Всё это началось со смерти Маши, — ответил Вадим, — я, конечно, понимаю, что всё это совпадение, но…
Опять «но». Это коротенькое слово из двух букв иногда превращала жизнь в настоящий кошмар. Кира знала об этом. Она не была суеверной. Вадим не был суеверным. Девушка Марка не была суеверной: ни та, что спровоцировала аварию, ни так, с которой он… встречался периодически. Но когда речь идёт о смерти, ты начинаешь верить. Так… на всякий случай. Потому что существует это «но». Всесильное «но».
Помимо них в комнате находилось ещё как минимум два м.е.р.т.в.е.ц.а. И это было… жутко. Нет, не два. Три. Кира отогнала от себя образ холодного запястья с золотым браслетом в виде цепочки.
— Согрелась? — спросил у неё Вадим. Кира рассеянно кивнула.
— Ты не всё рассказал, — сказала она.
— Даша приедет сегодня, но Марк об этом не знает. Она просила не говорить ему ничего, спросила, как я думаю, не будет ли он против.
— Серьёзно?
— Серьёзно. Проблема Даши заключается в том, что она не видит очевидных вещей. Никогда не видела. Она не понимает, как Марк на самом деле относится к ней.
— А как он к ней относится?
— Примерно, как я к тебе. Сейчас спросишь, как я к тебе отношусь?
— Вот давай не будем сейчас о нас, — нервно ответила Кира.
— Вы с Дашей подружитесь, — сказал Вадим, — вы похожи. Обе… ладно, об этом потом.
Вот и хорошо, — подумала Кира. Она не хотела злить Вадима, выдав ему ещё порцию «извини, мне так жаль». Он ждал от неё не этого.
— Когда они только начали встречаться, Марк предупредил Дашу, что несвободен. С тех пор прошло года два, но Даша отказывается принимать тот факт, что в жизни меняется всё. Причём постоянно. В общем, там всё очень и очень сложно.
— А когда она приедет? — спросила Кира.
— Уже скоро.
Кира прислушалась: судя по звуку, дождь и не думал прекращаться. Она представила себе залитую дождём тёмную дорогу и одинокую машину с девушкой за рулём. Случиться могло всякое, но Даша, видимо, об этом не думала. Как будто прочитав её мысли, Вадим сказал:
— Она очень упёртая. Не упрямая, а именно упёртая. Если что-то вобьёт себе в голову…
— А если с ней что-то случилось?
— Ничего с ней не случилось. Не переживай.
Но Вадим сам переживал, Кира чувствовала это.
— Марк хороший? — спросила Кира, понятия не имея, какой смысл вкладывает в это детское слово.
— Очень хороший, — ответил Вадим.
— Он изменял своей девушке.
— Нельзя судить о человеке по одному поступку.
— Нельзя, — повторила Кира. Она подумала, что знает, о ком сейчас говорит Вадим. О ней.
— Одно дело совершить ошибку, и совсем другое — сознательно устроить какую-нибудь подлость.
— Сожитель мамы совершил ошибку.
— Собираешься его защищать? — спросил Вадим. В голосе больше не было привычного спокойствия. Теперь он звучал жёстко и слегка насмешливо. Во взгляде появилось высокомерие человека, который периодически начинает презирать себя. Кира подумала, что с.м.е.р.т.ь Маши так или иначе останется с ними навсегда, как сросшиеся переломы, которые начинают ныть в холодную и дождливую погоду.
То же самое можно было сказать о Марке и его девушке.
— Марк винит себя в смерти той девушки? — спросила Кира.
— Конечно. И Даша. Они оба. По их вине погиб человек, который вообще не имел ко всему этому никакого отношения. Марк винит себя в том, что не ответил, когда она звонила. Проезжая мимо того места, где погибла подруга его бывшей, он начинает думать об этом, спрашивать себя «а вот если бы…».
А вот есть бы… Ещё одна фраза, которая может испортить жизнь.
— Я думаю, Даша поможет ему с этим справиться. Они оба помогут друг другу.
Они помолчали.
— Марк отреагировал на случившееся вообще неадекватно, — продолжил Вадим, — наорал на Дашу, обвинил во всём её. Она приехала ко мне, расплакалась… Расплакалась, — повторил он, мысленно возвращаясь к тому дню, — это был страшный плач, Кира. Я даже не пытался её успокоить. Просто подождал, пока она уснула и поехал к Марку. Мы поругались, и я избил его.
— Это традиция такая, да? — спросила Кира, — вы не разговариваете, вы просто бьёте? Так быстрее доходит?
Вадим коснулся губами её виска.
— Просто я был очень зол.
— Она простила его.
Это не был вопрос, но Вадим ответил.
— Думаю, да. Но, Кира, она же не может просто забыть всё то, что он наговорил ей. Словами можно очень сильно ранить. С другой стороны, слова — это слова. О человеке судят по его делам.
— Это точно. Она едет к нему ночью, в дождь.
— И когда Марк узнает об этом…
— Вы подерётесь?
Вадим негромко рассмеялся.
— Видишь, Кира, зря ты боялась спускаться на первый этаж, — сказал он, — как ты уже поняла, все мы не без греха.
Кира ничего ему не ответила. Что на это можно было ответить? Вадим был прав, вот и всё. Кира потянулась за своим бокалом, но он стоял слишком далеко. Она так удобно устроилась рядом с Вадимом, что не хотела лишний раз двигаться. Вадим улыбнулся и передал ей бокал.
Шум дождя за окном был типично осенним. Тяжёлым. Холодным. Впитавшим в себя запах прелых листьев и дыма от костров, в которых эти листья жгли. Впитавшим в себя тоску беззвёздных ночей. Окрашенным тёмным цветом бездонного ночного неба.
Осенью менялось всё. Луна становилась бледной, хрупкой и холодной, небо — далёким, ледяные звёзды — насмешливыми. Они источали мрак.
Кира подумала, что осенью природа не засыпала.
Она умирала.
— Когда мы ехали сюда, ты рассказала мне кое-что ещё, — сказал Вадим, — не помнишь?
— Нет.
— Тебе это не понравится.
— Говори.
— Ты сказала, что не понимаешь Машу и никогда не поймёшь. Не поймёшь Анфису. А потом рассказала, что случилась после того, как мать обвинила тебя в случившемся.
— Нет, — прошептала Кира.
Она подумала о том, как стояла у зеркала в ванной комнате, а перед ней лежали осколки бокала. Один она держала в руке, собираясь сделать то, что через несколько лет после этого сделала Маша. А потом, ещё через несколько лет, Анфиса. Будущее казалось тёмным и беспросветным. Кира чувствовала себя непонятой и никому ненужной. А потом на место отчаяния и тоски пришла злость. Злость и желание доказать всему миру — даже тем, кому было плевать, — доказать им всем, что она справится. Что её невозможно поломать.
— Ты всё сделала правильно, — сказал Вадим, — ещё не смотрела, какие именно записи вырваны из дневника?
— Нет.
Она понимала, что нужно это сделать как можно быстрее, но не могла себя заставить. Потому что одно дело предполагать, и совсем другое знать наверняка. Ей и без этого было понятно, что человек, который вырвал листы, хотел морально её поломать. И если бы не Вадим, у него, скорее всего, получилось бы это сделать.
Стали бы призраки мстить таким образом? Этого Кира не знала.
— Вадим, какое вино пила Маша в тот день? — спроста Кира.
— Ежевичное.
— Она любила ежевичное вино?
— Она предпочитала шампанское. Кто ещё знает о том, что ты собиралась сделать?
— Я рассказала об этом только Анфисе. Она, возможно, кому-то ещё.
— Например, Миле?
Кира промолчала.
— И Маша, и Анфиса сделали то, что собиралась сделать ты, — заметил Вадим, — и везде фигурирует ежевичное вино и осколки бокала. Это…
Он не успел договорить. Ему на телефон пришло сообщение, и Вадим дёрнулся от неожиданности. Он посмотрел на экран, потом перевёл взгляд на Марка. Кира поняла, от кого это было сообщение.
— Марк? — позвал Вадим, и парень поднял на него глаза.
— Марк, Даша приехала, — сказал Вадим, — иди к ней…
(продолжение👇)
**********************************************
🔗 Ссылка на подборку «Страх: тень прошлого»
🔗 Ссылка на подборку «Наша пятнадцатая осень»
🔗 Ссылка на подборку «Сводный брат»