Лешка уже был дома, когда я еле живая вернулась с работы.
– Натка! Мама звонила, – крикнул он из комнаты.
– Надеюсь, ты передал ей от меня пламенный привет, – отшутилась я.
Вообще-то у нас с Лешкиной мамой самые доброжелательные отношения, но лишь потому, что мы видимся не слишком часто. Матушка мужа – женщина уникальная. Родила себе сына чуть не в сорок, покрыв навеки мраком тайну отцовства. Причем сделала это так гордо и так высокомерно, что никому и в голову не пришло выспрашивать: мол, от кого ребенка родила? Все это я знаю из досужих разговоров с Лешкиной родней, которая его матушку уважает и побаивается.
Еще бы! Софья Евгеньевна – доктор экономических наук, профессор и т. д. Я тоже ее побаиваюсь, поэтому рада, что мы – в Москве, а она – в Питере. Так как-то спокойнее. Однако видимость искренней благодарности за Леху соблюдать надо, поэтому я всегда настаиваю, чтобы муж передавал своей маме от меня приветы. Короче, требую, чтобы при каждом удобном случае свекровь понимала, какая у нее замечательная невестка и как ее сыночку повезло.
– Вот сама и передашь ей, – загадочно сказал вдруг Лешка.
– Я еду в Питер? – спросила удивленно, но Лешка уже успел прижаться ко мне всем телом и жарко задышал в ухо.
– Зайка, иди ко мне! Я так по тебе соскучился...
– Леш! Я устала! – заныла привычно и уточнила: – Что-то я про твою маму и приветы не совсем врубилась...
– Все под контролем, – напрягся Лешка. – Мама приезжает к нам...
Я рухнула на стул и огляделась по сторонам. Боже, если мама-профессорша увидит этот бедлам, то я услышу много чего неприятного в свой адрес.
Софья Евгеньевна прямая, как железнодорожный шлагбаум. Всегда режет правду-матку в глаза, а тут... Сказать ей будет что, если я не успею привести дом в порядок. А я точно не успею!
– Так я и знал! – огорченно хмыкнул Лешка. – Ну чего ты в панику сразу ударилась? Моя мама – не цербер, а живой человек. Нормальный! Она понимает: мы работаем, ты устаешь... Кстати, ты всегда так устаешь, что я уже и забыл, как пахнет твоя кожа... Натка! Иди ко мне! Ну, пожалуйста...
И Лешка снова попытался обнять меня. Потом чмокнул в ухо.
– У тебя одно на уме! – брыкнулась я. – Лучше давай подумаем, как маму будем встречать. А она надолго?
Лешка озабоченно почесал затылок и сказал то, чего я так боялась услышать:
– На месяц...
– Все, я пропала, – констатировала непреложный факт, но уже утром следующего дня с яростью обреченной мела, скребла, мыла, готовила, потому что в последнюю минуту Лешка выдал еще одну страшную информацию.
– Натка. Я пошел, – сказал муж с утречка, быстро одеваясь на ходу.
– Куда? – не поняла спросонья.
– Маму встречать. Разве я не сказал: она сегодня приезжает. У них в доме делают капитальный ремонт, вот она и решила, что пока поживет у нас. Натка, ну не расстраивайся, пожалуйста. Не мог же я отказать родной матери?! Правда?
– Не мог, конечно, – согласилась я.
До работы успела совсем немного: освободить гостиную, чтобы там могла расположиться гостья, а наш хлам перетащить в малюсенькую комнатушку, больше похожую на громадный гардероб. В комнатенке стояла старая скрипучая кровать, и когда к нам заваливали друзья, то она служила им ночлегом. Дрожа от напряжения, я отправилась на работу. «Когда вернусь, – думала по пути, – свекровь уже успеет освоиться в нашем бардаке, и вместо ужина меня будет ждать порция нравоучений.
Боже! А чем же мы будем ужинать?! Я ведь ничего не успела приготовить! Еще хуже! На голодный желудок она мне целый доклад прочтет, а не просто лекцию...»
Ясное дело, что настроение у меня было упадническим, когда после работы я шла домой и составляла в голове оправдательные фразы. Дверь открыл Лешка. За его спиной маячила стройная фигура Софьи Евгеньевны.
– Наконец-то! – сказала она с улыбкой. – Наташа, мы тебя дождаться не можем. Уж очень кушать хочется...
И прежде чем я открыла рот, чтобы произнести слова извинений, и отправилась что-нибудь готовить, свекровь удовлетворенно продолжила:
– Итак, все в сборе! Ужин стынет, прошу к столу.
Она приготовила ужин. И какой! Впервые за год нашей совместной жизни я сидела за столом, как королева, а Софья Евгеньевна хлопотала. Посуду мыть тоже вызвалась она, и когда мы с Лешкой улеглись на скрипучую кровать в комнатенке, я призналась:
– Классная у тебя мама...
– Угу, – ответил Лешка и прижался ко мне, а я вдруг поняла, что не настолько и устала, чтобы сразу спать. И Лешка не сдавался... Он уже приподнял мою ночнушку, уже целовал мои грудь и живот... Я вдохнула и отдалась чувствам, но в самый волнительный момент вдруг показалось, что за стенкой кто-то кашляет.
– Слышал? – шепотом спросила я мужа. – Это твоя мама! Диван как раз за стеной, а стенки тонкие. Слушай, неудобно как-то. Просто кошмар...
– Натка, если ты сейчас остановишься, я сойду с ума, – прохрипел Лешка.
– Я не могу! Кровать скрипит! – отшепталась я, но Лешка в ту ночь решительно не намеревался сдаваться. Он подхватил меня на руки, и через миг я уже лежала на мягком ковре, а Лешка обнимал меня и нежно нашептывал:
– И ничуть не хуже! И ничего не скрипит... Натка, солнышко... Мы так и уснули на ковре – уставшие, но счастливые, а поутру нас ждали улыбка Софьи, горячий завтрак и пожелания доброго рабочего дня.
Ох и удивляла меня свекровь! А я-то думала, что профессора домашней работой не занимаются.
Месяц пребывания Софьи у нас превратился для меня в настоящие каникулы, а еще – в увлекательную игру под названием «Попробуй сделать это беззвучно!»
Каждую ночь мы с Лешкой сползали на мягкий ковер и наслаждались друг другом до одури, свято соблюдая только одно нелегкое условие: из наших уст не должно было сорваться ни стона, ни вздоха, ни вопля возбуждения. А возбуждение от невозможности крикнуть, охнуть и застонать достигало невиданного пика.
Как-то Софья решила прогуляться по городу, и, как только она вышла, Лешка крикнул:
– Это ненадолго! Я маму знаю...
– Tогда не будем терять время!
В общем, мы думали об одном и том же. Я показала рукой в сторону скрипучей кровати, но Лешка замотал головой: не успеем. Прижал меня к стене, содрал трусики, и тут уж я застонала во все легкие. Ох, как хорошо было! Классно и необычно! И вздыхать громко можно было. А кого благодарить? Если бы не приезд Софьи, мы с Лехой, наверное, еще лет пять не додумались бы, что для секса подходит любое место, а не только скрипучая кровать. И что в «любом месте» все происходит гораздо интереснее и гораздо увлекательнее.
Когда Софья Евгеньевна наконец собралась уезжать домой, мы с Лехой... расстроились по-настоящему.
– А вы к нам скоро снова приедете? – спросила я грустно. – Нам было хорошо с вами, Софья Евгеньевна.
– И мне с вами, дети, – ответила свекровь. – Легко и спокойно. Я так отвлеклась, отдохнула. Даже спать лучше стала. В первую ночь только не могла уснуть: все мне какие-то скрипы чудились, а потом...
Квартира у вас в хорошем месте. Тихо, уютно. Мы с Лешкой заговорщически переглянулись и заулыбались, а когда поезд, увозящий свекровь, скрылся из виду, муж задиристо предложил:
– Натка, ты готова? Идем осваивать новые пространства!
Я отлично понимала, что он имеет в виду, улыбнулась и спросила:
– Лешенька, надеюсь, ты имеешь в виду нашу квартирку, а не пространство за ее пределами? Только честно!
– А что, это прекрасная мысль! – восхитился Лешка и, крепко обняв меня, увлек за собой...
