Начало
Предыдущая глава
Глава 14
Через два часа Давыд показывал Эмма выделенную ей квартиру. В помещении было все необходимое, включая холодильник, заполненный продуктами.
– Мне будет здесь очень комфортно, – осторожно заметила Эмма.
– Прямо сейчас твои потребности приоритетны. Посмотрим правде в глаза. Ты вынашиваешь моего ребенка, – спокойно произнес он. – Вне сомнения, ты для меня на первом месте.
Ее смутил его собственнический комментарий по поводу ребенка.
– Ты действительно так считаешь? Тебе нравятся дети?
– Никогда об этом не думал. Я не испытываю к ним антипатии, – задумчиво сказал Давыд. – Но ребенок, которого ты родишь, будь то мальчик или девочка, станет моим наследником.
– Даже если мы не поженимся? – спросила Эмма.
– В его жилах будет течь моя кровь.
В его заявлении слышалась непримиримая категоричность, что еще сильнее удивило Эмму. Она поняла, что Давыд не только свыкся с идеей стать отцом, но и не против такой перспективы.
– Честно говоря, я никогда не торопился жениться, – сухо признался Давыд. – Наблюдая за четырьмя неудачными браками своего отца, я расхотел создавать семью.
– Я могу тебя понять. То есть ты думаешь, что для тебя будет лучше, если ты обзаведешься ребенком, но не женишься? – с сомнением спросила Эмма, пытаясь понять его точку зрения.
– Только время покажет. Утром я назначу тебе встречу с гинекологом, – продолжал Давыд. – Ты должна наблюдаться у хорошего врача.
– Ты умеешь быть… властным, – осторожно подбирая слова, сказала Эмма. Несмотря на шокирующую новость, Давыд был с ней удивительно добрым и внимательным, а она не хотела показаться неблагодарной.
Упрямого рта Давыда коснулась лукавая усмешка.
– Я просто хочу делать все, что лучше для тебя, – громко сказал Давыд, глядя на нее сверху вниз жгучими золотистыми глазами.
Эмма чувствовала, как ее тело коварно реагирует на его близость Она поспешно отошла от Давыда в сторону, ее щеки горели. Она намеренно отвернулась от него, чтобы не встречаться с ним взглядом. Она не забыла, что он снова сблизился с Ларисой в ночь после свадьбы своей сестры. Хотя в светской хронике молчали о том, что Давыд помирился с бывшей невестой, Эмма не хотела рисковать и увлекаться мужчиной, который уже увлекся другой женщиной.
– Эмма… – выдохнул он, осторожно поглаживая пальцем тыльную сторону ее ладони.
Эмма захотелось повернуться и броситься в его объятия, как влюбленной дурочке. Но она не влюблена. И она не дурочка. Эмма яростно себя одернула.
– Давай не будем ничего усложнять, – произнесла она вполголоса. Она сопротивлялась Давыду с огромным трудом, но все-таки сумела прислушаться к здравому смыслу, как в прошлый раз, когда поборола самоубийственные желания. Она считала, что ложиться в постель с Давыдом – путь к разрушению.
Давыд сильной рукой взял Эмма за плечо и развернул ее к себе. В его глазах читался вопрос.
– Мы уже и так все усложнили, – сказал он.
– Вот именно. И теперь ты мне помогаешь, и я очень тебе благодарна, – ответила она дрожащим голосом – Но…
Давыд сдвинул черные брови.
– Так же как ты не ждешь от меня бриллиантов, так и я не ожидаю от тебя никакой награды за помощь, – сухо сказал он.
Смутившись оттого, что Давыд интерпретировал ее состояние таким образом, Эмма покраснела:
– Я не это имела в виду.
Давыд практически зажал ее в углу прихоже.
– Тогда что ты имела в виду? – спросил он.
Эмма неловко и напряженно повела плечом, ее нервировала наступившая тишина.
– Я знаю, что ты спал с Ларисой в ночь после свадьбы.
Давыд выгнул черную бровь и удивленно воззрился на Эмму:
– Я с ней не спал.
– Она была в твоей спальне на следующее утро.
– Но я не ночевал в своей спальне, – резко парировал Давыд. – Я провел ночь у деда. Мы с ним до утра играли в покер. Я проиграл этому хитрому старикану приличную сумму. Если Лариса была в моей спальне, то явилась туда без приглашения. Подумай хорошенько, Эмма. По-твоему, я такой дурак, что нанял тебя, чтобы держать ее на растоянии, а затем вернуться в ее постель?
Эмма была в растерянности.
– Но она знала, что я покидаю остров…
– Эту информацию ей мог сообщить любой человек в доме. Потому что я отдал приказания насчет твоего отъезда до того, как уйти к деду. – Давыд нахмурился, глядя на нее сверху вниз и медленно качая красивой головой. – Очевидно, Лариса хотела, чтобы ты думала, будто я был с ней, хотя знала, что я у деда. Я не могу вообразить, что ты ей поверила.
Огорченная его оценкой ее умственных способностей, Эмма промолчала. В дверь позвонили, и Давыд , в квартиру передали чемодан, который Эмма взяла в дом своей подруги.
– Это все твои вещи? – удивленно спросил Давыд.
– Нет. Кое-что я сложила в коробки и оставила у матери, – уныло призналась Эмма.
– Их тоже привезут, – заявил Давыд и понес чемодан в спальню. К входной двери он вернулся с явным облегчением. – Я позвоню тебе завтра… чтобы убедиться, что ты в порядке.
Он ушел так быстро, что Эмма оставалось только моргать и пялиться на то место, где он стоял секунду назад. Она чувствовала себя виноватой и с трудом сдерживала сильное разочарование. Эмма с сожалением подумала, что, заведя разговор о Ларисе и ложно обвинив Давыда, она уничтожила всякое желание с его стороны. Но кто же знал, что он провел ту ночь у своего деда!
– Два сердцебиения, – сообщил доктор. – У вас близнецы.
– Близнецы? – Эмма замерла, слушая учащенный темп сердечных сокращений своих детей. У нее всего восемь недель беременности. Она удивлялась тому, как много можно узнать о малышах во время УЗИ.
– Вот почему вы так плохо себя чувствуете. Сильная тошнота обычно наблюдается у женщин, которые вынашивает двойню, – произнес пожилой доктор.
Эмма опустила голову на подушку и задалась вопросом, как Давыд отреагирует на эту новость. Перспектива рождения младенцев взволновала Эмма. Она выросла, выслушивая истории матери о том, как тяжело ей приходилось с близнецами. У нее душа ушла в пятки, когда она задала себе более практичный вопрос. Сколько лет пройдет до того времени, когда она сумеет заработать достаточно денег, чтобы вырастить двоих детей? А если она не научится достаточно зарабатывать, то как вернет себе независимость? Неужели ей суждено долгие годы жить на деньги Давыда?
Потому что пока Давыд будет ее содержать. Но Эмма такая ситуация не слишком нравится, хотя он заявил, что несет полную ответственность за ребенка. Последние две недели, пока Эмма изо всех сил пыталась справиться с почти постоянной тошнотой, от которой не помогали даже лекарства, Давыд регулярно наведывался к ней в квартиру. Он заезжал к ней по дороге домой, иногда заказывал еду на двоих и задерживался на какое-то время. Однако Эмма не забывала, что их новые отношения находятся в определенных границах. Давыд спросит ее о визите к доктору, которого он ей нашел. Но он не пошел с ней на УЗИ и не станет задавать слишком личные вопросы. То есть он не делает никаких попыток повторить близость, которой они недолго наслаждались.
Проводить время с Давыдом и сохранять с ним платонические отношения было для Эмма сродни пытке, и она стыдилась своих ощущений. Такое чувство, что ее тело, однажды запрограммированное реагировать на Давыда, не может блокировать поступающие сигналы притяжения. Она сознательно заставляла себя не пялиться на него, не наклоняться ближе, не прикасаться к нему. Эмма смущалась, что даже плохое самочувствие не заглушает проснувшиеся сильные сексуальные чувства к Давыду.
С трудом сохраняя самообладание, она написала сообщение Давыду, полагая, что так будет менее эмоционально, чем разговор с ним лицом к лицу.
«Я была на УЗИ. У нас близнецы».
Она отправила сообщение до того, как задумалась, правильно ли поступила, написав «у нас». Ведь они не муж с женой, а два разных человека, пытающиеся найти компромисс как потенциальные родители, не планировавшие беременность.
Близнецы? Мрачное лицо Давыда осветила широкая и довольная улыбка в самый разгар совещания, которое он проводил. Он совсем забыл, о чем говорил, пока писал Эмме ответ. Она вынашивает двух малышей, и это потрясающе. Давыд был единственным ребенком в семье, и ему было одиноко. Но его ребенок не будет одинок, у него будет компания. Покидая совещание, он приказал Марину отправить Эмме цветы. Давыд заметил удивление на лице своей секретарши, когда она услышала имя адресата. Вспомнив, где живет Эмма, он нахмурился и пожалел, что не может сообщить об их отношениях всем. К сожалению, Эмма не хочет, чтобы люди сплетничали о них, и предпочитает оставаться в тени, при этом полностью игнорируя тот факт, что ребенка не удастся скрывать вечно.
Однако Давыд не желал спорить с Эммой и запретил себе заговаривать на эту тему. Он не может ей докучать. Она так похудела, что он прилагал все силы, дабы убедить ее, что нужно хорошо питаться. Доктор прописал ей лекарство, но пока оно не оказывало должного эффекта. Давыд был свидетелем ее постоянной тошноты, похудения и изможденного лица. Скрывая обеспокоенность и не говоря лишнего, Давыд убеждал себя, что ее нынешнее состояние стоит конечного результата.
В конце концов, он всю свою жизнь боялся идеи вступления в брак. Он опасался повторить ошибки своего отца. Когда-то он считал Ларису подходящей невестой, но после расставания с ней понял, какой кошмарной могла бы стать его семейная жизнь с ней. С другой стороны, решение Давыда оставаться холостым и бездетным очень огорчило бы его деда, одержимого идеей продолжения рода. И тут, совершенно неожиданно, Эмма предлагает Давыду лучшее, что он может себе представить: детей и сохранение холостяцкой жизни. Тимофей Константинович будет шокирован тем, что дети Давыда окажутся незаконнорожденными, но Давыд убежден, что старик все равно обрадуется правнукам.
В ответ на сообщение Эммы Давыд быстро написал только одно слово:
«Фантастика!»
Подключила монетизацию, поэтому если понравился роман - поставьте лайк, дополните комментарием. Это лучшая награда для меня.