оглавление канала
Пока я пробиралась задами огородов, мне пришла на ум песенка атамана разбойников из старого, почти забытого детского фильма «Айболит 66». «Нормальные герои всегда идут в обход». И еще, «Не очень-то приятно, и очень далеко»…. Это точно соответствовало истине. На путь до кладбища я потратила куда больше времени, чем если бы шла привычной, нормальной дорогой. К тому же, вылезла я из этих кушугуров вся поцарапанная и обвешанная паутиной, словно все пауки нашего леса выбрали меня в качестве своей вотчины. И, разумеется, на кладбище я попала, когда солнце уже плюхнулось за горизонт. На открытом месте еще было светло, но здесь, под пологом деревьев уже царствовал ночной сумрак.
Кладбище меня встретило тишиной, или почти тишиной. Внезапно, где-то над самой головой раздался крик неясыти, пронзительный, тревожный. От неожиданности я схватилась за сердце. Постояла так несколько мгновений, пытаясь отдышаться, а потом про себя чертыхнулась. Вот же, что значит, нервы, натянутые, как струна! Спокойно… Это всего лишь птица… Чтоб ее…!! По определенной причине, фонарь я включать не хотела. Свет фонаря будет виден издалека. О том, кому будет виден, старалась даже не думать. Но уж если разведка, то по полной программе со всей, как говорится, атрибутикой. Осталось еще грязью лицо замазать, чтобы в темноте не отсвечивало. Но, посчитала эту меру лишней. И так была «замаскирована» паутиной, словно кочка на луговине. К тому же, свет будет слепить, высвечивая только узкую полоску перед тобой, а все остальное окружение будет в кромешной темноте. И что? Я жду нападения врагов? Ну, жду, не жду, а осторожность не помешает.
Я уже прекрасно ориентируясь в этой обители скорби, стала пробираться между могил туда, где на фоне темнеющего неба был еще заметен большой крест на склепе купца Афанасия Федорова. Вот же… Скоро кладбище мне станет, как дом родной…. Тьфу, тьфу, тьфу… Придет же такое на ум!! Не доходя до склепа несколько метров, я остановилась внимательно прислушиваясь. Вроде бы, никаких посторонних звуков. Только ветер в листве шуршит, да неясыть опять заорала, будто кто ее режет. Я опять вздрогнула от ее резкого крика, и про себя пожелала ей провалиться куда поглубже. Понятное дело, птичку я зря так. Но эмоции сдержать не сумела. Подойдя к дверям склепа, присела на корточки, внимательно рассматривая плоский камень перед дверью. В последний раз, когда мы здесь были с Валентиной, после того как закрыли двери, ведущие в склеп, я положила перед ними небольшой камешек. Если бы кто-то их открыл, то камень непременно бы сдвинули с места. Не ахти какая секретка, и я явно не тянула на резидента разведки, но знак был верным. Маленький гладкий камешек лежал на прежнем месте, где я его и оставила. Значит, в склеп после нас никто не входил и не выходил оттуда. И то, ладно. Правда, в душу у меня закралось сомнение, а все ли так, как я себе напридумывала? Может, права Валька, и нет тут никакого хода? Протерла лицо ладонями, совсем не заботясь, что руки у меня грязные, словно стараясь этим жестом отогнать все сомнения. Должен быть здесь ход! Иначе история с дядей Славой вовсе дикой и нелогичной получалась.
Ухватившись за ручку, поднапряглась, приподнимая дверь и тихо ее отворила. И опять замерла, прислушиваясь. Все спокойно, все тихо. Да и кому тут, собственно, шуметь? Хотя… Всякое могло случится. Ведь явилось же мне привидение убиенной девицы. Вот же гадство какое! Нашла о чем думать, а, главное, время для этого выбрала самое «подходящее»! Помня про ступени, которые сразу начинались от входа, стала осторожно продвигаться внутрь, по-прежнему не включая фонарь. Потом, что-то сообразив, вернулась обратно к выходу, и постаралась прикрыть дверь изнутри, насколько это было возможно. Свет включенного фонаря будет далеко виден из открытого проема. А мне лишний шум или какие-нибудь любопытствующие сейчас были ни к чему. Управившись с этим, надо сказать, не очень легким делом, опять спустилась вниз, и только тогда зажгла фонарь. Свет почти ослепил глаза, уже привыкшие к темноте. Постояла немного зажмурившись, и медленно открыла их. Неторопливо обвела лучом света всю усыпальницу. Здесь все было по-прежнему. Ну конечно! А чего я ожидала? Что мертвые встанут и гулянку тут устроят? Господи! Что за бред лезет в голову! Просто, я не хотела признаваться самой себе, что мне здесь, мягко говоря, не уютно. Значит, нужно побыстрее все здесь осмотреть, и валить отсюда подальше.
Итак… С чего начать? Решила начать с самих надгробий. Внимательно осмотрела все плиты и сверху, и снизу. Ничего. Никаких выступов или завитушек, которые могли бы послужить отпирающим механизмом. Потом, так же внимательно осмотрела плиты пола. Все одинаковые, никаких отличий. Меня уже стало опять одолевать сомнение, но я снова мысленно перечислила те факты, которые имели место быть, и от которых просто так отмахнуться не получалось. Присела на нижнюю ступеньку, решив немного передохнуть и подумать. Глотнула из фляжки воды (что, зря я ее что ли с собой тащила?). Поставить себя на место строителей того времени у меня не получалось. А уж тем более, отследить логику тех, кто этот ход выкопал. Вздохнула тяжело, вспомнив старый анекдот: ладно, чего думать, прыгать надо. В моем конкретном случае, прыгать было не надо, нужно было обследовать все еще очень внимательно. Если этим ходом недавно пользовались (о чем говорили кем-то заботливо смазанные петли и бороздки в камне), значит, здесь тоже должны остаться какие-нибудь следы. Ну хоть самые малюсенькие, но должны!
Эти мысли придали мне сил, и я опять принялась за осмотр. Когда все кирпичи в стенах на уровне моих поднятых рук были осмотрены и ощупаны, я опять уселась на ступени, решив немного предаться отчаянью. Но только самую малость. Я чего-то не замечаю. Очень очевидного и почти явного. Раньше такими ходами пользовались довольно просто. Это не может быть какой-нибудь замысловатый код или что-нибудь в этом роде. Да и на плитах нет никаких узоров, знаков, цифр, фигурок, еще каких завитушек или букв. Значит, все должно быть просто. Я еще раз обвела лучом фонаря склеп. Я явно что-то упускаю. Вроде бы все осмотрела очень и очень внимательно. Так, стоп! Не охваченными моим вниманием остались только ступени лестницы, на которых я сейчас сидела. Начнем рассуждать логически. Это не может быть камень на самих ступенях, куда ставится нога. Иначе, что? Правильно. Иначе любой сюда входящий наступит и откроет ход. Нужно еще осмотреть торцы этих ступеней.
Я встала на колени, и принялась, чуть ли не касаясь носом холодной пыльной поверхности, оглядывать камни, из которых эти самые ступени были сделаны. И все-таки, я нашла его! Чуть, было, не пропустила. Самый нижний камень, боковина которого была более гладкой, чем у его «соседей». Замерла над ним, не решаясь дотронуться. Это была моя последняя надежда. И если я и на сей раз ошиблась, значит, придется признать, что вся моя логика ни черта не стоит. Руки почему-то дрожали, когда я прикладывала их к камню. Задержала на мгновение дыхание, и, зажмурившись, надавила на него со всей силы. Камень неохотно, со скрежетом сдвинулся с места и ушел вглубь! Я отдернула руки и замерла, кажется, даже перестав дышать. В первое мгновение ничего не происходило, а потом, раздался характерный скрежет, и все три ступени плавно стали уползать вниз, открывая ход, ведущий в подземелье. Я застыла сусликом, сложив руки на груди, будто опасаясь, что на меня сейчас обвалится крыша этой усыпальницы. Но ничего не произошло. Снизу дохнуло влажным воздухом, но, безо всякой там затхлости. Просто запах сырости, не более того. Из чего можно было сделать вывод, что подземелье хорошо проветривалось.
Я посветила фонариком вниз, испытывая огромный соблазн, немедленно спуститься и обследовать этот ход. Но, по-видимому, какие-то крохи разумности задержались все же в моей голове. Потому что, делать этого я не стала. Для начала следовало разобраться, как работает этот механизм. Из многочисленных книг о приключениях и пиратских кладах, прочитанных мною в детстве, я твердо уяснила одну истину. Не следует входить туда, откуда не известно, как будешь выходить. Сверху было плохо видно, но я смогла разглядеть какую-то систему блоков и противовесов. Кстати, при открывании хода, все эти инженерные конструкции не скрипели, не пищали, что говорило о том, что за ними кто-то периодически присматривает, смазывает, ремонтирует. Короче, кто-то блюдет все это. Я постояла еще над проемом, борясь с желанием сделать шаг вниз, потом, тряхнула опять головой, будто отгоняя наваждение, и присела на корточки, чтобы рассмотреть, как же все это чудо инженерной мысли закрывается. Оставлять ход открытым было нельзя. По меньшей мере, это было бы не разумно, если не сказать, преступно. Спугнуть неведомого врага точно не входило в мои планы.
Возилась я долго, уже улегшись на пузо и свесившись вниз головой, стараясь ничего не задеть. Сумела разглядеть небольшой рычажок, который, по всей вероятности, открывал ход изнутри. А потом, кажется, поняла. Все-таки, как ни крути, а образование я получила инженерное, хоть и лесное. И теоретическую механику учила не зря. Встала, отряхивая со штанов прилипшую пыль, и наступила на самую верхнюю ступеньку двумя ногами, тут же, быстро отскочив от проема. Сначала ничего не происходило. Я продолжала терпеливо ждать. Механизм не должен был работать быстро, как мышеловка. Тому, кто воспользовался бы этим ходом, необходимо было достаточно времени, чтобы успеть спуститься или подняться. Прошло никак не меньше нескольких минут, когда внизу что-то кракнуло, и ступени с легким скрежетом стали подниматься обратно. Через несколько минут, все опять встало на свои места, как будто ничего и не было. Удовлетворенно хмыкнув, я направилась на выход. Прежде чем открыть дверь, выключила фонарь. Закрывая за собой склеп, опять не забыла положить маленький камешек на плиту. Пусть будет. Мало ли…