– Что насупился? – Яна поставила сковороду перед мужем, запахло котлетами с лучком-чесночком.
– Вспомнил кое-что… – Виктор вяло ковырял еду.
– Ты макароны собрался фаршировать?! – взорвалась жена. – Зачем месиво делаешь?
– Аппетита нет. Налей, – заканючил муж: есть не хотелось.
– Уж определись: или мечтай, или обедай.
– Вспомнил я, жёнушка, как вы с Серегой в клубе отжигала! – Ни с того ни с сего воскликнул Витька – на стол упала вилка, отброшенная обиженным на события пятилетней давности.
– Поковыряйся в памяти, Ромео, не стонет ли Джульетта на балконе Иванцовых? – она намекнула на минувшие дела с подругой.
– А ты, Дездемона, не забывай про Гамлета, который решал, быть с тобой или не быть! – разозлился Витька, он смешно надул щёки.
– А с какого боку тут Гамлет? – Янка усмехнулась.
– Конечно, у нас же ещё Фигаро есть! – рылся в памяти муж. – Ну, который то у тебя, то Соньки промышлял…
– Ты есть будешь, Отелло? – жена двусмысленно взялась за ручку сковородки.
– Не трожь! – пододвинул посудину к себе. – Налей по-хорошему.
– А то, что? Забодаешь? – перегнула палку Янка и кинулась наливать.
Виктор хотел ответить, но, увидев телодвижение жены, промолчал.
Он не был алкоголиком, по крайней мере, так считал сам, но выпить хотел каждый день. Почему? Он об этом не задумывался. Вечерняя жизнь теперь наполнилась особым смыслом – выманиваем спиртного.
Идти никуда не хотелось. Гости надоели. Кино можно и дома посмотреть. Ресторан? Дорого. А душа желала яркости, впечатлений, требовала удовольствий, не сходя с дивана.
Янка сопротивлялась как могла. Ограничивала “хотелку” супруга, отвлекала. Но с каждым разом получалось всё хуже.
“Дальше будет беда”, – она знала по опыту: отец был таким же, мать мучилась с ним всю жизнь – бросить жалко было. А теперь она подхватила эстафету обречённости. Судьба такая, что ли?
“Я пить брошу в любой момент”, – не верил сам себе Виктор, но самолюбие взбрыкивало, заставляло это повторять, повышать самооценку. В пьяном состоянии мир казался доброжелательным, беспроблемным.
“Хорошо, детей не завели”, – думала Яна. Она не хотела бы вырастить их с осознанием, что отец-алкаш. Но время работало не на неё: лицо покрывалось мелкими еле заметными морщинками, детородный возраст заканчивался… “Бросить? Найти нормального?” – ей не хотелось так резко всё менять.
“Жалко, детей у нас нет”, – Виктор искал причину своего падения, понимая, что ничего бы не изменилось. “Хотя… Какой из меня отец? Дети – это суета, ответственность. Для себя не пожили…”
... Выходные пробежали быстро. Бессмысленно, обыденно, скучно. Мелочные придирки, пустые перебранки, обеды и ужины, телефон – всё укладывалось в размеренные рамки – пожить для себя. А что? Имеют право.