Есть во Владикавказе дом-красавец, местная достопримечательность. Начало XХ века, лихой модерн с налетом купеческого раскошества. Дорого. Богато. Мрамор. Лепнина. Роспись. Фонтан. Сейчас в здании расположен Художественный музей им. Махарбека Туганова, а до революции дом принадлежал купцу Богдану Оганову. Богдан Григорьевич, который был вовсе не Богдан и не Григорьевич, а Цкалоб Аствацатур, приехал во Владикавказ из Душети еще в 1870-х. У него была неплохая деловая хватка и он быстро развил очень разносторонний бизнес по продаже тканей и другой всякой всячины, остро необходимой в хозяйстве. Дело пошло хорошо и вскоре на свет появился торговый дом Киракозова и Оганова. Богдан Григорьевич к тому времени уже женился и обзавелся четырьмя детишками: двумя мальчиками: Оганезом и Григорием и двумя девочками: Овсаной и Еленой. Дети выросли, мальчики уехали учится. В Париж. И здесь один из сыновей влюбился в настоящую француженку. Дело к свадьбе. Старший Оганов подумал-подумал и решил подарить молодым дом. Да что б не хуже, чем в Париже. Нанял архитектора, дал бабла, и за год выстроил дом. Тот самый, с лепниной, позолотой, росписью потолка, шикарным зимнем садом и фонтаном. Но дом француженке не понравился, да и в целом Владикавказ был не Париж. Так что, пробормотав что-то про мерде и заливную рыбу, несостоявшаяся невестка отбыла в туман. А дом остался всем на радость. Заковыка только вся в том, что никакой невестки не было.
Оба сына Богдана Григорьевича учились в Москве, и вернулись в родной город холостыми. Оганез, который для простоты писался Иваном, работал после учебы во Владикавказском окружном суде сначала помощником присяжного поверенного, а потом и присяжным поверенным. Григорий пошел по его стопам и тоже работал юристом.
Байку про невестку-француженку, скорее всего, придумали советские экскурсоводы.
Особняк Оганова изначально пользовался не лучшей славой. Богдан Григорьевич построил его не просто так: весь нижний этаж занимал торговый зал, а верхний сдавался под квартиры. Если встать к дому лицом, то левую его часть занимало фотоателье Леонтия Игнатьевича Рогозинского, для которого этот дом сыграл роковую роль. Небольшая квартирка при фотоателье, где он жил с семьей была настолько сырой и неуютной, что фотограф в первую же зиму заболел и умер. Его смерть настолько шокировала горожан, что они потребовали расследования. Расследование показало, что купец Оганов так торопился «отбить» хоть какую-то часть вложенных денег, что не стал соблюдать принятые строительные нормы и не дал дому отстояться и высохнуть. Что и повлекло смерть уважаемого в городе фотографа. Богдана Григорьевича оштрафовали и предписали ему срочно расселить всех жильцов и исправить недочеты строительства. Что и было сделано. Фотоателье, кстати, в этом доме просуществовало вплоть до 1980-х годов.
Богдан Григорьевич умер в 1910 году совершенно нелепо. Срезал мозоль на стопе и заработал заражение крови, сгорев за месяц.
