Голова кружится после операции, Кирия склонилась над раковиной в дрянной ванной дрянного отеля. Мутная струя воды разбивается о фаянс из побитого ржавчиной крана. Холодно. Боль раскалённым прутом проворачивается в ране, обжигает бок. Абсолют с неудовольствием ощупывает ровный шов на алебастровой коже. Края вздулись и будто пульсируют.
В комнате Солен перебирает всё, что смог достать. Лязгает тяжёлый металл, бормочет телевизор. Кирия умылась, стряхнула капли с пальцев на кафель и вышла, обтирая лицо почти прозрачным полотенцем. Жених сидит на диване и перебирает винтовку. Скорее из желания занять руки и отвлечься, чем из необходимости. Девушка прикрыла глаза, жизнь ещё, пару месяцев назад, казавшаяся такой светлой и многообещающей, явно решила сыграть с ней злую шутку.
Для затравки подкинула замечательного мужчину, а затем окунула во всё это. А ведь она хотела быть просто хорошим человеком. Помогать обществу, наплодить детей на каждый день недели... В точности, как учили на полигоне.
Мелькнула мысль уговорить Солена сбежать на острова, в один из сотен городов-государств. Подальше от империи и заговоров, они вполне смогут получить клочок земли... Кирия мотнула головой, вспомнив Марту и осознав, что Солен не согласиться. К тому же если всё случится, как он описал, её дети будут жить в мире, похожем на ледяной ад, под властью бессмертного деспота.
Так себе перспектива.
Она горько засмеялась, ощущая себя маленькой и слабой мышкой, готовящейся укусить голодного тигра за нос.
— Победа или смерть? — Пробормотала Кирия, плеснула в лицо водой. — Звучит неплохо, будто шансы пятьдесят на пятьдесят.
Помассировала бок и кривясь закинулась парой таблеток, стиснула зубы, пережидая рвотный позыв. Села позади Солена, обняла и положила голову на плечо. Мужчина отвлёкся, и боёк выскользнул из пальцев на подушку дивана, лязгнул о другие детали и патроны. Последние помог купить доктор.
За окном Долгая Ночь готовится к рассвету, в промёрзшем воздухе висят ледяные пылинки. Искрятся, отражая лунный свет. Солен дособрал винтовку, положил рядом с пистолетом. Оглядел помятую коробку патронов и два запасных магазина. Пробормотал, качая головой:
— Хорошая война получится...
Кирия что-то пробормотала и сползла с плеча, раскинулась на диване мирно посапывая. Таблетки, наконец, подействовали. На столике рядом целая россыпь и два шприца стимулятора. Без них благоверная проспит до конца года, а в их случае до конца жизни. Солен взял телефон, задумчиво подвигал бровями и начал набирать номер, медленно, обдумывая каждую цифру. Закончив, занёс палец над иконкой вызова. Ему точно не поверят, а звонок могут отследить и выслать отряд спецназа. Ладно, попытаться стоит, одни они не справятся.
Гудки звучат как погребальные колокола, щёлкнуло, зашуршало, и сквозь помехи пробился хриплый голос:
— Да.
— Борген, это Солен.
На той стороне умолкли, словно поперхнувшись, наконец начальник спросил быстро:
— Где ты?
— Это важно?
— Твою мать, Солен, государственная измена — это чертовски важно, особенно отягощённая терроризмом! По твою душу собралась вся городская стража!
— Ну, значит, мне совсем нет резона называть адрес, не находишь?
Борген выругался и спросил резко:
— Зачем тогда звонишь?
— Кронпринц готовит покушение на императора, скорее всего, сегодня утром на площади перед памятником Микаласу и Серкано. Это его люди пытались убить меня, просто мы случайно докопались до основы заговора.
— Угу, а я фея.
— Борген! Сколько лет ты меня знаешь? Проклятье, да ты видел меня ещё патрульным!
— Сол, как бы я тебя ни знал, согласись, в такое поверить сложно. Что ты хочешь, чтобы пришёл в имперский дворец с ордером на арест?
— Нет, просто приведи людей на площадь в полной выкладке. Мы придём тоже, если я ошибся, просто сдадимся тебе.
— Сол, очнись, тебя пристрелят ещё на подходе.
— Борг, просто пообещай мне, пожалуйста.
— Аргх... ладно! Всё отделение будет там зрителями. Придётся снимать людей с выходных. Сол?
— Да?
— Если ты прав, то с тебя причитается, а если нет...
— Ты сам меня пристрелишь. Договорились. Спасибо.
Солен сбросил вызов, откинулся на стуле и несколько секунд просто смотрел в потолок, краем уха слушая бубнёж новостей. Лёг рядом с невестой, обнял и бережно прижал к себе. Кирия забормотала сквозь сон, улыбнулась.
***
Долгая Ночь умирает, зыбкие облака на горизонте заливает кровью, и сияющие клинки солнца рассекают тьму. Мрак цепляется за переулки, густые тени, силится удержаться. Приветствуя рассвет, на перекрёстках играет торжественная музыка, а рекламные щиты транслируют кадры триумфального возвращения имперской армии в столицу.
У главной площади Тарго собирается монструозная толпа. Люди наваливаются на ограждения, вскидывают телефон, зачем-то стараясь заснять военную технику, выстроившуюся для парада.
Вдоль площади расставили биотуалеты, полевые кухни с фронтовыми пайками для всех желающих. На отдельном помосте с военными песнями выступают лучшие тенора столичного театра и популярные исполнители. Стража патрулирует вооружёнными тройками, в переулках притаились автозаки и машины с водомётами, городская бронетехника для отсечения толпы.
На каждой крыше по десятку снайперов с наводчиками. Светлеющее небо взрезают реактивные истребители нового поколения, полностью беспилотные. Борген поёжился, увидев угловатые силуэты этих металлических птиц войны. Заспанные подчинённые, надеявшиеся хотя бы на единственный выходной в праздник, бурчат, озираясь или потягивая кофе из картонных стаканчиков.
Мороз щиплет кончик носа, охлаждает дыхание так, что белёсый пар изо рта осыпается под ноги колючим инеем. Прогноз обещает скорую снежную бурю, настоящий шторм, столице повезло оказаться в Глазе Бури. Словно сама природа хочет полюбоваться праздником триумфа империи, обозначившим господство научной мысли и рационального подхода.
Народ всё прибывает, самые бойкие взбираются по столбам, рискуя примёрзнуть к ледяному металлу. Над площадью снуют дроны телеканалов, в глазах рябит от вспышек фотоаппаратов.
Борген вдохнул носом, невольно заулыбался праздничной атмосфере. В сгибе коленок, однако, неприятно свербит плохое предчувствие, выработанное десятилетиями работы в страже. В последние месяцы оно донимает чаще, особенно после вчерашнего бунта технофобов.
— Шеф, — пробормотал один из детективов, — вот надо было в такую рань? Я бы с удовольствием посмотрел парад, лёжа в кровати, под тёплым одеялом.
— Солен заявится. — Скупо ответил Борген.
Лица подчинённых разом посерьёзнели, женщина, работавшая через стол от Солена, спросила насторожённо:
— Откуда вы знаете? Думаете он хочет напасть на императора? Он же не настолько глуп!
Борген проводил взглядом низколетящий дрон с поблескивающей камерой, ответил:
— Он позвонил ночью, сказал, что на императора будет покушение и попросил собрать народ.
— Бред какой-то. — Буркнул детектив, возмущавшийся до этого. — У Солена просто фляга протекла из-за потери сестры. Тем более, он с той девкой перебил охрану кронпринца! Ну нет, я пас! Плевать, можете лишать меня премии, но я домой!
Ещё трое закивали, Борген зыркнул на них и рыкнул:
— Как хотите, можете валить отсюда на все четыре стороны. Но я не верю, что Сол психопат. А если оно и так, то это мы обязаны поймать его здесь!
Примерно четверть детективов покачала головами и молча направилась прочь, вместе с Боргеном осталось всего два десятка. У каждого табельный пистолет и бронежилет под слоем тёплой формы.
Толпа постепенно распределяется по свободному пространству, большинство собирается вокруг полевых кухонь и помоста с артистами. Бойкие лоточники развернули торговлю горячими пирожками и кофе. Осматриваясь, Борген отвёл группу поближе к ограждению.
На подходе их остановил отряд стражи из соседнего участка. Патрульный пожал Боргену руку, оглядел коллег острым взглядом. На дежурстве друзей нет, но вежливость лишней не будет.
— У вас же выходной, ребята, аль поменялись планы?
— Да я тут подумал, — с улыбкой ответил Борген, — моим парням премия лишней не будет, заодно парад посмотрим. Веор на дежурстве?
— Начальник внезапно заболел. — С ехидной улыбкой ответил патрульный. — Как всегда.
— Ох, как его ещё по здоровью не уволили...
— У него тесть в мэрии. Ну, ладно, пойдём мы, если что заметишь, кричи.
— Непременно.
Военная техника начала движение и заглушила слова стражника лязгом гусениц по брусчатке и рёвом сверхмощных двигателей. Первыми едут тяжёлые танки, укрытые пластинами динамической и блоками активной брони. На башнях сидят экипажи рыцарей, улыбаясь, машут передним рядам. Под гусеницы полетели свежие цветы, один из танкистов вытянулся и поймал высоко пролетающий букет алых роз, вскинул над головой.
Следом движутся машины пехоты, приземистые с тремя парами двойных колёс и башенкой-пулемётом. Площадь мелко вибрирует, слышно, как стонут и трескаются промёрзлые булыжники в брусчатке. От обилия вспышек у Боргена зарябило в глазах. После пошли установки залпового огня, по совокупной мощи способные превратить в пепел город средних размеров. Над площадью, оставляя цветной реактивный след, пролетели пилотируемые истребители.
Колонна тянется целую вечность, змеёй оборачивается вокруг постамента памятника и направляется по главной дороге к окраинам столицы, там развернётся и поедет к императорскому дворцу. Борген ощутил, как от близости такой чудовищной мощи и царящей атмосферы праздника, перехватывает дыхание. Будто он вновь пятнадцатилетний мальчишка на двадцатой годовщине Великой Победы.
Замыкают колонну настоящие монстры самоходные пусковые установки, огромные запечатанные трубы на платформе, способные нести межконтинентальные ракеты с ядерными боеголовками. Борген ощутил, как под ними прогибается и дрожит от ужаса земля.
Империя одержала Победу, и теперь её проигрыш просто немыслим. Любой враг рассыплется серым пеплом, вместе со своим городом и страной.
Когда последняя пусковая установка покинула площадь, над крышами зашелестел лопастями, вытянутый чёрный вертолёт, с гербом империи во всю дверцу. Толпа притихла, музыка умолкла.
В полной тишине вертолёт приземлился на краю площади у начала ковровой дорожки. Дверь съехала в сторону, и из тёмного зёва шагнул высокий мужчина с благородно серебряными волосами. Одет в длинное, приталенное пальто со стоячим воротником. Ветер от лопастей затрепал полы пальто и волосы.
Император держит пышный букет кроваво-красных роз, символ памяти обо всех павших солдат и рыцарей империи. Без чьей жертвы Великая Победа не состоялась бы. Вокруг правителя воздух едва заметно мерцает, словно свет отражается от десятков крошечных зеркал. Дроны-пчёлы, всюду сопровождающие Его Величество, готовы уничтожить любого, кто осмелится напасть.
Следом из вертолёта вышли двое агентов Тайной Службы, встали по обе стороны дорожки, и осторожно двинулись за императором.
Борген оглядел крыши с оживившимися снайперами, покачал головой. Похоже, Солен действительно свихнулся, покушение немыслимо. Любого агрессора ещё на подходе застрелят, а если ему чудом удастся подобраться к императору, дроны-пчёлы вышибут мозги за долю секунды.
Толпа благоговейно наблюдает за шествием императора, сотни камер снимают каждый шаг и лицо, исполненное величия, и грусти по погибшим воинам. Правитель буквально олицетворяет собой империю. Прямая спина, вздёрнутый подбородок и твёрдый шаг.
Борген ощутил лёгкий укол зависти, в восемьдесят лет он, скорее всего, даже ходить не сможет, а Его Величество словно бы молодеет с каждым месяцем. Того и гляди, волосы вновь почернеют, а лицо разгладится.
Когда император прошёл половину пути, Борген с подчинёнными напрягся. Если что-то и произойдёт, то только сейчас!
Ничего.
Император приблизился к постаменту, поднялся по ступеням и возложил розы на памятную табличку в форме той самой перфокарты с «первыми строчками кода». Выпрямился и медленно отдал честь, задрав голову и глядя в бронзовые лики героев-спасителей.
Борген медленно выдохнул сквозь зубы, обошлось! Солен ошибся...
В толпе, в отдалении от них, закричала женщина. Вопль подхватил десяток глоток... сотня! Детективы резко обернулись... успели увидеть вспышку и по ушам ударил грохот. Ударная волна повалила людей, забрызгивая красным. Борген сгорбился, закрывая голову руками и застывшим взглядом наблюдая, как толпа приходит в движение, словно испуганное стадо коров. Часть толпы с озверелыми лицами, кидается на всех подряд, только усиливая хаос.
— Какого чёрта! — Выдохнул Борген.
В общей суматохе выделилась крупная группа, вооружённая ножами, потрясающая над головами церковной символикой и двигающаяся в сторону императора. С другой стороны площади то же самое.
Люди перемахнули ограждение, часть бросилась к Его Величеству, отрезая от вертолёта. Воздух загудел от протяжных выстрелов из снайперских винтовок без пламегасителей, будто петард взрываются на каждой крыше.
Опомнившись, Борген выхватил пистолет и с криком указал на ближайшую группу:
— Остановить их!