Так мне захотелось дописать историю про Алевтину, не удержалась... 😊
Глупая 1 https://dzen.ru/a/ZakuF_mb3wchOcAe
Глупая 2 https://dzen.ru/a/ZawNqaug8QTn0W29
- Алечка, как мама себя чувствует? Я скоро буду, может купить чего-нибудь?
Любаша звонила каждый день Алевтине, и старалась по возможности почаще навещать мать. Она приезжала с продуктами, с фруктами, конфетами для мамы, которая от всех подарков дочери лишь отмахивалась.
- Чтой-то ты мне везёшь эти апельсины, мандарины, не хочу я их есть. Мне Алевтина моченых яблок достала из капусты квашеной, я немного пожевала.
Мать ворчала для вида, а сама худенькими руками дотрагивалась до Любы, и глаза сияли от радости, как звёздочки.
- Ну, поворчи, поворчи - улыбалась дочь, поправляя подушку, и укрывая вечно мезнущие ноги маме - тебя же хлебом не корми, дай только на меня всех собак спустить.
И мама с дочкой смеялись, с любовью обнимая друг друга, обряд встречи завершён, и можно приступить к рассказам, кто и как провёл дни, пока не виделись. Аля по-хорошему завидовала Любе, у неё есть мама, с которой можно вспоминать детство, рассказать о печалях и радостях. И радовалась, что судьба и Зоя, свели ее с такими добрыми людьми, в трудную минуту.
Нине Сергеевне нездоровилось, высокое давление и головокружение, уложили неугомонную старушку в постель, откуда она постоянно пыталась вырваться.
Но возраст и проблемы со здоровьем, не позволяли ей снова скакать зайчиком по лесам и по полям. С трудом она вставала и выходила к столу, поддерживаемая Алевтиной, и хлебала бульон через силу.
- Видать, пришло моё время, Алечка, заждались меня в райских кущах, шутка ли, восемьдесят шестой год пошёл. Отплясала и отбегала я своё, пора и честь знать.
- А может ещё немного продержишься, тетя Нина, так мне не хочется снова сиротинушкой оставаться.
- Взрослая ты девица, Алевтина, хватит прятаться за моей спиной, постыдись! А ну-ка грудь вперед, зад назад, возьми судьбу за уздечку, и правь так, как тебе нужно!
- Я стараюсь, тётя Нина, стараюсь!
- Вижу, что стараешься, поэтому и уважение мое к тебе большое.
Ты не думай, что все, кроме тебя, живут в шоколаде, и дети в пояс родителям кланяются с детства. Я с Любаней тоже намаялась в свое время, чудила она так, что прибить хотелось лопатой. И ругала я ее, и жалела, и помогала, когда нужно, своё дитё, как ни крути.
Алевтине страшно было думать, что не станет Нины Сергеевны, которая поддержала ее в самые трудные времена. Сколько слёз выплакала Аля уткнувшись ей в грудь, рассказывая, как же плохо, после стольких лет, остаться одной. И как сердце рвется на части, делая выбор между детьми и своими интересами.
Старушка гладила ее по голове, и повторяла, каждый раз одно и то же:
- Ты умница, у тебя всё будет хорошо, ты всё сможешь!
И Аля верила ей, с каждым днём, прожитым вне семьи, укреплялась вера в свои силы, и в то, что она всё-таки права. Жить с людьми, которые тебя ни во что ставят, не ценят и не любят, только время зря тратить. Конечно, она скучала по детям и внучке, иногда хотелось босиком бежать к своим родненьким, чтобы побыть рядом с ними хоть немного. Но Аля брала себя в руки, и стиснув зубы, вновь повторяла, как клятву:
- Я не вернусь туда! Должна сперва понять, кто я и чего хочу от жизни!
Клятва с трудом, но работала, Алевтина не спеша познавала себя, с радостью открывая новые грани своего характера.
Не глупая она оказалась, и не бестолковая, как ей внушали муж и его родители почти тридцать лет. Как только перестали каждый день говорить об этом, она услышала и оценки от других людей.
Умница!
Трудолюбивая!
Руки золотые!
Душевная!
Добрая!
И это только крохотная часть тех приятных слов, что она стала слышать каждый день. Аля впитывала их как губка, в первые дни снедоверием, а потом жадно, с наслаждением. И чувствовала как выпрямляется спина, поднимается голова, и гордость за себя, такую замечательную, наполняет грудь.
Три года она вытягивала себя за волосы из привычного болота, где было неуютно, сыро и нечем дышать.
Но когда долгие годы живёшь в вонючей жиже, и кровь сосут скользкие пиявки, тебе страшно поднять голову и осмотреться по сторонам. Ты не знаешь, есть ли жизнь на берегу, а если есть, примут ли тебя те, кто там живёт.
Болото родное, привычное, привыкла и к сырости, и к боли, неизвестно, что ожидает там, между небом и землёй, где его нет.
Даже когда, ты вылезла наполовину из трясины, и видишь цветущий луг, солнце, бабочек, сомнение цепкими лапами тянет обратно и шепчет, и шепчет:
- Ты там чужая, вернись обратно, болото сырое, холодное, но оно твоё, родное!
Аля цеплялась за травинки, ногтями рыла землю, вытаскивала тело и ползла туда, где люди жили в любви и уважении. Она не знала, что с ней будет дальше, где она станет жить после тети Нины, старалась меньше думать об этом. Работала, не жалея сил, и копила деньги, надеясь купить когда-нибудь небольшой домик, где встретит старость.
Экономить не приходилось, кроме зарплаты была неплохая пенсия, каждый год она с удовольствием раскапывала огород, сажала картошку и овощи. Ей всё было в радость, и хлопоты огородные весной и летом, и разгребать снег зимой.
Изредка Аля встречалась с Вероникой в городе, она единственная из всей семьи, не осуждала мать. Обижалась, что не хочет возвращаться домой, но не пыталась истерить и манипулировать.
Отношения в семье быстро развалились после бегства Алевтины, и каждый жил сам по себе.
Вася прижился у Томочки, и понимая, что деваться некуда, усердно мыл полы и готовил еду для сожительницы. Которая любила жить красиво, но в это "красиво", Васю никогда не звала.
Староват он был для ночных клубов и весёлых посиделок, поэтому тихо варил борщ, и ждал Тому дома. Иногда обижался на подругу за загулы долгие, и уходил к себе, но там хозяйничали Виктор с девушкой. Они не радовались его визитам, фыркали недовольно, и он снова возвращался к Тамаре.
Витю с подругой раздражала и Вероника, но избавиться от неё не получалось, заняла комнату маленькую, и сидела тихо, как мышь. Пробовали ругаться, но эта тихушница не поддавалась провокации, закрывалась изнутри и не выходила.
Виктория появлялась редко, толку от родственников не было, ребёнка не оставишь, денег не займёшь. Знакомым плакалась, как ей не повезло с родителями, мама с жиру бесясь, опозорила мужа и детей, разрушила такую прекрасную семью. Хотя, следовала этого ждать, она всегда была женщиной суровой, поднимала руку на детей, и постоянно ссорилась с отцом. Больше всего, она жалела бабушку с дедушкой, они все силы вложили в сноху, чтобы сделать из никчёмной девчонки человека, но та оказалась неблагодарной. Старики остались без поддержки, некому за ними ухаживать, прибирать в квартире, покупать продукты. Сама Виктория занята, у неё работа, дочь и муж, некогда даже навестить несчастных, пожилых родственников.
Алевтина знала от Зои, что творится в брошенной ею квартире, рассказала соседка, что подумывают дети и о продаже жилья. Но Вася стоял твердо на своём, не соглашался продавать квартиру, где был хозяином. Понимал, что может остаться на улице, если Тома найдёт себе другого мужика, а в том, что это произойдёт, не сомневался.
***
Аля встречалась с Вероникой в городе, и Нина Сергеевна вызвала дочь на секретный разговор, пока была одна. Они долго шептались, даже поругались, а потом плакали и мирились, но всё же пришли к единому мнению. Алевтину встретили с загадочным видом, и усадили за стол, что стоял возле постели хозяйки, как только переступила порог.
- Мы тут поговорили с мамой, пока тебя не было - Люба покашляла и сделала загадочное лицо - и решили, что пора тебе своё жильё приобрести. Чтобы жила спокойно, не переживая о завтрашнем дне, не молоденькая, по чужим углам мыкаться.
- И я хотела об этом поговорить - Аля устало вздохнула - я возьму кредит и поищу домик небольшой, мне Вероничку нужно забрать к себе. Но вы не переживайте, тетю Нину я не брошу, буду приходить, навещать.
- Что-то случилось, Веронику кто-то обижает - всполошились хозяева дома - неужели Вася родную дочь выгоняет.
- И то, и другое - Аля с досадой махнула рукой - Витя ей житья не даёт, девчонка сидит взаперти по вечерам, чтобы не ругаться с ним. А ей сейчас нельзя нервничать - и Алевтина засияла от радости - бабушкой я стану скоро, ребеночка она ждёт. Только вот папаша малыша сбежал, как только узнал, испугался видимо. Придётся мне дочку к себе забрать, поэтому и задумала купить домик, вы уж не обижайтесь на меня.
- Груз большой ложится на твои плечи, и кредит платить, и содержать Веронику с ребёнком - Нина Сергеевна всплеснула руками - отдохнула маленько и снова в бой?
- Как же иначе, дочь моя, мне и помогать ей в трудную минуту.
Люба повернулась к матери и спросила, глядя серьёзно ей в глаза: - Мама, и что будем делать?
- То же самое, что и задумали - старушка приподнялась в постели, и отпила из чашки чая - хочу я отписать тебе дом, Алевтина, чтобы дохаживала за мной. И дочь твоя пусть переезжает сюда, приглядит за мной, пока ты на работе. Женщина ты добрая, совестливая, знаю, и меня не обидишь, и Любашу мою будешь привечать, когда захочет приехать. Не хочу я чтобы чужие люди шастали по дому, когда меня не станет.
- Так и я же вам не родная - у Алевтины сверкнули слёзы на глазах - у вас дочь есть, ей и наследство полагается.
- Не хочет она жить здесь, привыкла в городе, а без хозяев дом быстро развалится.
- Алечка, соглашайся, не раздумывай - Люба обняла растерянную подругу - от всей души предлагаем.
- Хорошо, соглашусь, но с одним условием - встряхнула головой Аля и засмеялась - я отдам вам все деньги, что накопила на дом.
- Возьму - Нина Сергеевна протянула руку Але и скрепила договор пожатием - чтобы совесть тебя не мучила! Она же у тебя такая, покоя не даст, что даром достался дом, всего то навсего за лежачей старухой ухаживаешь.
Обсудив все вопросы, ещё раз поплакав, Алевтина проводила Любу и прилегла на диван в комнате старушки. Чтобы была на виду, мало ли что ночью может случиться, спала как заяц, одним глазом, и следила за больной, прислушиваясь к ее хриплому дыханию.
И не уследила, проснулась ночью от тихого журчания закипающего чайника, и обомлела. Постель старушки была пуста, а на кухне горел свет, и кто-то шуршал, передвигая по столу чашки.
- Тетя Нина - ахнула Аля, выскакивая из постели - ты где?
- Тута я, чаю мне захотелось с вареньем смородиновым, вот и встала. Не спится мне что-то, всё думаю, куда кроватку для маленького ставить.
Нина Сергеевна деловито загремела кастрюлей, наливая воду:
- Завтра Люба привезёт нашу Вероничку, нужно горяченького приготовить. Как думаешь, бульон куриный сварить, или лучше с говядиной?
- Тётя Нина, а как же давление твоё, голова не кружится?
- Ничего не крутится и не вертится, некогда мне болеть, хочу малыша понянчить напоследок. Как же вы без меня справитесь с крохой, ты уже забыла, как с маленькими обходиться, а Вероничка ещё не знает.
- А ты сама разве помнишь - захохотала Аля, вытирая слёзы, она знала, что Любашкиному сыну сорок лет, других внуков у тёти Нины не было.
- Всё я помню - обиделась бабушка - маразмом ещё не страдаю, и вам без меня не обойтись.
- Не сердись, я же любя - Аля обняла и поцеловала ее в морщинистую щёчку - ты у нас ещё и на свадьбе малыша погуляешь.
- На свадьбе гулять не обещаю - сменила гнев на милость Нина Сергеевна - но помирать в ближайшее время передумала, поживу ещё лет пять, а может и десять. Я тут чего подумала, может нам козу купить, молочко будет для каши, нечего ребятенка магазинным кормить. Лучше бы конечно коровушку, но без мужика не вытянем, сено накосить, наготовить некому.
Без мужика никак - улыбнулась про себя Алевтина, и подумала про Петьку - электрика. Давно он клинья к ней подбивает, весёлый и добрый мужчина, овдовел лет пять назад. Кто знает, кто знает, и корова в хозяйстве нужна, и муж хороший не лишним будет.
От автора: Так мне хочется, чтобы все Алевтины подняли головы и стали уважать себя.