Звездочёт. Это меня бабушка так называет. Потому что я люблю смотреть на звёзды. Только в городе их плохо видно. Наверное, потому, что в городе много машин. Они своими выхлопами всё небо закоптили. Или потому что машины дальним светом светят звёздам прямо в глаза. Звёзды обижаются и стараются над городом не пролетать.
А вот в деревне у бабушки звёзды видно хорошо. Когда я к ней приезжаю, я каждый вечер выхожу на крыльцо и смотрю на небо. Небо в деревне какое-то другое. Низкое и плотное, как ватное одеяло. А на небе звёзды, будто ёлочные гирлянды. Бабушка тоже любит смотреть на звёзды. Она часто смотрит на ночное небо вместе со мной. И всегда что-то рассказывает. Откуда она знает так много историй?
Однажды, когда я приехал к бабушке, в моей комнате рядом с кроватью стоял странный ящик. Я осмотрел его. У ящика оказалась двигающаяся крышка. Я сдвинул её в сторону. Внутри лежали книга и бинокль.
– Ух ты! Настоящий бинокль! – я даже рот забыл закрыть от удивления.
– Это мне от деда твоего досталось. Он моряком был, – прошептала бабушка, и я увидел, как она смахнула слезу. – Он меня научил звёзды определять.
– А почему ты мне раньше про это ничего не рассказывала?
– Тяжело говорить об этом. Тяжело. Столько лет прошло, а всё никак успокоиться не могу. Погиб он. На войне. И даже не знал, что у него родился сын, папка твой. А книгу эту я выучила. Наизусть. Это теперь всё твоё.
Бабушка ушла в кухню. А я сел на кровать и начал листать книгу. Это были мифы Древней Греции. А в конце была вклеена карта звёздного неба, где подписаны все созвездия.
Всё лето я изучал мифы и звёздное небо. А потом увёз бабушкины подарки в город. И вот в школе мы с моим другом Димкой поспорили из-за того, что я сказал, что мифы Древней Греции очень важны для изучения звёздного неба. Я ведь некоторые мифы успел даже наизусть выучить. Но ребята в школе мне не поверили, когда я им начал про Ориона рассказывать. А Димка как начал орать, что я враль, что мифы и звёзды никак не связаны.
– Да как же не связаны! – орал я в ответ. – Открой интернет, сам увидишь.
– Не собираюсь я ничего открывать, у меня в школе интернет не ловит, – психовал Димка. – Но я и так знаю, что ты врёшь всё. Нет на небе никакого охотника Ориона.
Вот я и решил ему доказать, что есть Орион. Ещё с вечера решил, что книгу притащу. Но в рюкзак не положил почему-то. Утром стал в школу собираться. Оделся, рюкзак схватил. Уже за дверь даже вышел. Но тут вспомнил про книгу, решил вернуться. Забежал в обуви в комнату, книгу схватил и побежал. У лифта вспомнил, что, когда возвращаешься, надо язык себе в зеркале показать. Это чтобы удача от тебя не отвернулась. Опять вернулся. К зеркалу в прихожей подошёл. Показал себе язык. Всё, теперь я спокоен. Можно в школу.
Школа совсем недалеко от дома: десять минут пешком. Подбегаю к светофору, красный загорелся. Ну, думаю, ладно. Не побегу. Надо зелёного дождаться. Ночью дождь был. Луж налило. Машины эти лужи объезжают, чтобы людей на тротуаре не обрызгать. Стою и представляю, как сейчас книгу свою Димону покажу. Вдруг одна машина по луже проехала. Такая волна поднялась, как на море. Еле назад успел отскочить. Только руки зачем-то вперёд вытянул. Потом понял, что книгу-то в рюкзак не убрал, так в руках и держу. И что этой грязной волной попало на книгу. У меня чуть слёзы не брызнули из глаз. По потёртой обложке стекали грязные капли. Страницы тут же начали набухать и скукоживаться. «Разиня! – разозлился я сам на себя. – Хоть бы её в рюкзак сунул».
Но времени возвращаться домой уже не было. В школу я пришёл расстроенный. Положил книгу на парту, голову тоже на парту. Сижу, не моргаю. Если моргну, точно разрыдаюсь. А мне рыдать нельзя. Я ведь не девчонка. Ко мне подошла Маринка. Провела перед глазами рукой. Спросила что-то. Не отвечаю. Она опять что-то говорит. Я опять не отвечаю. Ребята встали вокруг меня и спорить начали. Я разозлился:
– Вы в зоопарке? Не видите, плохо человеку? А знаете, почему? Вот!
Я показал всем разбухающую книгу.
– Это что? – спросил Димон.
– А ты слепой? Сам не видишь? – начал орать я.
– Вижу. Что кричишь? Что с книгой?
– Машина облила. Теперь книге конец.
Маринка посмотрела на книгу. На меня. Потом опять на книгу.
– Игорёк, я знаю, что надо делать. Я лайфхак видела. Надо между страницами проложить альбомные листы.
– Ты вообще, что ли? – я покрутил у виска. – Где я столько листов возьму?
– Я не вообще. Я помочь пытаюсь, – Маринка уже собиралась обидеться, но почему-то не обиделась. – Ребята, давайте поможем нашему звездочёту!
Все начали вырывать листы из своих альбомов. Маринка вкладывала листы между страничками.
– Теперь надо груз сверху положить, – Маринка сегодня была очень деловая.
– И где я груз найду? Я что, на грузчика похож? – опять съехидничал я.
– Тащите все сюда свои учебники, – на меня Маринка уже внимания не обращала.
Все достали свои учебники и сложили на мою книгу. Получилась пирамида.
В класс вошла Татьяна Олеговна.
– Это что ещё такое? Решили Пизанскую башню построить? Убираем всё это со стола. И побыстрее, у нас урок начинается.
– Татьяна Олеговна, мы не можем, – сказали все хором.
– Это как это, не можем? Это ещё почему? – удивилась Татьяна Олеговна.
– Мы книгу спасаем. Игорька с утра машина обрызгала, а у него в руках книга была. А это его любимая книга, – тараторила Маринка.
– Ладно, оставляйте, – смягчилась Татьяна Олеговна. – Только после урока разберите все это.
После уроков все забрали свои учебники. Я аккуратно взял свою книгу. Всё-таки Маринка молодец. Хорошо придумала. Странички уже были не такие загогулистые. И будто даже не такие грязные.
Татьяна Олеговна дала мне свой большой плотный пакет.
– Неси домой аккуратно. Дома надо новые листы положить. Сухие. Скажи спасибо Марине. Она спасла твою книгу.
Я был так рад, так рад, что на следующий день даже принёс Маринке шоколадку. А Димон мне теперь поверил. И вместе со мной изучает мифы Древней Греции. И даже просил мою книжку почитать. И я долго сопротивлялся. Но однажды всё-таки дал. Точнее, не дал, а поменял книгу на попугая. Не навсегда. На неделю. Вот как это было.
Попугая Димке старший брат Пашка подарил. Они раньше в одной комнате жили. А теперь Паша вырос. Окончил девятый класс и в колледж поступил. И вот, чтобы Димону не было скучно, Пашка подарил ему какаду. Кокочка был белым с жёлтым хохолком. Его клетка стояла в Димкиной комнате на полке. Кокочка, расхаживая по клетке и надменно поглядывая на всех сверху вниз, любил повторять: «Кокочка хоррроший! Хорроший!» А потом вдруг начинал подражать дяде Вите, Димкиному папе: «Димма, делай уррроки! Урроки! Делай уррроки!» Дима сразу начинал нервничать.
– Выучил уже! – нахмурившись, отвечал он Кокочке. – Учи! Учи урроки! Надоел уже! Нашёл что повторять!
Однажды я был у Димки в гостях. Кокочка так забавно разговаривал, что мне тоже захотелось попугая.
– А ты бы мог мне одолжить Кокочку на неделю? – осторожно спросил я у Димки.
– Одолжить? Он живой, – ответил Дима. – Как я могу его одолжить?
– Ну, можно он поживёт у меня немного? У меня никогда не было попугая. Я ж твой лучший друг всё-таки. На меня можно положиться.
Но Димка всё не соглашался. Говорил, что Кокочка ему дороже всех игрушек вместе взятых. А потом Кокочка завёл свою песню.
– Димма, учи урроки! Урроки! Учи урроки!
– Опять? Достал уже сегодня со своими уроками, – возмутился Димка. – Никакой личной жизни. Всё на виду. А потом ещё сдаст родителям.
– А можно он у меня неделю поживёт? – я опять принялся канючить попугая. – А у тебя целую неделю личная жизнь будет.
– Ладно, – согласился Димка. – Но только ты мне дашь на неделю твою книгу с мифами.
А потом помолчал и добавил:
– И бинокль.
Теперь была моя очередь сомневаться.
– С мифами? – переспросил я.
– С мифами, – подтвердил Димка. – И бинокль.
– Дим, ну ты ж понимаешь, я эти вещи никому не даю. Это мне бабушка подарила. Это моего деда личные вещи. Не могу, Дим, никак.
– Ну, во-о-от, – растягивая «о» сказал Димка. – А я-то тебе уже собрался дать Кокочку. Ну, не хочешь, как хочешь.
Я мялся. Попугая мне очень хотелось. Хотя бы на недельку. Но мифы Древней Греции с картой звёздного неба и бинокль давать взамен не хотелось.
– Не хочешь давать книгу и бинокль, попугая не получишь. Всё, тема закрыта. Или сейчас или никогда, – подытожил Димка.
– Эх, была не была. Давай, – решился я.
Кокочка будто понял, что решается его судьба, завопил:
– Кокочка хорроший! Хорроший!
– Знаю, что хорроший, – передразнил его Димка.
Он принёс полотенце. Накрыл клетку, и мы понесли попугая ко мне. Клетка была тяжёлая. Хорошо, что идти надо было в соседний дом. Дома я достал книгу и бинокль. Упаковал их в пакет и отдал другу.
Когда Димка ушёл, я снял с клетки полотенце. Кокочка выглядел каким-то унылым. Я попытался его разговорить:
– Кокочка, пожалуйста, поговори со мной, – просил я попугая. – Кокочка хорроший!
Но Кокочка нахохлился и молчал. Я насыпал немного зернышек и налил в блюдечко воды. Но Кокочка объявил голодовку. Конечно, он не говорил: «Я объявляю голодовку!» Он просто перестал есть. И пить. И разговаривать. Обиделся, – понял я. Может, вечером поест? И стал делать уроки.
– Не переживай, Кокочка! Это всего на недельку, – говорил я попугаю, засовывая тетрадки в рюкзак.
Но Кокочка даже не смотрел в мою сторону. Вечером с работы пришла мама. Она увидела попугая. И тут началось.
– Откуда попугай?
– Мам, это не мой. Мне Дима дал на недельку.
– Что значит дал? Попугай – это живое существо. Мы в ответе за тех, кого приручили. Слышал такую фразу?
– А то и значит, что мы поменялись. Я ему дал мифы и бинокль, а он мне попугая одолжил.
– Бери своего попугая и неси туда, откуда принёс! – ругалась мама.
– Ну, маааам, ну хоть на один день разреши! Пожалуйста! Я завтра его унесу!
– Обещаешь? – смягчилась мама.
– Обещаю, – обещал я.
– Ладно. Только завтра же утром унеси.
Но нести пришлось раньше. Кокочка всё молчал и не притрагивался к еде. Мама заволновалась.
– Посмотри, он заболел. Он прячет голову под крыло.
– Мама, но он был абсолютно здоровым утром!
– Нет, его надо вернуть. А вдруг он умрёт у нас? Что ты тогда скажешь своему другу?
На это мне было нечего возразить. И мы понесли. Долго звонили в дверь. Сначала никто не открывал. Потом за дверью послышался испуганный женский голос и недовольный мужской. Это были родители Димки, дядя Витя и тётя Лариса.
– Вам что не спится-то? – спросила тетя Лариса.
– Мы вашего попугая принесли.
– Как нашего попугая принесли? А его что, куда-то уносили?
– Мы с Димкой поменялись, тетя Лариса, – начал я тараторить. – Но Кокочка у меня дома ничего не ест. Понимаете?
– Поменялись? – до тети Ларисы что-то начало доходить. – А я-то думаю, почему Димка в свою комнату никого не пускает. А ну, иди сюда, паразит! Как ты мог попугая отдать? Он же живой!
Испуганный Димка стоял в дверях своей комнаты и боялся пошевелиться. Как только Кокочка увидел его, он тут же очнулся, начал размахивать крыльями, биться о клетку и вопить:
– Димма, учи уррроки! Учи урроки!
Димка покраснел. Подошёл к нам, открыл клетку. Кокочка сел к нему на плечо и клювом прижался к его щеке.
– Книгу мою верни! – зашептал я Димке. – И бинокль.
Димка не двигался и виновато смотрел в пол. А потом сказал:
– Я это… Я бинокль уронил. И из него выпало...
Он протянул зажатое в ладони стёклышко.
– Ну, это дело поправимое, – пробормотал Димкин папа. – Завтра всё на место поставим.
Хорошо, что всё хорошо закончилось. И кстати, мама мне на день рождения подарила какаду. Совсем такого же, как у Димки, только пока маленького.
Оригинал публикации находится на сайте журнала "Бельские просторы"
Автор: Вера Шалаевская
Журнал "Бельские просторы" приглашает посетить наш сайт, где Вы найдете много интересного и нового, а также хорошо забытого старого.