Нетрадиционный взгляд на образ Чацкого

Недавно прослушала лекцию-беседу литературоведа Татьяны Касаткиной с учителями словесности, во время которой обсуждалась комедия "Горе от ума". Лектор поинтересовалась у молодых коллег, как они воспринимают поведение Чацкого. Когда в школе учились представители нашего с Татьяной Александровной поколения, Чацкий трактовался как однозначно положительный герой, непонятый страдалец. Поэтому она спросила, как молодые люди относятся к тому, что Чацкий, нарушая личные границы, указывает не просящих его о том людей на их недостатки, даёт непрошеные советы. Один из учителей ответил, что норм, ибо Чацкий справедлив. Мол, такое поведение характерно для обладателя русского менталитета.

А вот моих учеников возмутило поведение Чацкого в финальной сцене. Напомню, герой подслушивает разговор, из которого узнаёт, что Софья любила Молчалина, а теперь ей открылась его подлая натура. И какую тираду обрушивает Чацкий на Софью! И разрывом-то с ней он "гордится", и предсказывает гаденькое воссоединение с Молчалиным вследствие его удобства, и заявляет о желании излить "жёлчь и досаду" на Фамусова и его дочь. Между тем юной Софье 17 лет, она только что узнала, что обожествляемый ею человек - ничтожество, она на последней ступени отчаянья ("Себя я, стен стыжусь..."). А тут Чацкий - со своими обличениями, готовый добить, потоптаться по только что полученной кровоточащей ране. И кто после этого может сказать, что у Чацкого, в отличие от Софьи, настоящая любовь, зрелое чувство? У него духа даже на формальное рыцарство не хватает. В финале мы видим двух раненых романтических зверьков. Поэтому вот не надо тут о любви, о положительном герое. Герой так себе.