16 декабря 1944 года находящаяся на последнем издыхании фашистская Германия, потерпевшая всего за полгода серию сокрушительных поражений, включая грандиозный разгром группы армий «Центр» в Белоруссии и высадку Союзников в Нормандии, внезапно наносит на Западном фронте сильнейший удар, который застаёт Союзников врасплох. Наступление немцев в Арденнах, известное как операция «Стража на Рейне», развивалось стремительно, и поставило американо-английские войска в критическое положение. Оно было настолько серьёзным, что вынудило Черчилля обратиться к Сталину с просьбой ускорить начало советского наступления. Сталин прислушался к мольбам Черчилля, и перенёс дату начала Висло-Одерской операции с 30 января на 12-е. Удар советских войск на Востоке вынудил Германию остановить наступление, и спас американцев от разгрома.
Примерно так в каноничном виде выглядит легенда о спасении американцев Сталиным.
Легенда чрезвычайно устойчивая, регулярно всплывающая в различных статьях, в передачах по ТВ и пропагандистских материалах. Причина такой невероятной живучести, как это обычно бывает с подобными мифами, заключается в том, что её существование одинаково выгодно всем. Прозападная либерально настроенная общественность нещадно критикует Сталина за решение начать Висло-Одерскую операцию раньше срока, поскольку это говорит о том, что для него человеческая жизнь не имела никакой ценности, и жертвы от неподготовленного наступления полностью характеризуют весь его кровавый режим.
Но патриотическая общественность, что удивительно, отнюдь не спешит опровергать легенду, а наоборот, активно включается в её поддержку, — ведь история про спасение русскими никчёмных Союзников от наступления издыхающего Рейха говорит о том, что вояки из них никакие, только русские выиграли войну, а американцы вообще ничего из себя не представляют. На волне пропаганды антиамериканской истерии такой взгляд на события особенно выгоден.
В результате, ни одну из сторон не интересует правда, как таковая: одним выгодно обвинять СССР в заваливании противника мясом, а другим — расчёсывать чувство собственной важности и принижать проклятых америкашек.
Как же обстояли дела на самом деле? Какую в принципе угрозу несло для Союзников немецкое наступление в Арденнах, и могли ли они действительно оказаться в критической ситуации?
Подготовка.
Прежде всего, сам план немецкого наступления был чрезвычайно авантюристичным. В основе его лежала идея повторения Французской кампании 1940-го года, когда стремительным ударом через горный район Арденн, занимавшийся слабыми французскими силами, немецкие танковые дивизии прорвались к переправам через реку Маас, откуда совершили рывок к морю, отрезав сражавшиеся в Бельгии англо-французские войска.
То же самое планировалось осуществить и в декабре 1944-го: неожиданный удар через Арденны, где оборонялись слабые американские части, максимальное быстрое продвижение к Маасу, захват мостов, поворот на Льеж, Брюссель и Антверпен. Планирование на первоначальном этапе велось исключительно на уровне ОКВ, даже без привлечения к обсуждению командующих войсками на Западном фронте — фельдмаршалов фон Рундштедта и Моделя, не говоря уже о непосредственных исполнителях.
Стоит заметить, что идея попытаться на время перехватить инициативу на Западе и предпринять наступление с ограниченными целями была разумной, и прорабатывалась тем же Моделем. Его целью было нанести Союзникам локальное поражение, чтобы ослабить их силы перед грядущим наступлением, отодвинуть сроки его начала, и выиграть дополнительное время на укрепление «линии Зигфрида». У немцев были силы, вполне соответствующие этой частной задаче, но никак не для повторения «Броска к морю» 1940 года с захватом таких крупных городов, как Льеж и Антверпен.
Помимо нереально завышенных задач, в сам план операции закладывалось множество допущений, изначально делавших его выполнение крайне сомнительным:
— Расчёт на захват трофейного топлива.
Находясь в условиях жесточайшего дефицита топлива и ГСМ, Гитлер и ОКВ запланировали масштабную операцию, весь успех которой зависел от захвата обширных складов Союзников в Льеже. Как минимум тот факт, что при отступлении противник может взорвать склады и заставить далеко прорвавшиеся немецкие части намертво встать по обочинам дорог без топлива, не сулил ничего хорошего. В реальности же «горючки» немцам не хватило даже для того, чтобы достигнуть Мааса — американцы старательно уничтожали все запасы топлива, которые могли попасть в руки немцев. Ситуация с топливом стала критической ещё до начала наступления, когда неопытные механики-водители истратили только на выдвижение на исходные позиции больше топлива, чем было предусмотрено планом. Итогом стало то, что значительное количество тяжёлой артиллерии осталось на своих позициях, не имея топлива, чтобы следовать за пробивающимися на запад частями. А для передовых боевых групп топливо собирали чуть ли не со всех частей.
— Расчёт на погодные условия.
В отличие от успешной кампании 1940-го года, в декабре 1944-го у противника было абсолютное господство в воздухе. ПВО Рейха ещё задолго до высадки в Нормандии начало проигрывать воздушную войну тысячам тяжёлых бомбардировщиков. А к началу Арденнской операции на континенте уже были ещё и тысячи армейских бомбардировщиков и истребителей-бомбардировщиков, исключавших любое продвижение крупных подразделений и колонн снабжения в дневное время, не говоря уже о господстве над полем боя. Если бы погода улучшилась ещё до того, как немцы достигнут основных целей наступления, это означало бы разгром их колонн снабжения, запертых в узких горных дефиле.
— Расчёт на быстрое продвижение
Даже если бы сошлись все предыдущие совершенно независящие от немцев условия, то оставалось главное: темп продвижения, опережающий возможности противника среагировать. Это касалось в первую очередь захвата мостов через Маас до того, как американцы перебросят на угрожаемый участок достаточно сил. Но впоследствии сопротивление американцев оказалось выше ожидавшегося, да и само решение наступать в труднодоступном районе скорее работало против немцев, всячески затрудняя продвижение, особенно капризной и ненадёжной тяжёлой техники. Плохая погода, не позволявшая действовать союзной авиации, в свою очередь, размыла горные дороги, создавая колоссальные пробки.
Подготовка операции велась в условиях крайней секретности на уровне Генштаба. Непосредственным исполнителям о планах масштабного наступления было объявлено только в ходе совещания у Гитлера 11-12 декабря. В операции должны были принять участие:
6-я танковая армия СС под командованием Зеппа Дитриха в составе 3 танковых дивизий (1 тд СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер», 9 тд СС «Гогенштауфен», 12 тд СС «Гитлерюгенд»), 3-й панцергренадерской (моторизованной) дивизии, 5 пехотных (12, 246, 272, 277, 326) и 3-й парашютной дивизии (использовавшейся в качестве пехоты), 501-го СС и 506-го тяжёлых танковых батальонов «Королевских тигров». Армию поддерживала специальная 150-я танковая бригада СС Отто Скорценни, замаскированная под американские части;
5-я танковая армия Хассо фон Мантойфеля в составе 4 танковых дивизий (2 тд, 9 тд, 116 тд, тд «Лер»), 5 пехотных (18, 26, 62, 167, 560), моторизованной Бригады сопровождения Фюрера, 301-го тяжёлого танкового батальона «Тигров»;
7-я полевая армия Эриха Бранденбергера в составе 15-й панцергренадерской дивизии, 6 пехотных (9, 79, 212, 276, 340, 352), 5-й парашютной дивизии и моторизованной бригады «Фюрер».
Основные надежды возлагались именно на 6-ю танковую армию СС. В её задачу входил прорыв линии фронта с последующим поворотом на север для захвата Льежа, выхода к Антверпену и образования внутреннего фронта окружения союзных войск в Бельгии. 5-й танковой армии отводилась вспомогательная роль, — выход к мостам через Маас и последующий удар в обход Брюсселя на Антверпен для образования внешнего фронта окружения. На долю 7-й армии выпала задача обеспечения южного фланга наступления от возможных контрударов со стороны 3-й американской армии генерала Паттона.
Всего в составе ударной группировки в первом эшелоне было собрано 13 дивизий: из них 5 танковых. Ещё 2 танковых, 2 панцергренадерских и 6 пехотных дивизий, 2 моторизованных бригады и тяжёлый танковый батальон прибыли в качестве подкреплений.
В общей сложности в составе атакующей группировки было собрано 557 танков и 667 САУ. Это больше, чем было у немцев на Южном фасе Курской дуги.
Им противостояли всего 4 американские пехотные дивизии 8-го армейского корпуса 1-й американской армии генерала Ходжеса при поддержке 7-й бронетанковой дивизии.
Ход наступления.
Наступление с решительными целями началось утром 16 декабря, однако удар, на который германское командование возлагало столько надежд, практически сразу провалился. Главная сила, 6-я танковая армия СС, не смогла сходу взломать хлипкую оборону американцев.
Элите германской армии противостояла американская 99-я пехотная дивизия, сформированная из необстрелянных новобранцев, которая, к тому же, занимала 35 километров по фронту, разместив все три полка в одну линию. На каждый полк приходилась полоса, превышающая таковую по нормативам для дивизии.
Под ударом ССовцев они отошли к городу Хёфен и деревне Кренкельт, где закрепились. Там при поддержке 2-й пехотной дивизии, 741-го танкового батальона на «Шерманах» и 644-го батальона истребителей танков М10 в течение двух дней отбивали атаки 326-й пехотной (Хёфен), 277-й пехотной и 12-й СС танковой дивизий (Кренкельт). Выход из горных дефиле в местность с хорошо развитой сетью дорог, позволявших развивать наступление на Антверпен, оказался заперт.
19-го декабря немцы при участии 12-й танковой дивизии СС «Гитлерюгенд» предприняли ещё одну попытку вырваться на оперативный простор, нанеся удар с другой стороны выступа, в направлении деревни Бютгенбах, но также безуспешно. Местность, выбранная немцами для наступления, всячески мешала нормальному применению тяжёлой техники. Танки и самоходные орудия, в которых у немцев было абсолютное превосходство, вязли в мягком грунте на поле боя, становясь лёгкими мишенями для американских орудий.
Под непрерывными атаками ССовцев американцы отошли из Кренкельта и Бютгенбаха на следующую линию обороны из ещё нескольких таких же деревушек, по-прежнему запирая немцам выход на оперативный простор. В районе же городка Хёфен немцам вообще никакого продвижения добиться не удалось. Пока продолжались бесплодные попытки прорваться через упорно оборонявшиеся части 99-й и 2-й пехотных дивизий, к американцам подошло подкрепление в лице 1-й и 9-й пехотных дивизий, уплотнив заслон.
6-й танковой армии СС не оставалось ничего иного, кроме как начать обходить этот узел обороны. Вместо поворота на север и стремительного рывка к Льежу немцы были вынуждены продолжать движение дальше на запад, всё глубже влезая в мешок, растягивая свои коммуникации, и оставляя у себя в тылу опасный выступ, к которому уже спешили американские подкрепления. О прорыве к Льежу, как и о выходе из трудной гористой местности на равнину, пришлось забыть.
Вплоть до 26 декабря продолжались попытки прорыва с разных сторон выступа, в том числе, через печально известный городок Мальмеди, где 17 декабря солдаты 1-го танкового полка СС подполковника Йоахима Пайпера расстреляли 84 безоружных американских пленных. Помимо них, группой Пайпера за время боёв было убито ещё 362 пленных и 111 гражданских.
Действия бригады Скорценни
Большая ставка, сделанная на специально подготовленную 150-ю танковую бригаду диверсантов, действовавших под видом американцев, тоже не сработала.
Проблемы начались ещё на этапе подготовки: немцам не удалось найти достаточное количество американской техники, поэтому с трёх батальонов бригаду сократили до двух. Из необходимого собрали только 2 «Шермана» в плохом техническом состоянии (вместо запрашиваемых 15), один из которых быстро сломался, 3 САУ М10 (вместо 20), 16 БТР (вместо 20), 15 грузовиков (вместо 120), 28 джипов (вместо 100). Поэтому для бригады пришлось специально замаскировать 5 «Пантер», игравших роль САУ М10, 5 самоходок Stug III, а также 6 немецких БТР, 6 бронеавтомобилей и 177 грузовиков. С личным составом тоже были проблемы. Нашлось всего 200 человек, хорошо говоривших по-английски, но всего 10, знавших американизмы, что сыграет в дальнейшем свою роль.
Бригада была разделена на две группы.
Хорошо говорившие по-английски диверсанты (около 40) под видом заблудившихся американцев на джипах должны были проникнуть за линию боевого соприкосновения ещё до начала операции. В их задачу входила дезорганизация движения в тылу противника. Основная масса бригады должна была выступить после начала боёв, смешаться с отступающими американскими колоннами, и внезапной атакой захватить стратегические мосты.
В первые же дни наступления, вместо того, чтобы смешаться с американцами, бригада застряла в пробках, поэтому штатно применить её части не получилось. Первоначальная цель захвата мостов была отменена, и 21 декабря бригаду направили в поддержку подразделений 6-й ТА СС для штурма Мальмеди. Однако к тому моменту разведка американцев уже знала о присутствии на фронте подразделения, замаскированного под их части (в том числе от пленных). В такой ситуации американцы предпочитали сначала стрелять, а потом разбираться, поэтому несколько замаскированных «Пантер» было подбито, невзирая на американские опознавательные знаки.
Небольшие группы из хорошо знавших английский диверсантов на джипах также не достигли значимого успеха.
Сыграло свою роль и пресловутое знание американизмов. Один из отрядов, подъехав к заправке, запросил английское «Petrol» вместо американского «Gas», после чего был без лишних слов уничтожен. Также немцы не знали, что американским солдатам запрещено перемещаться в джипах более чем по трое, поэтому набитые диверсантами машины сразу вызывали подозрение.
Были попытки неверно направлять колонны, изображая регулировщиков, даже удалось сбить с маршрута один из полков, но это было единственным весомым результатом диверсантов. Главным итогом их действий стала паранойя среди американских войск, повсюду видевших переодетых немецких коммандос, и слухи о планах убийства Эйзенхауэра и Брэдли, что несколько дезорганизовало управление войсками, но не привело к его развалу.
В итоге, бригада понесла тяжёлые потери, и уже 28 декабря была выведена в тыл.
7-я армия Бранденбергера, в чью задачу входило обеспечение левого фланга наступления, достигла некоторого успеха лишь на смежном с 5-й танковой армией фланге, на остальных же направлениях не достигла результатов, оставшись практически на исходных позициях.
Горькую пилюлю немцам подсластила 5-я танковая армия Мантойфеля, сумевшая сходу прорвать оборону американцев на широком фронте и устремиться в действительный прорыв к Маасу.
Причина успеха во многом кроется в более тщательном отношении Мантойфеля к подготовке наступления, чем у соседей. Располагая меньшими силами, он не полагался на мощный бронетанковый кулак, как Дитрих, а предпочёл тщательную разведку и просачивание ещё до начала артиллерийской подготовки. Ещё одним «ноу-хау» стали мощные зенитные прожектора, которые направляли в облака, чтобы они освещали поле боя отражённым светом. Это позволяло продлить критически важный первый день наступления в условиях самых коротких световых дней в году. Задолго до начала наступления Мантойфель лично выезжал в передовые окопы и оценивал наиболее подходящие направления для атаки, и такой подход полностью себя оправдал.
Удар пришёлся по 106-й пехотной дивизии армии США, растянутой на 30 километров по фронту. Дивизия так же состояла по большей части из новобранцев не лучшего качества, и работников тыловых служб, переведённых в боевые части. Нападение оказалось внезапным, войска быстро объяла паника, оборона дивизии была стремительно прорвана. 2 полка попали в окружение и сдались через 3 дня, дав основную массу захваченных немцами в ходе наступления пленных (около 7 тысяч человек).
Соседом справа от 106-й дивизии была 28-я пехотная дивизия, единственная, имевшая боевой опыт. Она была ветераном Западного фронта, ведя бои с самого дня «Д», когда высадилась в Нормандии. Однако, недавно она понесла тяжёлые потери во время «мясорубки в Хюртгентском лесу», и как раз была отведена в Арденны на отдых и пополнение. Где, по злому року, попала под немецкий танковый каток.
Но, несмотря на гораздо лучшее продвижение, чем у соседей, 5-я танковая армия также не смогла выполнить даже первую из поставленных задач, — выйти к Маасу. Как и у армии Дитриха, большие проблемы возникли в связи с тяжёлыми условиями местности, малопригодной для использования бронетехники. Наступление лидировали боевые группы на бронетранспортёрах при поддержке старых добрых Pz IV, в то время как пресловутые «Тигры» и «Пантеры», вместо того чтобы проламывать броневым тараном американскую оборону и вести войска за собой, плелись далеко позади.
Прорыв армии Мантофеля лидировали 2-я танковая дивизия и танковая дивизия «Лер». Не достигнув успеха на своём участке, часть сил 6-й ТА СС также была переброшена в полосу 5-й ТА. Ряд населённых пунктов на пути был взят штурмом, но некоторые пришлось обходить, чтобы не терять драгоценное время на выбивание упорно оборонявшегося противника. Таким образом, чем дальше они продвигались к западу, тем больше таяли их силы на острие удара, за счёт выделения сил для блокирования узлов сопротивления в тылу и прикрытие своих флангов. Фронт наступления непрерывно сужался, в конце концов выродившись в подобие пальца, вытянутого к Маасу.
Последний рывок немцы совершили 25-го декабря. Танковая дивизия «Лер» смогла захватить городок Селль, а 2-я танковая дивизия вышла в окрестности Динана. До переправ через Маас оставалось всего 6 километров, но преодолеть их немцы были уже не в состоянии. При этом, передовая боевая группа 2-й танковой дивизии влезла в мешок, который предприимчивые американцы не замедлили превратить в окружение. Поэтому большой проблемой стал не финальный рывок к переправам, а просто попытка отступить.
Настоящей костью в горле для 5-й танковой армии стал город Бастонь. В первые дни наступления ему не было придано должного значения, поскольку главной целью был скорейший выход к Маасу. Не сумев взять город сходу, немцы просто обошли его, предоставив решение проблемы частям второго эшелона. Когда же стало ясно, что прорыв к Маасу провалился, то оказалось, что именно Бастонь блокирует ключевые дороги в тылу далеко вырвавшейся вперёд немецкой группировки, не позволяя наладить снабжение. Пришлось разворачивать значительные силы на ликвидацию блокирующего снабжение узла обороны. Но теперь, в отличие от первой попытки штурма, Бастонь защищал уже не скромный гарнизон, а спешно переброшенные американцами десантники из 101-й воздушно-десантной дивизии, части 10-й бронетанковой дивизии и артиллерия.
Столь же сложная ситуация возникла и у городка Сент-Вит. Упорно оборонявшиеся американцы из 7-й бронетанковой дивизии в течение 5 дней не позволяли немцам сомкнуть смежные фланги 5-й ТА и 6-й ТА СС, словно волнолом разбивая фронт наступления на два отдельных направления. Для овладения Сент-Витом пришлось дополнительно выделить из состава 5-й танковой армии бригаду личной охраны Гитлера, ещё больше ослабив нацеленную на Маас группировку.
Теперь, после окончательной остановки наступления в 6 километрах от Мааса, оказалось, что основные силы немцев находятся в настоящем мешке, а их коммуникации заблокированы двумя прочно удерживаемыми опорными пунктами. И если из Сент-Вита ценой больших усилий американцев всё же удалось выбить, то Бастонь оказалась им уже не по зубам, сковывая до пяти немецких дивизий.
При этом, на левом фланге начались настойчивые атаки 4-й бронетанковой дивизии из 3-й армии генерала Паттона с целью пробить коридор к окружённой Бастони, заставив Мантойфеля перебросить дополнительные силы в полосу 7-й армии. На правом фланге в наступление перешла 9-я американская армия. Возникла угроза окружения всей немецкой группировки.
Итоги.
Собственно, днём провала Арденнской авантюры можно считать уже 19 декабря 1944 года, когда 6-я танковая армия СС не смогла преодолеть сопротивление двух американских дивизий возле Хёфена, Кренкельта и Мальмеди, что поставило крест на планах выхода к Антверпену. 5-я танковая армия, несмотря на все успехи, также не достигла поставленных целей. Но даже если допустить в теории успешный прорыв к Маасу, то к этому времени (25 декабря) окончательно выдохшихся немцев ждали в районе Живе, Динана и Намюра 29-я, 33-я и 34-я британские танковые бригады, не считая ряда других частей, а на флангах концентрировались силы для срезания немецкого выступа. Знаток манёвренной войны Паттон даже настаивал на том, чтобы немцам позволили переправиться через Маас и подальше углубиться в оборону Союзников, чтобы срезать сразу всю их группировку под основание, но верховное командование предпочло менее амбициозный план.
Самое время задаться вопросом: а что теперь дал бы немцам выход к мостам в стратегическом плане? В лучшем случае только лишь возможность заново выстроить оборону по берегу реки, то есть, вернуться к линии фронта ноября 1944-го, и это при том условии, что удалось бы выйти к Маасу на широком фронте сразу несколькими дивизиями, а не дотянуться узким клином. Но эти самые дивизии, из-за провала наступления 6-й танковой армии СС и 7-й армии, вместо рывка к Маасу были заняты прикрытием флангов и попытками устранения узлов сопротивления в своём тылу.
Плохие погодные условия, являвшиеся залогом успеха операции, теперь начали играть против немцев: не добившись контроля над ключевыми узлами коммуникаций, им пришлось использовать обходные маршруты. На узких горных дорогах образовывались заторы, колонны снабжения серьёзно отстали от вырвавшихся вперёд частей. Поэтому, когда 26 декабря наконец-то установилась лётная погода, на застрявшие в тылу части обрушился настоящий ливень из бомб. В тот же день авиация доставила в Бастонь около 400 тонн снабжения, а войска Паттона смогли, наконец, деблокировать город, создав реальную угрозу тылу всей немецкой группировки.
На 24 декабря Союзники имели уже четырёхкратное превосходство в танках и трёхкратное в САУ и штурмовых орудиях. Всё, что теперь оставалось немцам, это отныне попытаться не допустить собственного разгрома и вывести танковые дивизии, втянувшиеся по плохим горным дорогам глубоко в мешок.
1 января 1945 года немцы предприняли попытку ослабить натиск американцев в Арденнах, организовав отвлекающий удар в Эльзасе под Страсбургом по французским войскам, но, продвинувшись всего на 30 километров, были остановлены 6-м американским корпусом. Вместо отвлечения сил из-под Арденн немцы сами распылили свои и без того малые силы в бесплодной позиционной рубке, продолжавшейся вплоть до конца января.
Тогда же, в новогоднюю ночь, была предпринята отчаянная попытка подавить авиацию Союзников, так называемая операция «Боденплятте». Для массированного удара по аэродромам была собрана внушительная группировка из 1035 самолётов, включая реактивные истребители Me.262. Несмотря на уничтожение 305 самолётов (включая 15 четырёхмоторных и 74 двухмоторных) и повреждение 180 (включая 5 четырёхмоторных и 12 двухмоторных), операция закончилась полным провалом. Делая ставку на внезапность удара, немцы перехитрили сами себя. Попытка до последнего сохранить план операции в тайне привела к тому, что о её начале не были оповещены части ПВО Рейха, которые и нанесли наибольшие потери, приняв массы германских самолётов за очередной налёт Союзников. Итогом стала потеря 271 одномоторного и 9 двухмоторных самолётов уничтоженными, 65 одномоторных и 4 двухмоторных повреждёнными. 143 пилота были убиты, 21 ранен, ещё 70 попали в плен. И если Союзники быстро восстановили свои силы, то немцы в ходе ударов по сути уничтожили остатки собственной воздушной мощи.
Этим, по сути, и закончилось самое громкое немецкое наступление на Западном фронте, якобы угрожавшее Союзникам полным разгромом. Последовавшие бои были посвящены медленному выдавливанию из Арденн упорно сопротивлявшихся немцев, а 7 января Гитлер согласился с идеей отхода из с таким трудом занятого выступа.
Всего за время боёв (включая фазу отхода) немцы потеряли, по разным оценкам, от 63 до 75 тысяч человек, американцы 81 тысячу, британцы 1462.
Но как же быть с Черчиллем и его паническим письмом с просьбой к Сталину о немедленной помощи?
Здесь стоит обратить внимание на ряд деталей. Вот текст того самого обращения:
«На Западе идут очень тяжелые бои, и в любое время от Верховного Командования могут потребоваться большие решения. Вы сами знаете по Вашему собственному опыту, насколько тревожным является положение, когда приходится защищать очень широкий фронт после временной потери инициативы. Генералу Эйзенхауэру очень желательно и необходимо знать в общих чертах, что Вы предполагаете делать, так как это, конечно, отразится на всех его и наших важнейших решениях. Согласно полученному сообщению, наш эмиссар, главный маршал авиации Теддер, вчера вечером находился в Каире, будучи связанным погодой. Но поездка сильно затянулась не по Вашей вине. Если он еще не прибыл к Вам, я буду благодарен, если Вы сможете сообщить мне, можем ли мы рассчитывать на крупное русское наступление на фронте Вислы или где-нибудь в другом месте в течение января и в любые другие моменты, о которых Вы, возможно, пожелаете упомянуть. Я никому не буду передавать этой весьма секретной информации, за исключением фельдмаршала Брука и генерала Эйзенхауэра, причем лишь при условии сохранения ее в строжайшей тайне. Я считаю дело срочным».
Прежде всего, нас интересует дата письма: 6 января. Как мы знаем, максимального продвижения на Запад немцы достигли 25 декабря, а самый тяжёлый кризис на фронте американцев был в первые дни наступления. Но как раз в эти дни Черчилль писал Сталину:
«Я не считаю положение на Западе плохим, но совершенно очевидно, что Эйзенхауэр не может решить своей задачи, не зная, каковы Ваши планы. Президент Рузвельт, с которым я уже обменялся мнениями, сделал предложение о посылке к Вам вполне компетентного штабного офицера, чтобы ознакомиться с Вашими соображениями, которые нам необходимы для руководства. Нам, безусловно, весьма важно знать основные наметки и сроки Ваших операций. Наша уверенность в наступлениях, которые должны быть предприняты русской армией, такова, что мы никогда не задавали Вам ни одного вопроса раньше, и мы убеждены теперь, что ответ будет успокоительным; но мы считаем, исходя из соображений сохранения тайны, что Вы скорее будете склонны информировать абсолютно надежного офицера, чем сообщать это каким-либо другим образом».
Никакой паники в письме Черчилля не заметно, равно как и просьб о срочном наступлении советских войск. Есть желание уточнить сроки начала советского наступления для лучшей координации действий Союзников, не более того. Собственно, именно об этом Черчилль говорит в следующем письме, 9 января:
«1. Я весьма благодарен Вам за Ваше волнующее послание. Я переслал его генералу Эйзенхауэру только для его личного сведения. Да сопутствует Вашему благородному предприятию полная удача!
2. Битва на Западе идет не так уж плохо. Весьма возможно, что гунны будут вытеснены из своего выступа с очень тяжелыми потерями. Это битва, которую главным образом ведут американцы; и их войска сражались прекрасно, понеся при этом тяжелые потери.
Мы и американцы бросаем в бой все, что можем. Весть, сообщенная Вами мне, сильно ободрит генерала Эйзенхауэра, так как она даст ему уверенность в том, что немцам придется делить свои резервы между нашими двумя пылающими фронтами. В битве на Западе, согласно заявлениям генералов, руководящих ею, не будет перерыва».
И, наконец, важная деталь: в Арденнах воевали американские части, а не английские, и если кто и должен был писать письма с мольбами о немедленной помощи, то это Эйзенхауэр или Рузвельт, но никак не Черчилль.
Что же касается переноса сроков начала Висло-Одерской операции, то никакого сдвига сроков операции ради спасения Союзников не было, и быть не могло. Планы операций 1-го Украинского и 1-го Белорусского были поданы на рассмотрение Ставки только 23 и 25 декабря соответственно, и утверждены 29-го числа. Только после утверждения планов Ставкой ВГК началось перемещение войск ударных группировок на плацдармы, продолжавшееся с 1 по 12 января 1945 года. К этому моменту Арденнское наступление уже 2 недели как было остановлено.
При этом, 26 декабря, в день, когда немцы достигли предела своего продвижения в Арденнах, советские войска замкнули кольцо вокруг Будапешта, в окружение попали 188 тысяч немецких и венгерских солдат. В тот же день Гитлер приказал отправить в Венгрию IV танковый корпус СС в составе дивизий "Викинг" и "Мёртвая голова". Только вот уехал он спасать Будапешт отнюдь не из Арденн, а как раз-таки из-под Варшавы, буквально накануне советского наступления. Немцы латали на Восточном фронте "тришкин кафтан", но до последнего цеплялись за Арденны.
После официального прекращения операции в январе, выведенная из Арденн 6-я танковая армия СС тоже отправилась отнюдь не на Вислу, спасать Берлин, а туда же - под Будапешт, в район озера Балатон, где «всплыла» лишь во второй половине февраля.
Вот так практически из ничего рождаются самые живучие мифы и легенды, активно поддерживаемые безо всяких на то реальных оснований.
Источники:
Bastogne Must Fall - Mike Phifer Military Heritage Magazine, Volume 16, No. 3
Operation Greif and Otto “Scarface” Skorzeny - Don Hollway, Military Heritage Magazine, Volume 16, No. 3
The Fall of the Golden Lions - Robert Citino, The National WW2 museum New Orleans
История Второй мировой войны – К. фон Типпельскирх
Вторая мировая война – Б. Лиддел Гарт
Боевое применение танков во второй мировой войне - Меллентин Ф. В. Танковые сражения 1939-1945 гг.
Битва в Арденнах. История боевой группы Иоахима Пейпера – Ч. Уайтинг
