Глава XXV. Набор членов банды
Выезжая с загородной помойки, Туркаев по неосторожности проткнул одну из колёсных шин. С большим трудом он добрался до ближайшего автосервиса. Загнав повреждённый внедорожник вовнутрь, незадачливый водитель (пока производился необходимый ремонт) неожиданно обнаружил, что (вроде бы?) одного из рабочих знает. Вот только курьёзная незадача: он решительно не мог припомнить, где именно его раньше видел? Озадаченный уголовник пытался то бесовское наваждение успешно решить, но, как бы не напрягал забывчивые извилины, никто из старых знакомых на ум ему так и не приходил.
Внезапно примечательный автослесарь подошёл к нему сам и обратился с простецким вопросом:
- Тебя случайно не Глеб зовут?
- Точно… - насторожился отпетый преступник, внимательно вглядываясь в спросившего человека, - а, откуда ты меня знаешь?
Перед ним стоял молодой мужчина, достигший тридцатидвухлетнего возраста; коренастое телосложение говорило о трудовой деятельности, больше приближенной к труду физическому, нежели умственному; правда, чёрные глаза не исключали наличие здравого смысла, необходимого в преступном деле логического рассудка; коротко остриженные тёмные волосы открывали широкий лоб, гармонично сочетавшийся с красивым, чуть вытянутым лицом; лёгкая, непринуждённая походка указывала на человека бойкого, в себе уверенного, по сути неторопливого. Синяя, с белыми полоса́ми, одежда передавала форменную спецовку работника автосервиса.
- Мы вместе сидели в тюремном лагере, - продолжал автомобильный механик попутные разъяснения, - помнишь? Только я был в шестом отряде, чисто «мужицком», а ты с «блатными» «чалился» – в пятом. Ну, вспоминай: я Саня Горелов, по погонялу Горелый.
- Да, да, - делаясь задумчивым, Туркаев припомнил и место недавней отсидки, и бывшего заключённого, - что-то такое я слышал, но на моей памяти мы, кажись, ни разу так и не пересекались – я прав?
- Здесь не поспоришь: ты всё больше верховодил, - бывшей зэка́ печально вздохнул, - а я так никуда и не выбился.
- Всё, вспомнил! - радостно вскрикнул Глеб, осознавая, что к нему обратился вовсе не «мусорско́й» провокатор, а главное, что того можно использовать для достижения намеченной цели. - Ты из шестого отряда, сказал?!
- Ей-же-ей!
- Какие планы на будущее? - как и полагается, осмотрительный злоумышленник прощупывал благодатную почву издалека, обращаясь не прямым, а наводящим вопросом.
- Хочу быть полезным российскому криминалу, - наморщившись, заявил Александр с решительной твёрдостью, - надоело «копеечные гайки» крутить. Тем более что не прямым москвичам платят в два раза меньше – обидно, чем мы, провинциальные парни, хуже?
- Совершенно ничем, - вставил Туркаев, мгновенно осознавая, что новую группировку создавать намного проще, нежели собирать старый, давно отработанный, человечий материал, - у нас, среди пацанской братвы, принято делиться вчистую поровну. И абсолютно неважно, кем ты в действительности являешься – столичным жителем либо якутским чукчей, - усмехнулся он собственной шутке, а немного поразмыслив, загадочно поделился: - Надёжных парней найти, кого-нибудь, сможешь – человек, скажем, двух, но лучше всё-таки трёх?
- Нас здесь как раз работает трое, и все мы хоть сейчас готовы внести посильный вклад в развитие криминального бизнеса, преступного клана.
- К чему напыщенные слова? - расплылся вновь испечённый главарь в самодовольной улыбке. - Просто сделаем серьёзное дело, а там уже и посмотрим, чего нам в последующем творить, – сообщество мафиозное создавать или взять да попросту оттянуться, пожить на широкую ногу, красиво и беззаботно. Но!.. Об этом чуть позже, сейчас, первым делом – прежде чем чего-нибудь начинать – необходимо уговорить ещё одного человечка, кстати вовсе не маловажного. В общем, будьте все наготове: можете понадобиться в любую минуту! Я тем временем, как обещал, отправлюсь туда, куда и сказал, - Глеб обозначился задумчивой миной, - узнать бы только, на месте ли он? Если его не найдём, тогда всё, братаны, кранты – сворачиваем разостланные «коврики», потому что без него нам, как ни старайся, в той заманчивой «делюге» «полюбасу» не справиться. Короче, заканчивайте с проколотой шиной, а я пойду поймаю попутную тачку. Когда понадобитесь, я сам вас найду… Хотя вообще-то отставить – отбой! - хитроумный преступник менялся в тактических планах едва не мгновенно. - Возникло иное, не менее важное, обстоятельство: от ремонтируемой машины нужно избавиться, и по возможности быстро. Она «палёная» – справитесь?
- Уверен, что да, - заверил Горелый, наполняясь непревзойдённой решимостью. - Как я понимаю, её разобрать на запасные детали?
- Правильно размышляешь. Раз так, тогда занимайтесь, я же, как раньше сказал, отправлюсь «сколачивать бригаду отъявленных отморозков».
Радуясь, что быстро, без особых затей, удалось собрать вполне надёжную банду, Туркаев вышел на стылую улицу и отправился на проезжую часть ловить подспорного перевозчика, за определённую плату способного доставить куда угодно (с его-то нынешними деньгами!), и даже на Северный полюс.
«Несмотря на то что день начинался как из ряда вон скверный, заканчивается он вроде бы ничего. Только бы Мишка-хакер оказался на месте? Хотя, с другой стороны, отлично зная давнюю его нелюбовь выходить – покидать потайное, вчистую законсервированное, убежище – на скорую удачу, по-моему, можно рассчитывать. Опять же, если принимать во внимание основной вид его «шилокрутства», то само собою напрашивается, что он либо давно уничтожен, либо чалится «в местах, не столь отдалённых», - такие разносторонние мысли занимали Глеба вплоть до Зеленограда, где он и надеялся найти последнего человека, необходимого для осуществления прибыльных, пока же таинственных замыслов.
Правда, существовал дополнительный, не очень удобный, нюанс: Мишка квартировал в чердачном пространстве, специально оборудованном под вместительную каморку. Чтобы туда проникнуть, необходимо миновать три стальные две́ри, снабжённые заковыристыми замками. Как отлично помнил закоренелый преступник, пройти сквозь воздвигнутое заграждение было практически невозможно. Проходной пароль знал только безвременно у́мерший братец – не вызывало ни малых сомнений, что при отсутствии «кода доступа», осторожный компьютерный гений навряд ли кого-то запустит. Пускай к нему и заявится знакомая личность, неоднократно проверенная, пользующая значительным криминальным авторитетом; воды утекло много, и незвестно, не проводится ли какая-нибудь провокаторская подстава?
Озадаченный тревожными думками, Туркаев приехал на нужный адрес, быстренько расплатился с попутным таксистом, а выйдя на улицу, внимательно осмотрел высотное здание. Оно представлялось девятиэтажным строением, имевшим квадратную форму и включавшем не меньше восьми подъездов; внутренние переходы связывали две отдельные части, причём дальние лестничные клетки не имели наружных входов; каждый подъём заканчивался своеобразными башенками, установленными со стороны как с лицевой, так точно и с тыльной; они являлись полусферическим, а с внешних окончаний оставались плоскими и содержали по три оконных проёма. В одном из удивительных куполо́в обосновался компьютерный воротила Хакер.
Чтобы попасть к его жилым помещениям, требовалось пройти по нескольким коридорам, отличавшимся значительной протяженностью. Начинались они на верхней площадке, а дальше подводили к радикально противоположным развязкам. Перед Мишкиными апартаментами, следуя друг за другом, устанавливались три пуленепробиваемые две́ри, оборудованные электромагнитными, туго запиравшимися их устройствами. Вместо предохранительного глазка, в передний вход монтировалась современная видеокамера.
Не желая тратиться на пустые, тупо бесполезные, разговоры, Туркаев решил поступить излюбленным способом, содержавшим немалые преимущества: он собирался, как и обычно, нагрянуть без приглашения. Предприимчивый злоумышленник запасся прочной веревкой, а после осуществил свободный выход на домовую крышу. Надёжно закрепив один из концов, по другому спустился вниз. Дальше, оказавшись на уровне Мишкиных окон и широко раскачавшись, ногами разбил непрочные стёкла, а следом нежданным гостем ввалился во внутрикомнатное пространство. Трюк оказался не трудным постольку, поскольку сумка с деньгами заблаговременно спряталась в камере-хранения одного из железнодорожных вокзалов, самом надёжном московском банке.
Первое, что проникший преступник увидел, оказалось полукруглым столом, как и у всякой аналогичной личности, сплошь заставленным всевозможными мониторами с неодинаковыми размерами. В квадратненьком углублении сидел владелец представленного великолепия, выраженного современной электронно-вычислительной техникой. Моргая испуганными глазами, он смотрел на незваного посетителя. Хотя он и склонялся к сидячей жизни, но виделся худощавым, вовсе не крепким; бледное немолодое лицо отличалось сине-голубыми глазами, жутко ввалившимися вовнутрь, и походило больше на покойное, нежели на живое; длинные локоны отливали сальным оттенком и выделялось седовато-пепельным цветом. Если попытаться сравнить его с кем-нибудь из животных то, принимая во внимание длинные ноги да крючковатые руки, наиболее подходящим экземпляром окажется, наверное, зелёный кузнечик. Из нательной одежды на нём присутствовали замызганные трико (то ли чёрные, то тёмно-синие?) и серая, изрядно застиранная рубаха; на ногах выделялись резиновые сланцы, обутые прямо так, на бо́сую ногу. В нормальном обиходе он звался Вересковым Михаилом Карловичем.
Растерянный хозяин, ошарашенный небывалой наглостью, с какой к нему ворвался непрошенный гость, не только раскрыл от удивления рот, а ещё и прилип к основному, сугубо повседневному, месту. Не давая ему опомниться, назойливый визитёр бросился его обнимать, чем исключил любую возможность «встать с занимаемого кресла и предпринять активные действия, способные оказаться и роковыми, и крайне плачевными». Через минуту, вдоволь «наобнимавшись», радостный посетитель доброжелательно прокричал:
- Здорово, Хакер! Я уже и не чаял тебя увидеть! Столько лет-то прошло? Как ты тут? Всё шпионишь? Или же перестал?
Понемногу оправляясь от пережи́того шока, ошеломлённый компьютерщик, чуть успокоенный, выдохнул. Хорошо ещё, что к нему ворвался старый знакомый, а не какой-нибудь милицейский спецназ или, что нисколько не лучше, небезызвестный ОМОН. Он ненавязчиво отстранился от давнего друга, а после, чувствуя завуалированный подвох, вкрадчиво молвил:
- Здорово, здорово… Не понимаю: мне сказали, что вас с братом убили? Получается, «паскудные твари», наврали опять?
- Не совсем… Олега, и правда, предательски заманили в смертельную западню, - ответил закоренелый преступник, предавшись глубокой печали (поставленный вопрос всегда вызывал у него неприятные чувства и причинял душевные муки), - только мне и удалось, единственно, выжить. Как видишь, я предстаю перед тобою лично и проникаю сплошь неестественным способом… немного необычным, зато, сам видишь, быстрым, проверенным, всецело практичным.
- Так ты – Глеб?
- Да, именно – я. Прошу и любить, и, конечно, жаловать.
- Что ко мне? Не думаю, что ты так страшно соскучился, что непременно вознамерился повидаться, и даже рискнул, и не пожалел в моей уютной каморке оконных стекол – или я ошибаюсь?
- И опять не совсем: я действительно скучаю по старым соратникам, особенно по тем нерадивым, за которыми остались не до конца погашенные жизненные кредиты.
- Так я и знал! - воскликнул худой человечишка, тревожно заёрзав. - Ты, очевидно, вспомнил, что когда-то вы с «копиенным» братом помогли мне избежать тюремного заключения и вначале спрятали самого, а после ещё и предоставили высококлассное оборудование, важное как для меня лично, так и не совсем законной производительности? Только с тех пор много воды утекло, да и сам я основательно изменился.
- Ты хочешь сказать, что растерял прежние, наработанные с нашей помощью, навыки? - произнёс озлобленный посетитель грубо, строго, по-деловому.
- Нет, - застенчиво отчитался тщедушный хозяин жилища, - возможности у меня такие же, как и раньше, если не заметить, что много больше. Я могу прямо отсюда осуществить запуск крылатых ракет, заметь, не только наших, российских, но и заокеанских, американских.
- Да неужели?! - воскликнул, искренне удивляясь, Туркаев. - Тогда в чём же дело и почему до сих пор не бахнул?
- Я, что ли, полный дурак? Я тогда моментально останусь безо всего представленного великолепия, а тут, видишь ли, моя основная жизнь, и без неё я попросту сгину.
Довод был убедительный – хотя и достаточно удивительный? В случае запуска ядерного оружия Хакеру навряд ли чего-то понадобится, как, впрочем, и всем остальным обитателям милой, пока ещё (странное дело?) дружелюбной планеты. Не углубляясь в длительную дискуссию, Глеб перешёл к основному делу:
- Ладно, давай отбросим нелепые шутки: они не имеют определённого смысла. Я, напротив, прибыл к тебе, озадаченный прокруткой серьёзного предприятия.
- Интересно, какого конкретно? - насторожился сомнительный Михаил; он всегда считался излишне продуманным, не привыкшим никак выделяться, и старался не лезть на рожон.
- Я собираюсь ограбить основное хранилище Центрального банка России; а значит, мне понадобится твоя непосредственная подмога – как несравненного специалиста по отключению современных сигнализаций.
- Э-э, «делюга» непростая – за неё, между прочим, могут дать и «пожизненное». Сразу скажу: с сомнительными проказами я давно завязал. «Тискаю» потихоньку с электронных счетов нахальных буржуев; не так что бы очень, а скупо, дабы на скромную жизнь хватало. В общем, смогу ли я отказаться?
- Конечно! Правда, то́тчас же возникает наводящий вопросик, - ехидно ухмыляясь, заявил неумолимый проситель; он говорил враждебным тоном и вовсе не церемонился, - помнишь ли ты беспалого Яшку?
- Помню, - недоверчиво поглядывая на грозного собеседника, насторожился прищуренный Мишка, не отличавшийся особой боеспособностью (он всегда использовался исключительно как человек, поднаторевший в IT-технологиях), - он отошёл от преступных дел и открыл собственный частный бизнес; говорят, крутится как может, в результате чего неплохо стал зарабатывать.
- Зарабатывал! - кровожадный злыдень оборвал его резким окриком.
- Да?.. И что с ним, интересно, случилось?
- Ничего особенного, что заслуживает сосредоточенного внимания. Просто он тоже попытался меня убедить, что с прошлым покончено и что он вроде бы никому ничего не должен.
- И-и?..
- Скоропостижно скончался наш Яшка, бывший когда-то отличным бандитом… - на последних словах Глеб состроил выразительно печальную мину, получившуюся нисколько не искренней, - он умер прямо у меня на руках. По-видимому, душа его, грешная, не вынесла покаянных мук и в срочном порядке попросила свободу – бренное тело, изрядно напичканное свинцом, не смогло ответить корректным отказом.
За время немногословного монолога лицевое выражение у Хакера изменилось с хитрого, в чём-то осторожного, на сильно испуганное; он почувствовал, как тощие ноги и руки заколотила нервозная дрожь, а сердце некрепкое мучительно сжалось. Как никто другой, Миша прекрасно знал, на что способен незваный гость, что в былые времена он брал на себя, с удовольствием, всю «черновую работу» и что его непомерная жестокость не могла сравниться ни с чьей. Невзирая на суровые, смертельно значимые, характеристики, трусливый компьютерщик набрался невиданной смелости да заискивающе спросил:
- Ты его?..
- Нет, - засмеявшись, провозгласил Туркаев, - Господь Бог, «блин»! Конечно, я – не то кто же?
Пытаясь справиться с трусливым волнением, Михаил интенсивно потёр вспотевшие руки. Убеждённый незамысловатым, но действенным способом, скрепя сердце он честно ответил:
- Получается, ничего более правильного не остается, как мне согласиться.
- Я бы очень удивился, если бы случилось хоть как-нибудь по-иному. Тем более что впереди намечается такая перспективная «делюга», что в нехилом наваре окажутся все основные участники, да ещё и останется, - провозгласил закоренелый преступник торжественным тоном; он восхищался как себе самому, так и талантливому умению «убеждать кого ему только угодно (которое, после случая с Яшкой-беспалым, постепенно приходило в привычную норму). - Сиди здесь и ожидай моих детальных инструкций. Кстати, в следующий раз давай пускай меня через передний вход, а то как-то не очень удобно лазить в чердачные окна. Да и тебе теперь прямая забота: стёкла надо заказывать, новые, да снова вставлять. Ах, да-а!.. На тот прескверный случай, если ты пожелаешь заварить уличные проёмы металлическими пластинами, – к тебе сначала ввалится взрывная волна, а уж потом и за мною очередь надолго не встанет.
Закончив на не совсем оптимистической ноте, ехидный бандит, договорившись о проходном пароле, вышел уже нормально, по-человечески, через железные двери.
