Роман Софьи Саркисян. 18+
Глава 24
«Главное, карточку заблокировали, теперь точно никто не сможет воспользоваться...».
Алевтина опять предалась грустным мыслям. Он не звонит уже два дня. Все понятно...Там у него много дел...Там дети, жена, родственники. Но она же любит его. Так скучает, так тоскует по своему Кариму. Ей бы просто голос его услышать, чтобы быть уверенной, что у него все хорошо, что он ни в чем не нуждается. По его голосу она всегда точно определяла его настроение. Но он все не звонит и не звонит...
Несколько раз Алевтине в голову даже приходила мысль, что с ним могло что-то случиться, что он попал в госпиталь... А может быть, с детьми не все в порядке... Они же такие у него слабенькие и болезненные. Интересно, а какой будет их с ним дочь? Она мысленно улыбнулась, направив всю нерастраченную нежность вглубь себя к еще не родившейся малышке.
«Ты – мое чудо, ты – мое счастье...».
То, что получилось, иначе как чудом назвать невозможно. Любовь делает чудеса. Это Бог послал ей счастье материнства на закате жизни. И даже то, что она так тяжело переносила позднюю беременность, ни на секунду не умаляло великой радости ощущать всем телом, что носишь в себе частичку своего любимого.
Алевтина с нежностью погладила свой живот. Уже совсем скоро, когда родится их Шади, она найдет в чертах ее лица дорогие ее сердцу черты лица любимого. Такие же блестящие миндалевидные глаза, длинные густые ресницы, такую же гладкую нежную темную кожа... Она будет улыбаться точно так же, как улыбается Карим, его фантастической, с ума сводящей улыбкой. А на ее маленьких щечках появятся такие же трогательные ямочки, как у Карима. И никто не сможет отнять у нее счастье быть рядом со своей доченькой, растить ее, видеть, как она меняется, с каждым днем становясь все красивее и красивее.
Но сейчас... Сейчас она так несчастна... Одинока... Покинута... Алевтина даже свыклась с мыслью, что Карим не понимает, насколько ей важно его присутствие рядом с ней именно сейчас, что она без денег, в страшном беспокойстве за свое состояние. Ей с каждым днем все опаснее и опаснее находиться здесь... Ей неоткуда ждать медицинской помощи, которая может потребоваться в любой момент... Слезы катились из ее глаз.
Резкий звук дверного звонка прервал ее грустные мысли. Она вздрогнула. Кто это может быть?
«Это он, это мой любимый, Бог услышал меня, я его хотела видеть, и вот он здесь...».
Слезы моментально высохли. Сердце ее часто забилось, перекликаясь с биением маленького сердечка. Он не обманул, он приехал! Он рядом! Он понял, что нужен ей, и вот он уже здесь... Сейчас он войдет, обнимет ее, прижмет к себе крепко-крепко, их губы сольются в долгом поцелуе, и все ее страдания, все нехорошие, тревожные, унизительные мысли сразу же улетучатся, как дым.
Алевтина устремилась к входной двери, на ходу поправляя прическу.
Она испытала острое разочарование. На пороге квартиры вместо Карима стояла ее соседка. В руках она держала блюдо с крупными ягодами ароматной клубники. Сезон клубники был в самом разгаре.
«Фрау Криста», – удивлению Алевтины не было предела. Интересно, что ей нужно? Пришла угостить ее клубникой? Алевтина с горечью усмехнулась про себя. Очень своевременно...Она действительно не ела уже почти сутки. Не было аппетита, да и в холодильнике закончились продукты.
Как неудобно получается. Ведь они даже поговорить не смогут. Она не понимает по-немецки, фрау Криста не владеет русским...
Дамы поздоровались, кивнув друг другу. Фрау Криста протянула ей
блюдо с клубникой со смущенной дружеской улыбкой сквозь линзы очков
и жестом попросила разрешения войти в комнату. Алевтина слегка улыбнулась и посторонилась, пропуская ее вовнутрь. Женщины присели на диван и некоторое время молча смотрели друг на друга. Обе были грустны и встревожены.
– Алевтина... – решила представиться Алевтина фрау Кристе, первой прервав молчание и слегка коснувшись ее руки.
– Криста... – в ответ представилась фрау Криста, пожав руку Алевтины.
Женщины подбадривающе улыбнулись друг другу, стремясь развеять
неловкость и напряжение, которое обычно присутствует в начале первого
общения незнакомых людей.
То, что потом случилось между ними, между двумя малознакомыми пожилыми дамами, не имеющими ничего общего – ни общей родины, ни общего языка, ни общего мировоззрения, Алевтина до сих пор вспоминает с благодарностью и не забудет до конца своей жизни. Пожалуй, единственное, что связывало их, это страдания, через которые они прошли, каждая через свое. Каким-то чудом им удавалось общаться жестами, а также используя распространенные в большинстве языков слова. Общение получалось очень теплым и дружеским. Фрау Криста дала понять Алевтине, что она слышала ее рыдания, а также, что она слышит, как она плачет почти каждую ночь. Красноречивыми взглядами и жестами она уговаривала Алевтину поделиться с ней ее женским горем. Она старалась дать понять, что хочет помочь, но не знает, как... А люди же на то они и люди, чтобы поддержать друг друга в трудную минуту, особенно здесь, на чужбине, куда их закинула судьба, далеко от родных и близких, от родных стен, являющихся защитой сами по себе. И тем более,
они женщины почти одного возраста, и она поймет, что причиной страданий вполне мог оказаться мужчина. А что?.. Всякое случается в жизни... Любая может оказаться жертвой жестокости любимого ею человека. Через этот кошмар когда-то прошла и она сама, униженная и почти уничтоженная человеком, которого она так любила, что отдалась ему вся без остатка, отдала ему все, что имела. А он ее не только предавал, изменяя направо-налево, но еще и ограбил... И до сих пор продолжает мучить, вымогая деньги. Мир мужчин жесток, и к нему могут приспособиться только очень сильные, волевые и независимые женщины, способные противостоять житейским невзгодам, закрывать глаза на маленькие мужские «слабости» и на многое другое... Но разве подобную женщину можно назвать настоящей женщиной? Истинная
женщина сильна своей слабостью...
Фрау Криста все это говорила по-немецки, эмоционально, жестикулируя. Слов, которыми она сыпала, Алевтина, естественно, не понимала. Но фрау Криста продолжала безостановочно говорить, соединяя незнакомые иностранные слова в новые фразы, иногда чередуя их небольшими паузами, когда она глядела на Алевтину сквозь линзы очков, пытаясь понять, удалось ли ей хоть что-нибудь из своего монолога донести до собеседницы. Алевтина ее, конечно, понимала... Нет, не слова и не фразы, сложенные из чуждых, непонятных ей немецких слов, а то тонкое, чуткое, глубокое отношение к ней фрау Кристы, которое та вкладывала в свою речь... Алевтина была ей благодарна ... Фрау Криста, эта чопорная, на первый взгляд, немка, совершенно чужой и почти незнакомый ей человек, оказалась единственной, кто сочувствовал ей, и сочувствие ее было искренним. Алевтина ни слова не понимала из того, что говорит ей эта фрау. Но это могло оказаться той самой соломинкой, за которую нельзя не уцепиться, если хочешь выжить. Сам Господь Бог послал к ней эту милую фрау... Именно сейчас, когда она без денег, беременная, брошена любимым человеком на произвол судьбы. Фрау Криста, как добрый ангел, пришла к ней именно в этот тяжелый период ее жизни, когда рядом нет друзей, с кем можно поделиться, и чтобы ее не осудили. Она единственная, кто ее понимает...
Алевтину как прорвало...Она начала говорить. Слезы градом катились из глаз. Захлебываясь, она говорила и говорила надрывно. Рассказывала фрау Кристе все о себе, о своей нелегкой женской доле, с самого начала и до сегодняшнего дня. Она говорила о своей тяжелой загубленной жизни, о детдоме, в котором воспитывалась, о том, как ее в четырнадцатилетнем возрасте нашла мать, забрала оттуда, затем сдала обратно через какое-то время, потому что отчим начал домогаться ее. Рассказывала она и о том, как ее, совсем еще юной, выдали замуж за деревенского парня, служившего в полку, дислоцированного недалеко от фабрики, где она работала.
Фрау Криста, слегка подавшись вперед, внимательно и сочувствующе
глядя на Алевтину, слушала ее с выступившими на глазах слезами, изредка качая головой. Она слушала, как тяжела оказалась ее последующая жизнь в деревне, в доме, где кроме них с мужем, жили еще свекровь и две золовки, сразу же возненавидевшие ее, молодую неопытную, забитую девчушку, как все вместе они теснились в одной комнатушке... Она слушала, в каких нечеловеческих условиях глухой сибирской деревни у нее рождались и росли дети, как вскоре ее начал побивать муж, садист, алкоголик, который к тому времени уже подумывал развестись с ней, чтобы жениться на другой. Ее жизнь в молодости была сплошным кошмаром. И как через много десятков лет неожиданно в ее душу впервые ворвалось великое чувство, перевернувшее всю ее жизнь – любовь к этому молодому египтянину. Впервые в жизни мужчина был с ней нежным, ласкал ее, любил, был трогательно заботлив, говорил красивые слова. Все это возбуждало в ней страсть, разбудило ее
темперамент, о котором она даже не подозревала. Она была преисполнена нежности к этому человеку, она ему доверяла полностью. Но что ж поделать, у него обязанности перед своими детьми, она не может его осуждать и в чем-то винить. Так сложилась их жизнь, они не могут быть вместе. Да, она забеременела. Это желанный ребенок, плод ее любви, независимо ни от чего. Она будет рожать потому, что хочет продолжения своей любви в этом ребенке. Но сейчас она одна, без денег, без поддержки любимого человека, брошенная на произвол судьбы...Он далеко, не понимает, насколько она в
нем нуждается именно сейчас.
Все эти слова бурным потоком выливались из уст Алевтины и тонули в потоке слез. Фрау Криста молча слушала, не понимая не единого слова из всего потока слов, который исторгала рыдающая Алевтина.
«Странно! Как же все у нас похоже и не похоже одновременно... Есть нечто общее! Ей так же, как и мне когда-то, нужна помощь... Нужно человеческое тепло рядом с израненной душой.... Но самое главное, ей нужны деньги...».
Фрау Криста сидела рядом с Алевтиной, обняв ее, положила ее голову
себе на грудь, гладила ее округлившийся живот и тоже плакала.
«Ей сейчас очень нужны деньги, Хельга была права... – пришла к заключению фрау Криста, – «Проклятые деньги... Проклятые деньги... Они ломают судьбы...».
Фрау Кристе не нужно было ничего объяснять. Она понимала все без слов. Как хорошо, что она предусмотрительно взяла с собой наличные! Наверняка их должно хватить, чтобы купить авиабилет и на первое время жизни на родине, а там уже родственники поддержат... Она молча положила на стол пятьсот евро. Увидев купюры, Алевтина, не в силах сдержать себя, снова разрыдалась. Чужая, малознакомая женщина, иностранка, с которой они за все время проживания рядом, не перекинулись ни единым словом, поняла причину её страданий. Как она догадалась, что ей нужны деньги? Целых пятьсот евро! Денег этих с лихвой хватало на билет и на коммунальные платежи на несколько месяцев вперед... Их хватило бы даже на первое время...
– Я верну.... Я вышлю... Вышлю Western Union на следующий же день, как
только попаду домой...» , – прерывающимся от рыданий голосом, шептала
Алевтина, судорожно обнимая плачущую фрау Кристу.
– Ну успокойся, успокойся... Все будет хорошо... Скоро ты будешь в безопасности, рядом с родными, на родной земле...
Алевтина не знала, как выразить фрау Кристе свою признательность.
Благодарности ее не было предела. Она не переставая, плакала. Но это были
уже другие слезы.
– О, no-no... Ок, ок... Ну пожалуйста, перестань плакать. Тебе вредно
волноваться... Береги себя, дорогая... Себя и свое дитя. Я буду молиться за вас. И да поможет тебе Господь... – успокаивала Алевтину соседка, гладя ее по голове и что-то продолжая говорить по-немецки.
Вечером следующего дня Алевтина была уже в Санкт-Петербурге.
Продолжение следует....