Навстречу семейной паре, плывущей по тротуару около здания администрации района, шла агрессивно настроенная толпа молодых парней. Их было человек шесть или восемь. Большое чёрное пятно двигалось прямо на Владимира и Галину. Уступать дорогу никому оно не собиралось. Слышались низкие и высокие юношеские голоса, ругающиеся матом. Ребята оказались чужестранцами. Далматовские бы сразу узнали знаменитого дядю Володю, который недавно проспонсировал предновогодний хоккейный матч, прошедший на ледовом корте стадиона «Спартак». Команду-победительницу он поставил на новые коньки и одел её в красочную экипировку. К счастью, она оказалась достойной защитницей чести Далматовского района. Разойтись не представлялось возможным. Вокруг не было ни души. Город будто вымер, сосредоточив свои жизненные силы на площади. Владимир никак не предполагал, что встреча будет иметь печальный характер. Когда пара начала просачиваться сквозь толпу, не желающую никого пропускать, предприниматель возмутился по поводу вызывающего поведения молодых людей.
– Ребята, вы почему нам не даёте пройти? – спросил Владимир.
– Дядя, а шёл бы ты в снег! Тогда и пройдёшь! – сказал писклявый голос из остановившегося чёрного пятна.
– Да, – одобрительно поддержал идею другой голос, более грубый. – И бабу свою в снег. И коляску эту долбаную тоже в снег.
– Так, ребята, а вы как разговариваете со старшими?! – забеспокоился Владимир. – Вы что, не знаете, кто перед вами стоит?! Я представляю лицо города.
– Да хоть его задницу представляй ты, всё равно ничего не изменится, – ответил тучный молодой человек, выделяясь из толпы. – Попали вы под горячую руку.
– Что, бить будете? – усмехнулся Владимир.
– Будем-будем, – разными голосами послышалось в толпе.
– Я тоже буду бить, – грозно отреагировал Владимир. – У меня жена беременная, на восьмом месяце. В коляске спят двое детей. Им чуть больше года.
– Жена – родит, а дети, дети – проснутся, – кто-то выкрикнул из толпы.
Владимир сначала подумал, что напившиеся парни шутят, но потом понял, что без кулаков им не разойтись.
– Мальчики, пропустите нас, – дрожащим голосом сказала Галина. – У вас – своя дорога, у нас – своя.
– А ты вообще молчи, шалава! – пробасил один из парней и толкнул Галину в сугроб.
Женщина не устояла и села на снежную горку, возвышающуюся пирамидкой над придорожным газоном. В момент она оказалась за пределами тёмного пятна. Парни окружили Владимира и сжали его в крепких тисах. Послышался глухой звук ударов. Били жестоко. Мужчина отвечал достойно, отбиваясь от сильных рук противника. Его повалили на снег и стали запинывать ногами. Галя не могла ничем ему помочь. Вмиг она от сильного потрясения обессилела. Инстинктивно начала звать на помощь, срывая свой голос на визг. От шума и крика Тоня и Алёша проснулись и тоже громко плакали. Из-за веселья, царившего на площади, никто не обращал внимания на пронзительные женские вопли. Если бы не досадная накладка, в результате которой на мгновение, длящееся несколько минут, была выключена музыка, то Владимира убили бы. Когда в тишине, со стороны Дома детского творчества, прозвучало на высокой ноте протяжное: «По-мо-ги-те! Кто-ни-будь! У-би-ва-ют!» – людская толпа, огибая высокую сцену, двинулась на помощь. Кто-то выходил через главные ворота, установленные напротив монастыря, кто-то перепрыгивал через низкий ледяной забор. Сбой в аппаратуре исправили, но праздник уже не получился. Большая часть зрителей покинула выездной театр, чтобы посмотреть более зрелищное представление, организованное в противовес многочисленной труппе всего одним человеком. Владимир безжизненно лежал на рыхлом тротуаре. По его неестественной позе вообще нельзя было понять, что это лежит человек. Агрессивной толпы как не бывало. Она растворилась в глубине тёмных дворов, граничащих с тротуаром. Сбежались люди и стали оказывать возможную помощь. Вызвали скорую. Машина приехала быстро. Место преступления осветили фарами. Оперативно прибыл милицейский патруль. На сером снегу ярко алели разбрызганные пятна человеческой крови. Галина нашла в себе силы и на коленях стояла у, казалось бы, бездыханного тела мужа. Она рыдала. Испытав на себе психологический шок, женщина подверглась большой опасности. Вокруг неё склонились медики и просто знакомые люди. Невозможно было разобрать, кто о чём говорил. Плачущих детей сначала укачивали в коляске, чтобы успокоить, а потом среди мужчин и женщин выделилась неравнодушная фигура. Это была Татьяна Петровна. Она по крику узнала детей Галины и Владимира.
– Пропустите меня! Пропустите! – протискивалась сквозь толпу пожилая женщина. – Господи! Галочка! Володечка! – начинала она причитать. – Да кто же это? Кто посмел? Креста на вороту нет! Прямо в Новый год!
Милиционеры спросили Татьяну Петровну, кого так жестоко избили.
– Это Владимир Захаров. Предприниматель. Держит обувной магазин и несколько отделов в универмаге и универсаме, – ответила Татьяна Петровна. – А это его жена, Галина. Дети тоже их. Мальчик – его. Девочка – её. Галочка, – обратилась женщина к беременной, – ну, скажи хоть что-нибудь! Кто Володечку так? Ой, живой хоть?!
– Живой-живой, – ответили сотрудники скорой помощи, загружая тело Владимира в бессознательном состоянии.
Внезапно Галина упала в обморок. Её не успели поймать. Она безжизненно рухнула на обледеневший тротуар. Ударилась слегка животом. Этого хватило, чтобы спровоцировать преждевременные роды. Держась за живот после приведения в чувства, Галина сообщила: «Я, наверное, сейчас рожу. Очень больно», – и от этой боли снова бессознательно обмякла. Медлить было нельзя. Машина скорой помощи срочно увезла пострадавших в районную больницу: Владимира – в отделение травматологии, Галину – в родильное отделение. Состояние обоих оказалось крайне тяжёлым. Мужчина не реагировал. В неравном бою он получил множественные ушибы с признаками перелома костей и сотрясение мозга. Требовалось неотложное хирургическое вмешательство. Внутренние разрывы тканей угрожали опасным кровотечением. Галину тоже готовили к операции. Для её проведения вызвали главного гинеколога и педиатра Далматовского района. Случай носил исключительно необъяснимый характер. Кесарево сечение пришлось делать вслепую. Врачи не знали заранее его исход. Удастся ли сохранить младенческие жизни?! Об этом хотелось думать, но сама неизвестность перед таинственным фактом предательски пугала. Отказаться от операции и отправить беременную женщину в Курган тоже не считалось выходом из положения, с точки зрения здравого смысла. Медики решили рискнуть, чтобы не нарушить священную клятву Гиппократа. Да и транспортировка не давала никаких шансов. Двести с лишним километров и несколько часов пути – это безумие, вечная дорога, ведущая в никуда.
Под бой курантов две операционные бригады исправляли ошибку судьбы, которая могла стоить четырёх жизней. Люди в белых халатах делали всё возможное. Неоднократно наступали критические моменты, когда уже казалось, что бессмысленно продолжать бороться.
Продолжение следует...