На приёме у детского психолога мама пятилетнего Максима – Инна, стильная молодая женщина со спокойным и уверенным взглядом.
Инна считает, что её ребёнок «похоже ни на что не способен и практически не управляем». Сам Максим тут же с отсутствующим выражением лица уже как 10 минут просто носится вокруг стола – синдром гиперактивности на лицо.
Но вот психологу удается привлечь внимание мальчика, усадить с собою рядом, предложить разные задания и тесты, выявляющие уровень развития внимания и мышления. В ходе обследования выявляется прекрасная работоспособность Максима – добросовестно работает с психологом целых полчаса.
Все инструкции понимает с первого раза, к результатам своей деятельности не равнодушен, старается улучшить их. И хотя результаты средненькие, а по уровню речевого развития низкие, но о гиперактивности говорить не приходится.
В физическом развитии мальчика отклонений не обнаружено. Из разговора с Инной выявляется, что – женщина с высшим образованием, работает в адвокатской конторе, но работой не перегружена. Вот папа Максима – это другое дело – работает в строительной фирме, на работе пропадает днём и ночью. У Максима есть брат школьник, по словам Инны с ним таких проблем не было – послушный, исполнительный, спокойный ребёнок.
– Максимка, – обращается психолог к мальчику – а чем ты любишь заниматься дома?
– Да кроме бестолкового бега, наверное, ничем – сразу же отвечает мама за мальчика – я думала, старший ребёнок будет с ним заниматься. Но тот всё больше у компьютера сидит.
– А чем вам нравится заниматься совместно с Максимом – задаёт психолог встречный вопрос маме. На лице у Инны недоумённый взгляд, а потом, вздохнув, она отвечает
– Да я ведь толком и не умею заниматься с детьми – со мной в детстве никто не возился, поэтому ничем особенным я с сыном не занимаюсь. Ну, книжку могу ему почитать, хотя он, часто не дослушав, убегает. Игрушки перед ним какие-нибудь раскладываю – чтобы играл сам, игрушек в доме полно.
Затем в ходе беседы выясняется, что старшего ребёнка Инна рожала в начале своего карьерного пути, поэтому большую часть времени с ним проводила не она, а бабушка мальчика. Может быть, в этом причина того, что старший ребенок более организован?
На следующую встречу, психолог попросил Инну прийти уже без Максима и принести с собой 30-ти минутную видеозапись поведения мальчика в детской комнате с игрушками.
Просмотр записи позволил выявить, что у мальчика отсутствуют навыки даже манипулятивной игры – ребёнок хаотично разбрасывает игрушки (кстати весьма однотипные) или примитивно «елозит» машинкой по ковру.
Вот ведь как получается – у Инны, серьёзного специалиста в своей сфере, есть проблема: воспитательская некомпетентность – отсутствие интереса к миру детства и умения играть с детьми. Все, что связано с детской игрой, ею воспринимается как примитивная возня, которую ребёнок вполне способен освоить самостоятельно.
Конечно, этот вопрос частично можно было бы решить с помощью квалифицированной няни или отдав ребёнка в детский сад. Но стоило попытаться научить играть и саму маму, вернуть её в забытый мир детства – ведь от этого радость материнства только увеличится.
Раз Инна прочно занимает позицию взрослого, психолог предложил ей воспринимать игрушки как взрослые предметы:
– Инна, представьте, что эта игрушечная машинка, которая стоит перед вами на столе – настоящая. Что с ней можно сделать?
– Ну… – неуверенно отвечает серьёзная Инна – поставить в гараж.
– А где же у нас гараж – парирует психолог – он же ещё не построен, давайте выстроим его?
Далее психолог преследует цель разговорить Инну во время строительства, задавая ей массу вопросов: только ли для машины мы строим гараж, или ещё что-то можно туда поставить, будут ли в гараже окна, из чего будет накрыта крыша и т.д.
Гараж построен, машина в гараже.
– Ну, что же она так и будет у нас там стоять, или мы ещё на ней и ездить будем?
– Конечно, ездить, иначе, зачем машина вообще нужна – рассудительно отвечает клиентка.
– А куда же мы поедем – продолжает психолог – Вы, Инна, любите ездить в гости?
– Смотря куда. К брату своему люблю ездить.
– А Максиму тоже нравится туда ездить?
– Вообщем-то да – начинает улыбаться Инна.
– Бензинчиком бы нам не мешало заправиться перед поездочкой – вот заправка – психолог ставит чуть подальше гаража большой кубик.
Инна согласно кивает и выводит машину из гаража на заправку…
Проиграв сюжет поездки в гости, психолог устраивает сеанс обратной связи – побуждает Инну к рефлексии, просит рассказать ее, что она делала во время игры, проанализировать свои чувства, эмоции.
Затем психолог попросил клиентку представить, что на её месте был её ребёнок – Инна осознала, что её Максим в пять лет понятия не имеет, как правильно построить гараж из детских строительных блоков, что игрушечную машину можно «заправлять бензином». А как он должен активизировать свою речь, чтобы обыграть сюжет поездки в гости! Ведь в гостях нужно и поздороваться и рассказать о своих делах и расспросить о многом.
Инне было рекомендовано так же обратиться к логопеду с проблемой расширения активного словаря мальчика.
И даны два «домашних задания»:
1. Проиграть с сыном «выученную» игру с машинкой; записать свои впечатления о результатах в дневник или на диктофон (это по желанию).
2. Найти теоретическую информацию о том, какие игрушки должны быть в детской комнате у пятилетнего мальчика и варианты оформления игровых зон.
Второе задание можно было бы и не давать, а провести маме консультацию на эту тему, но ведь информация добытая самостоятельно воспринимается лучше и цениться больше, т.к. быстрее становиться частью личного опыта.
Работа с этой семьёй длилась полгода. Положительные результаты проявились не только в том, что родители обогатили свой запас воспитательских знаний и улучшили свои взаимоотношения с ребёнком, но и в чётко прослеживаемых изменениях в жизни мальчика.
Максима стали водить к логопеду. А потом в творческую детскую студию, где вчерашний гиперактивный, «ни на что неспособный ребёнок» прекрасно лепил и изготавливал поделки из различного природного материала – успешно развивал перед школой мелкую моторику рук. В 6,5 лет он бегло зачитал. В школу пошел с удовольствием и приличным запасом знаний об окружающем мире.
Сейчас много пишут о том, что это нормально, что взрослый человек не умеет и не хочет играть с детьми. Он же взрослый. Не инфантил, какой-нибудь.
Но когда мама-кошка играет с своими котятами, разве она регрессирует при этом? Становится более инфантильной? Сколько радости, тепла и пользы для развития для котят в этих играх!
Проблема решаема. Зачем застревать на констатации факта "не умею играть и не хочу"?
Если ребенок просит – поиграй со мной, мама, – он предлагает вам разделить такие приятные эмоции от творческого процесса. Стоит ли от этого отказываться?
Для угубления вопроса:
