Ленин скончался 100 лет назад – 21 января 1924 года. Михаил Булгаков был свидетелем деятельности Ленина как минимум с 1917 года, когда тот возглавил революцию и присутствовал на похоронах Ленина
Однако, понять, каково было отношение писателя к вождю мирового пролетариата понять нелегко и полную характеристику вряд ли кто-то даст.
Нельзя сказать, что Булгаков избегал указаний на вождей Октябрьской революции, но нельзя и сказать, что он злоупотреблял такими упоминаниями. В "Белой гвардии" фигурирует Лев Троцкий, но это, кажется единственный такой случай.
Другим исключением является пьеса "Батум", полностью посвящённая деятельности И.В. Сталина в подполье.
Ленину же посвящён только написанные в январе 1924 года, после того, как писатель стал свидетелем похорон, очерк "Часы жизни и смерти" и рассказ "Воспоминание".
Собственно, вспоминать Булгакову было нечего – он не был лично знаком с Лениным. Но теоретическая возможность познакомиться – была.
У Булгакова была проблема с регистрацией в Москве – комнату в "нехорошей квартире" ему предоставил Андрей Земский (муж сестры Надежды), но домоуправление не хотело прописывать, судя по всему – намекая на взятку, которую совслужащему Булгакову, которому зарплату платили горохом, взять было неоткуда.
"Председатель домового управления, толстый, окрашенный в самоварную краску человек в барашковой шапке и с барашковым же воротником, сидел, растопырив локти, и медными глазами смотрел на дыры моего полушубка. Члены домового управления в барашковых шапках окружали своего предводителя.
- Пожалуйста, пропишите меня, – говорил я, – ведь хозяин комнаты ничего не имеет против того, чтобы я жил в его комнате. Я очень тихий. Никому не буду мешать. Пьянствовать и стучать не буду…
- Нет, – отвечал председатель, – не пропишу. Вам не полагается жить в этом доме".
Чтобы решить проблему, Булгаков решил отправиться к предсовнаркома Ленину с тем, что получить "окончательную бумажку. Фактическую. Настоящую!"
Пошёл он, понятно, не к Ленину, а к своему начальству – работал тогда Булгаков в литературном отделе Главполитпросвета при Наркомпросе, а руководила им Надежда Константиновна Крупская.
"- Вы что хотите? – спросила она, разглядев в моих руках знаменитый лист.
- Я ничего не хочу на свете, кроме одного – совместного жительства. Меня хотят выгнать. У меня нет никаких надежд ни на кого, кроме Председателя Совета Народных Комиссаров. Убедительно вас прошу передать ему это заявление.
И я вручил ей мой лист.
Она прочитала его.
- Нет, – сказала она, – такую штуку подавать Председателю Совета Народных Комиссаров?
- Что же мне делать? – спросил я и уронил шапку.
Надежда Константиновна взяла мой лист и написала сбоку красными чернилами:
"Прошу дать ордер на совместное жительство".
И подписала: Ульянова. (…)
Барашковые шапки склонились над листом, и мгновенно их разбил паралич. По часам, что тикали на стене, могу сказать, сколько времени он продолжался:
Три минуты".
И слышен был при этом демонический хохот литературного учителя Булгакова, великого мистика Николая Васильевича Гоголя, ещё в 1835 году описавшем "немую сцену" в своём бессмертном "Ревизоре"…
Так ли это было или не так, сказать сейчас никто не возьмётся. Автор, всё же, склонен полагать, что Булгаков несколько сгустил краски – не собирался он идти к Ленину, а если и поминал его, то скорее в переносном смысле – неужели, дескать, никто кроме предсовнаркома не может решить проблему прописки бездомного писателя?
Понятно, что один небольшой рассказ булгаковедов не устраивает, но ничего другого у Булгакова о Ленине действительно нет. Остаются домыслы относительно того, не пытался ли он описать деяния Ленина через каких-то других своих персонажей.
Чаще всего в этом смысле вспоминают главных героев "Собачьего сердца" и "Роковых яиц" – профессоров Преображенского и Персикова.
Первый хотел преобразить мир, превратив животное в человека. Результат, как известно, оказался так себе – хороший пёс превратился в никчёмнейшего человечишку. Справедливости ради надо сказать, что воспитанием своего гомункула Преображенский не занимался, вообще не считая его человеком, а решающее участие в его социализации принял председатель домкома Швондер.
Но смотрел ли с этой точки зрения Булгаков, сказать трудно – вряд ли он мог глядеть на швондеров достаточно отстранённо, чтобы видеть в них положительные стороны.
Профессор Персиков обязан своей фамилией работавшему с телом Ленина патологоанатому Алексею Ивановичу Абрикосову – соседу пречистенских друзей Булгаковых – литературоведа Николая Николаевича Лямина и художницы Натальи Абрамовны Ушаковой.
Персиков, даже внешней похожий на вождя и носящий характерное имя Владимир Ипатьевич (Ипатьевский дом в Екатеринбурге, где был расстрелян Николай II), тоже пытался осчастливить человечество при помощи "красного луча", который, однако, породил чудовищ…
В обоих случаях благие порывы учёных превратились в свою противоположность в результате влияния неизменной низменности человеческой натуры, чего они, будучи идеалистами, не учли.
Отношение Булгакова к Ленину было двойственным.
С одной стороны, Булгаков, обозначавший себя в качестве сторонника "великой эволюции" и противника революции не мог быть сторонником методов и планов Ленина, чего не скрывал. Правда, не мог Булгаков и не помнить о том, что революция в России началась вовсе не с Ленина – пресловутый депутат Бубликов большевиком не был.
С другой стороны, Булгаков был свидетелем поворота Советской России к восстановлению нормального порядка. Причём толчок к этому дал именно Ленин, выступивший за поворот к НЭПу от "военного коммунизма".
С третьей стороны, можно предположить, что, описывая Петлюру, Булгаков имел в виду и Ленина тоже – не важна была фигура вождя, но важно было недовольство народных масс:
"Не было этого Симона вовсе на свете. (…) Просто миф, порождённый на Украине в тумане страшного 18-го года… И было другое — лютая ненависть. Было четыреста тысяч немцев, а вокруг них четырежды сорок раз четыреста тысяч мужиков с сердцами, горящими неутолённой злобой. О, много, много скопилось в этих сердцах".
Легко можно догадаться, что вина за революцию и преследования интеллигенции в глазах Булгакова многократно перевешивала достоинства Ленина-созидателя, тем более, что сам Булгаков вернулся к нормальному социальному положению много позже смерти Ильича. Да и говорить о подлинном отношении к Ленину в те времена было чревато значительными неприятностями.
И тем не менее, сводить всё к чистому негативу с нашей точки зрения было бы неправильно, хотя Елена Сергеевна Булгакова и была категорична: "Ленин – мерзавец, который погубил нашу великую страну".
Первопубликация: https://ukraina.ru/20240121/1052792977.html
