Королева-реформатор, королева-мать, королева-интригантка – так называли корейскую императрицу Мин, правление Менсон. Она была не по-женски упорна и стала выдающимся государственным деятелем, а обстоятельства ее зверского убийства вознесли ее на высокий пьедестал, сделав из нее национальную мученицу. В это трудно поверить, но Мин Менсон в Корее более популярна, чем принцесса Диана в Великобритании.
Корейцы чтят свою королеву, посвящают ей книги, научные труды, снимают сериалы, ставят оперы, ей поклоняются. Корейско-американский писатель Генри Чан сравнивал ее с Елизаветой I и называл ее «женщиной железной воли патриотизма и мудрых решений, которая могла за десять минут решить вопрос, который члены кабинета министров обсуждали десять месяцев».
Она родилась в 1851 году, ее звали Мин Чжа Йон. Отец умер, когда дочери было восемь лет, поэтому вырастила девочку мать. Но от отца сохранились воспоминания – когда Чжа Йон было грустно, он отвозил ее на море. Рано проявившиеся способности сделали Чжа Йон всеобщей любимицей: она не была красавицей, но начитанностью, музыкальностью превосходила своих ровесниц.
В тот период страной руководил Тэвонгун – регент малолетнего короля Коджона, в руках которого была сосредоточена огромная власть. Сам Тэвонгун не имел легитимного права на престол, но он правил от имени малолетнего сына. Тэвонгун опасался упустить власть из рук и подыскивал для Коджона супругу, у которой не было бы влиятельных родственников, способных помешать, и которая была бы из знатного, но обедневшего рода, чтобы «тише воды, ниже травы». Кстати, мать будущей королевы предвидела нелегкую судьбу дочери, она опасалась, что ее Чжа Йон не выдержит жизни во дворце, где «повсюду пахнет кровью». Но юной кандидатке на престол отваги было не занимать. В марте 1866 года Чжа Йон представили двору в качестве будущей супруги короля Коджона. Ей было пятнадцать, а жениху четырнадцать. Тэвонгун радостно потирал руки. Он забыл лишь об одном - трудности и превратности судьбы либо ломают, либо закаляют характер. С королевой произошло второе.
Свою жизнь при дворе юная королева начала с изучения тонкостей дворцового этикета, и вскоре стала экспертом в области дворцовых церемоний. Она была почтительна к свекрови и свекру, добра к слугам и быстро заслужила всеобщее одобрение. Ее комната была обставлена на западный манер – рояль, глобус, книжные полки… Все свободное время королева посвящала необычному для женщин занятию — чтению древних китайских трактатов - «Весны и осени» - «Чхунчху». Надо иметь в виду, что «Чхунчху» - это «мужское» чтение, по сути, трактат являлся сборником правил по руководству государством, этакий учебник по дипломатии, политике и управлению.
Во время свадебного пира король наклонился к ней и прошептал: «У меня есть женщина, не шлюха, не бесстыдница, а друг. К тебе я буду относиться как к королеве, которая всегда со мной». И брачную ночь молодая жена провела одна. Более пяти лет Мин «сторожила пустую комнату». В установленное время она приходила в специальную комнату для супругов, но король проходил мимо комнаты или развлекался с другими дамами. Об этом все знали во дворце, королева испытывала жгучий стыд, но она знала – ее время придет. Кропотливо, как китайский трактат, она стала изучать привычки короля, его вкус, ведь путь к сердцу мужчины может найти не только записная красавица. Она пыталась найти ключи к сердцу мужа, тщательно скрывая обиду, ревность и чувство унижения. С мужем она была беззаботна и почтительна, всегда находила интересную тему для беседы. Тем не менее, удара по самолюбию не удалось избежать – у наложницы короля родился сын. Тэвонгун был счастлив, он планировал объявить этого ребенка наследником престола ввиду отсутствия детей у королевы. Что же королева Мин? Она любезно поздравила короля и наложницу, подарила новорожденному богатый подарок. Радость мужа – это радость жены. И ни одним словом не выдала своих истинных чувств. Это заинтриговало короля. Заинтриговало и заинтересовало – что же это за женщина, которая так беззаветно его любит, что готова пожертвовать для него всем? С этого момента между супругами стало наблюдаться потепление отношений, которой чуть было не испортил Тэвонгун. По его тайному приказу в дом матери королевы доставили посылку якобы от имени дочери. На самом деле это была бомба. Мин оплакивала смерть матери, стараясь не омрачать скорбью часы, проведенные с королем. Кочжон догадывался, кто организовал убийство тещи, но прямых обвинений не бросал. Он жалел свою королеву, внезапно влюбившись в нее, а она относилась к нем по-матерински снисходительно. Теперь каждую ночь муж проводил в покоях королевы, как и полагается. В 1871 году королева родила сына, но он умер. Примечательно, что во время беременности королева под бдительным оком внезапно подобревшего Тэвонгуна поглощала двойную дозу корня женьшеня. И смерть ребенка она приписала именно воздействию подарков свекра. С тех пор она женьшень не употребляла. Через два года родилась дочь, но и она умерла. Шаманки при дворе списали эти смерть королевских отпрысков на «черный глаз» двух наложниц, одну из которых казнили. Эта была мера устрашения со стороны королевы. Она все же сумела привязать к себе Коджона – она родила ему сына Чхока, который стал последним императором Корейской империи. До 1895 года король ни разу не посетил ни одной наложницы. С рождением наследника авторитет королевы стал непререкаем. Она начала влиять не только на двор, но и на управление государством и внешнюю политику. Министр иностранных дел Японии отзывался о ней: «Мало найдется в Корее людей, равных Ее Величеству по проницательности и дальновидности. В искусстве же умиротворения врагов и завоевания преданности подданных у нее нет равных». Королева успешно проявила себя на внешнеполитическом поприще. А начинала с дамских чаепитий - приемов для жен западных дипломатов. Интересовалась новыми изобретениями, пробовала европейскую пищу, переодевалась в европейские платья, приблизила к своей особе американских миссионеров – чету Андервудов. За женами, расхваливающими прогрессивную королеву на все лады, потянулись мужья – послы западных держав, которые удивлялись дипломатическому таланту корейской властительницы. Недавно была найдена иллюстрация, которая содержит изображение короля Коджона, королевы Мин, а также японского посланника Иноуэ Каору. На рисунке, и король, и японский чиновник смотрят на императрицу, создается впечатление, что королева и Иноуэ разговаривают, в то время как король Коджон слушает их диалог. Это отражает политический престиж императрицы, которым она, собственно, и отличилась.
Вторым политическим успехом королевы стала победа над могущественным Тэвонгуном, которому пришлось в 1874 годууступить власть Коджону. Но Тэвонгон поклялся отомстить королеве. Он заключил союз с японцами, которые с 1880 года последовательно подминали под себя Корею с целью превратить ее в японскую колонию. Они совершили правительственный переворот в Сеуле, создав марионеточное правительство, окружили короля своими советниками. Но ситуация изменилась, когда в 1895 году Россия, Франция и Германия (Россия была инициатором) вынудили Японию отказаться от территориальных притязаний на Корею. Никогда Корея в своих внешнеполитических симпатиях не была так близка к России, как в этот период. Корейцы словно увидели свет в конце туннеля, осознали, что кроме Японии в мире другие государства, более мощные, способные повлиять на внешнеполитическую ситуацию. И инициатором этого сближения была королева Мин.
Русский архитектор Афанасий Иванович Середин-Сабатин, служивший при корейском дворе, докладывал в своей записке: «Корейская королева настолько была умная женщина, а главное, благодаря своим прошлым горьким опытам, на столько осторожная и хитрая, что будь она предоставлена самой себе, то есть, не надеясь ни на чью помощь, она вышла бы и из настоящего затруднительного положения невредимо. В данном случае обстоятельства для несчастной королевы сложились крайне неблагоприятно, а именно вмешались европейцы и обнадежили королеву в полной защите от всех опасностей».
Русско-корейского альянса японцы допустить не могли. Поняв, что королева будет бороться до последнего, они пошли на крайние меры. На рассвете 8 октября 1895 года группа вооруженных японcких заговорщиков в сопровождении Тэвогуна ворвалась во дворец, разогнала охрану и убила королеву Мин в ее собственной спальне. Организатором заговора был японский посланник в Корее, отставной генерал Миура Горо. Убийство было осуществлено в глубокой тайне, и мир никогда бы ничего не узнал о его обстоятельствах, если бы не свидетельства Афанасия Ивановича Середина-Сабатина. В то роковое утро он случайно оказался во дворе спального павильона королевы и многое видел. Спустя несколько часов он подробно описал события русскому поверенному в Корее К. И. Веберу. «Меня толпа человек в триста протащила во двор, где помещалась королева... Поддаваясь течению охватившей меня обезумевшей толпы, я увидел во дворе помещения королевы пять японских солдат, стоявших часовыми у двух калиток, и одного японского офицера. Всего за мое пребывание во дворе королевы японцами было выброшено за окна во двор 10 - 12 женщин. Между прочим, ни одна из женщин не издала никакого звука. Мне хорошо было известно, что молчание корейских женщин было объяснимо весьма высокой степенью мужественности корейских женщин»
По одной из версий, когда японцы ворвались в спальню королевы, они увидели нескольких почти одинаково одетых женщин. «Кто из вас королева? Покажите нам королеву!» — кричали убийцы. Напряжение было столь велико, что нервы королевы не выдержали. Она выбежала в коридор. Миура Горо снял головной убор и торжественно произнес: «Во имя процветания Востока я прощаюсь с вами» и дал знак одному из заговорщиков. Тот догнал королеву и несколько раз вонзил ей в грудь меч. Согласно другой версии, когда убийцы вошли в спальню, королеву невольно выдал министр двора. Он закрыл ее своим телом, широко раскинув руки. Заговорщики отрубили ему руки, а затем убили королеву. Но каковы были последние минуты королевы, не знает никто.
Убийцы сожгли труп Мин Менсон в сосновом лесу недалеко от дворца и уничтожили останки. Королеве было 43 года. Там, где раньше шумела роща императорского дворца Кенбоккун, на месте, где было сожжено тело королевы Мин, сегодня находится Этнографический музей Кореи.
После смерти супруги король Коджон, испуганный до смерти, утратил всякое влияние на государственные дела. В 1894 году король Коджон объявил о создании Корейской империи. От его имени правили японцы, а он оказался под домашним арестом и проводил дни в постоянном страхе за свою жизнь. По его настоянию еду ему носили из русской дипмиссии и дома Андервудов в закрытом контейнере. Так продолжалось до 11 февраля 1896 года, когда король и наследник бежали в русскую дипмиссию, где они пробыли две недели. Это время стало периодом наибольшего русско-корейского сближения. Вскоре король вернулся во дворец.
Когда на подпись Коджону представлен был указ о лишении королевы Мин титула и низложении ее до низшего сословия, он вытянул руки и произнес: «Отрубите их, и, если они смогут, пусть подпишут, что вы от меня требуете, но до тех пор моя рука никогда не сделает ничего подобного»
В 1906 в страну прибыл принц Ито Хиробуми, назначенный на пост наместника. В следующем году корейская армия была распущена, а 22 августа 1910 Корея была официально включена в состав Японской империи. Королеву Мин Менсон официально объявили мятежницей, любая информация о ней уничтожалась. И только в независимой Республике Корея о королеве вспомнили и стали почитать как одну из выдающихся женщин-политиков Кореи. Быть может, благодаря ей в 2012 году стало возможным избрание на пост президента страны первой женщины - Пак Кын Хе – по факту исторического прецедента?
А потомки японских заговорщиков, которые участвовали в убийстве королевы, называют себя «Обществом памяти императрицы Менсон» и часто посещают Корею. Видимо, мятежный дух королевы не дает покоя даже детям и внукам своих убийц…