Анатолий весь вечер был «в ударе», шутил, рассказывал разные истории из жизни, которые начинались: «А вот у меня еще был случай…». Элеонора слушала, затаив дыхание, стараясь не пронести мимо рта оливье. Вахтовик так наговорился, аж взмок. Он уже жалобно посматривал на спокойно жующего Ледяного, показывая, чтобы тот поддержал беседу, сменил его на посту оратора. Но Иван делал вид, что не замечает сигналов «sos». Вытирая со лба пот, Толя зашел на второй круг тех же анекдотов, что были ранее.
— Еще золотые мысли имеются? — первой не выдержала Венера, заскучав после подачи второго блюда — картофеля фри и жареной горбуши.
— Ой, не слушайте вы ее, — махнула хозяйка Пудры салфеткой. — Очень интересно. Не хуже, чем в мелодрамах показывают на «Домашнем», честное слово, — она захихикала и стала обмахиваться той же салфеткой, словно веером, кокетливо хлопая накрашенными ресницами.
— А вы смотрели… — затянул хитрый Анатолий, поняв, что можно перевести стрелки. — Ну, этот. Сериал. — Щелкнул пальцами.
Элеонора заморгала часто-часто, затаив дыхание и ожидала любое наводящее слово.
— Там, где две подруги влюбились в одного, — выдвинул Иван самую банальную версию, снизойдя до помощи.
— Да! — обрадовался Толик, выдохнув.
Все посмотрели, как Элеонора Даниловна свела тонкие нарисованные брови в раздумии.
— «Комната роз»? Там Вера и Нина со школы любили Игоря, а он выбрал Веру. Потом они встречаются через время и Нина хочет наподлить подруге и отбить мужа… Про это? — громко сглотнула пенсионерка, вспомнив недавно отсмотренную многосерийную драму.
— Да-да! — активно закивал с видом эксперта вахтовик.
— Мне не понравился. Бредятина же страшная. Обе женщины этому Игорю не нужны были. Но ему нравилось внимание, — Элеонора капризно вытянула губы в трубочку.
— А вы бы как сюжетом распорядились? Мужик должен помереть в день развода и желательно мучительной смертью? — в синих глазах Ивана чертовщинка плещется. Он специально их раззадоривает. — Они обе приносят цветы на могилку: Вера — тюльпаны, а Нина…
— Нина ничего не приносит, ей категорически начхать! Цель, собственно, не чужой мужчина. Ей хочется насолить заклятой подруге, которой она всегда завидовала. Почему, у той есть Игорь, а нее нет? Нинок будет рада, что Вера страдает, — Рокотова не выдержала, выдав гневную речь.
— Да, с.учара она! — раздалось с другого столика. — Сколько крови всем вокруг Нинка выпила. — К дебатам присоединилась молодая пара, сидящая по левую сторону от них.
— Верка сама д.ура брякнутая, — крякнул мужчина в форме машиниста, пьющий чай справа от их столика. — Наивная, как три рубля. Правильно говорят, что простота — хуже воровства.
— Ничего вы не понимаете! — вступилась буфетчица в белом фартуке. — Верочка, просто добрая душа, она им верила… А они, они все уроды! Вот! — махнула открывашкой, которой пыталась вскрыть бутылку лимонада по-старинке запаянной металлической крышкой.
Иван довольно жмурился. Вот веселуха началась, стоило подкинуть «на вентилятор» насущного из мыльной «оперы». Народ спорил до хрипоты, отстаивая свою «единственно верную» точку зрения. Ведь, как известно: сколько людей — столько и мнений.
Пудра носилась под столиками и «пылесосила» все, что ненароком упадало сверху. Подавилась она салфеткой, брошенной в ходе перепирательств между вторым и третьим столиками.
Громко хыркая, болонка прямо лапами пыталась выковырять из пасти злосчастную бумажку. Первой ее странные конвульсии заметила Венера. Она подскочив, сунула два пальца в клыкастый рот, и подцепив ноготками, словно пинцетом, вытащила недожратый трофей.
Пудра запищала, забила хвостом и в благодарность вылизала девушке подбородок. Рокотова, держа на руках собачонку, обратно присела к столику, и посадив лохматую обжору к себе на колени, стала ее гладить.
Иван кивнул, что видел миссию спасения, а потом скосил глаза на Элеонору Даниловну и Анатолия, показывая: «Ты глянь, че делается?»
— Зачем ему баба дурная, да еще больная неизлечимо? — Толик покраснел, аки вареный рак, что в контрасте с лиловым галстуком выглядел, как сеньор-помидор из мультика про Чиполлино.
— Вот вы, какой человек, Анатолий? — шипела Элеонора. — Бросили бы больную женщину, да? Я-то думала, что вы нормальный… А вы, вы, — тыкала в него слегка скрюченным пальцем.
— Каждому мужику нужна здоровая женщина, которая может родить дитенка! А в чем тогда смысл? — стоял на своем вахтовик.
— Если бы вас бросили больным, как ненужный мусор…
— Ну, хватит! — гаркнул Ледяной, стукнув кулаком по столу. — Тайм-аут! Разошлись все по углам! — от раскатистого баса серные пробки в ушах повыскакивали.
На него оглянулась буфетчица, душившая полотенцем машиниста, упираясь коленом в грудь. Люди за вторым и третьим столиком перестали кидаться в друг друга салатом и матерными словами. Толик будто из транса очнулся. Он беспомощно оглянулся по сторонам и присел, схватившись за голову. Мужчина только сейчас понял, что наговорил себе на «статью» — непригодный для близких отношений с приятной блондинкой.
И только Пудра, спрыгнув с девичьих колен, тихонько кралась, чтобы собрать с пола зеленый горошек и во-о-он тот кусочек колбаски, закатившийся в угол.
Роман "Поезд "Москва - Хабаровск" Соавтор Ольга Рог