Как и все правильно воспитанные советские юноши, повестке из военкомата он обрадовался. Правда, и возможности увильнуть от выполнения каких бы то ни было обязанностей, сачкануть и откосить он никогда не пропускал, и выполнение почетной миссии по несению срочной службы тоже начал с демонстрации уклонистских повадок.
На пути от военкомата к части, занявшем более суток (маршрут пролег из родной БССР в РСФСР), встретил земляка — парня из соседней деревни. Тот служил уже долго, много в чем был искушен, поэтому мог дать дельный совет. И дал — объяснил, как вольготнее устроиться, чтобы иметь меньше забот и больше отдыхать:
— Если хочешь, чтобы служба медом казалась, делай вот что. Прибудешь на место — ротный командир спросит, есть ли среди вас сапожники. Говори, что ты. Ерунда, что не учился, премудрость это не бог весть какая: в кирзачах только подошвы отваливаются, других никаких неприятностей с ними не случается, так что будешь гвоздики молоточком забивать и горя не знать, большого ума на это не нужно, если руки из правильного места растут. Все будут по плацу маршировать, в наряды ходить картошку чистить да в окопах землей на зубах хрустеть, а ты — молоточком постукивать, пока командир смотрит, а когда отвернется — своими заботами заниматься или дурака валять.
К совету заботливого земляка он прислушался и сделался самозваным сапожником. Но пошло все не по плану: муштру пришлось отбывать считай что на общих основаниях, почти наравне со всеми, а после, когда все в шашки играли и письма домой писали, ковыряться в чужих вонючих сапогах.
И обещанной простоты постукивания молоточком тоже не встретил: отказывались подошвы, кое-как неумелыми руками прицепленные, держаться надлежащим образом. Мучается-мучается, с горем пополам пришпандорит, а через день-другой тот же солдат те же сапоги снова ему несет.
Избавление пришло неожиданно. Прибежало.
Роту отправили на марш-бросок. Командир — спортивный мужик, боксер — побежал тоже, в конце, за всеми.
Стояла пыльная летняя жара.
В какой-то момент сапожника кто-то догнал и сказал, что сзади его ждет командир. Пришлось возвращаться. Подбегает и видит: сидит командир на земле, рядом с ним валяются две подошвы, а из сапог и растрепанно торчащих портянок виднеются голые ступни, испачканные кровью и пылью.
Сапожник приблизился и, от ужаса еле двигая языком, доложил о своем прибытии. Командир поднялся:
— Так что, легкой службы захотел?!
Самозванец, морально настроившийся на нокаут, молчал.
— Какой размер?! — кивнул командир на его ноги.
— Сорок второй…
— Снимай!
Оставив сапожника без сапог, побежал догонять роту.
© Сергей Абрамович, 2024
__________
Читайте также: «Дембельский кураж не прокормит и не согреет», «Солдату нужен штат прислуги», «В детстве я боялся погибнуть на войне», «Не выполнить плохой приказ хватит ума, но хватит ли духу?».