Три года я растил дочь, думая, что она родная. Случайно узнал, что жена скрывала от меня правду о её отцовстве. Мир рухнул в один миг — как теперь поверить жене?
Когда на стол передо мной легли результаты ДНК-теста, я почувствовал, будто кто-то меня резко ударил под дых. Дочь, которую я три года носил на руках, учил ходить, говорил ей каждую ночь: «Папа рядом, спи спокойно» — оказалась чужой.
Но больше всего ударила даже не эта бумажка, а глаза врача. Он сжал губы и тихо произнёс:
— Мне очень жаль…
И в этот момент я понял, что всё, во что верил последние годы, рассыпалось в прах.
Моя жена Катя всегда была яркой женщиной. Блондинка с зелёными глазами, красивая фигура, улыбка, которая способна свести с ума любого мужика. Я и сам, чего уж греха таить, влюбился в неё почти сразу, как увидел. А когда узнал, что она беременна — летал от счастья.
Мы поженились быстро, я носился с ней как с принцессой. Работал в строительном бизнесе, деньги были, семью обеспечивал достойно. И вот появилась наша девочка, Леночка. Всё было, как в кино — я счастливый отец, жена красивая молодая мама, бабушки и дедушки радостно умиляются над кроваткой.
Думал, у нас идиллия, а на деле…
Сомнения пришли неожиданно. Встретил как-то старого знакомого, Дениса, с которым вместе когда-то работали. Болтали ни о чём, пока он вдруг не спросил:
— Слушай, а ты чего с Максом поругался? Вы же вроде друзьями были.
— Каким ещё Максом? — удивился я. — Мы сто лет не общались уже.
— Странно, я его полгода назад видел. Он с твоей Катей так мило кофе пил в кафе у её работы… Я думал, ты знаешь.
Сердце ёкнуло. Макс — бывший парень Кати, которого я вообще никогда не воспринимал всерьёз. Она сама говорила, что это давно и неправда. Но я не придал значения, махнул рукой:
— Да мало ли, вдруг встретились случайно.
— Да нет, — Денис посмотрел серьёзно, — не похоже, чтобы случайно. Ты проверь лучше…
После того разговора я не мог успокоиться. Стал припоминать детали: Леночка ведь родилась раньше срока. Тогда врачи сказали, что такое бывает. Но теперь эти детали жгли мозг, как кислота. И я решился.
Заказал анонимный тест ДНК. Катя ни о чём не знала. И вот я держал бумагу в руках и не мог понять, как теперь жить дальше.
Когда вернулся домой, Катя, ничего не подозревая, улыбалась, собирала игрушки в комнате дочери. Я смотрел на неё и не верил, что эта женщина могла так поступить.
— Нам нужно поговорить, — голос мой дрожал, хоть я старался казаться спокойным.
Она подняла глаза, сразу почувствовала неладное.
— Что случилось?
Я бросил бумагу на стол перед ней:
— Сама объясни.
Катя побледнела, а потом расплакалась. Первой её фразой было:
— Ты не должен был этого узнать…
Меня как кипятком ошпарило:
— Ты в своём уме? Не должен был узнать, что дочь не моя?
— Я сама узнала позже, понимаешь? Я не знала, чья она. Думала, надеялась, что твоя… И потом уже не могла ничего сказать, боялась тебя потерять.
Я смотрел на неё и видел совершенно другого человека. Женщину, которую я любил, словно подменили.
— Значит, решила жить во лжи? А мне как теперь жить, Кать?
Она всхлипывала, но я уже ничего не чувствовал, кроме ярости и пустоты.
Несколько дней я не мог прийти в себя. Постоянно думал о дочке — вернее, теперь уже не дочке. Каждый раз, когда она тянула ко мне свои ручонки и говорила «папа», сердце сжималось от боли.
Катя умоляла меня простить, говорила, что любит только меня, что это была ошибка, глупость, и что отцовство — это не биология, а забота и любовь. Я понимал её логику, но не мог принять предательство.
И тут она выдала:
— А Леночка-то при чём? Ты же её любишь!
— Люблю, — ответил я хрипло. — Но ты забрала у меня самое главное — правду. Как я теперь смогу тебе верить, если ты врала мне каждый день три года?
Она снова расплакалась, кричала, просила:
— Я не могу без тебя! И она не может!
— А я больше не могу с тобой, — отрезал я.
Когда эмоции улеглись, я поехал к адвокату. Надо было понимать, как действовать дальше.
— Вы можете отказаться от отцовства, — сухо сказал мне юрист. — Если хотите, конечно.
— А последствия?
— Юридически вы больше не отец. Но моральные последствия гораздо серьёзнее. Девочка потеряет отца, которого считает родным. Вы готовы к этому?
Я задумался. Леночка ни в чём не виновата. Для неё я — единственный папа. Но и остаться в отношениях с женщиной, которая годами врала в лицо, я не мог.
Следующие дни были похожи на ад. Мы с Катей жили в разных комнатах, практически не разговаривали. Она постоянно плакала, а я пил успокоительное горстями, пытаясь держать себя в руках.
Решение далось мне мучительно. Я понимал, что оставаясь отцом для чужого ребёнка, всегда буду помнить об обмане жены. Но и бросить девочку, которую люблю как родную, казалось мне нечестным и жестоким.
В конце концов, я решил уйти от жены. Но от отцовства не отказался. Юридически это моя дочь, пусть даже биология говорит иначе. Я буду её воспитывать, обеспечивать и любить.
Но с Катей — всё кончено навсегда. Предательство я простить не могу.
Прошло уже полгода. Живём отдельно. Я забираю Леночку по выходным, провожу с ней время. Катя старается наладить контакт, но для меня двери уже закрыты.
Недавно дочка спросила меня, почему я не живу с ними:
— Папа, ты не любишь маму?
— Просто мы с мамой не можем жить вместе. Но тебя я люблю больше всех на свете.
Она улыбнулась и крепко обняла меня.
И что я хочу сказать напоследок — мужчина должен уметь пережить предательство, но забывать его никогда нельзя. Любовь — это важно, но важнее правда. Теперь я знаю это точно.