— Что это за чемоданы в прихожей? — я замерла на пороге собственного дома, не веря своим глазам.
Из кухни доносился незнакомый женский смех. Звон посуды. Какие-то странные запахи — не те, что обычно наполняли наш дом.
Андрей вышел в коридор, вытирая руки полотенцем. На его лице играла неестественная улыбка — та самая, которая появлялась, когда он чувствовал себя неловко.
— Машуль, ты рано сегодня, — он наклонился поцеловать меня, но я отстранилась.
— Андрей, я спрашиваю: чьи это вещи?
Он потер затылок — еще один его нервный жест.
— Понимаешь... Тётя Вера с Кириллом приехали. У них там... проблемы с квартирой. Протечка какая-то серьезная. Им негде жить, пока делают ремонт.
Я сжала губы, стараясь удержать рвущиеся наружу слова.
— И ты пригласил их к нам, даже не посоветовавшись со мной?
— Не успел предупредить. Они позвонили прямо с вокзала, — он развел руками, словно был совершенно ни при чем. — Что я должен был сделать? Отправить их в гостиницу?
На пороге кухни появилась полная женщина лет шестидесяти в цветастом халате. За ней маячила долговязая фигура подростка.
— А вот и хозяюшка пришла! — женщина расплылась в улыбке, демонстрируя крупные зубы. — А мы тут уже освоились. Не беспокойся, дорогая, я все кастрюльки на место поставлю!
Кровь прилила к моему лицу. Я повернулась к Андрею. От гнева перехватило дыхание.
— Можно тебя на минутку? — процедила я, кивая в сторону спальни.
— Две недели! — голос Андрея звучал умоляюще. — Максимум месяц, пока не закончат ремонт!
Я мерила шагами нашу спальню, чувствуя, как внутри все клокочет.
— Месяц? Ты в своем уме? — я старалась говорить тихо, чтобы нас не услышали через стену. — Ты даже не спросил меня! Просто поставил перед фактом!
— Маша, это моя семья! — он вскинул руки. — Что мне было делать? Тётя Вера практически вырастила меня, когда мама болела.
— А я? Я не твоя семья? Почему ты не посоветовался со мной?
— Я пытался тебе дозвониться! — он схватил телефон. — Смотри, три пропущенных!
— И поэтому ты решил, что можно просто привезти их сюда? В нашу квартиру? В дом, который мы купили вместе, за который платим вместе?
На его лице проступило упрямое выражение.
— Не делай из этого трагедию. Тебе ничего не придется делать. Тётя Вера сама готовит, убирает...
— Дело не в готовке! — я опустилась на край кровати. — Дело в уважении. В том, что ты не считаешь нужным спрашивать меня, когда речь идет о нашем общем доме.
За окном сгущались сумерки. Мы с Андреем прожили вместе пять лет. Пять лет, наполненных любовью, компромиссами и мелкими размолвками, которые быстро забывались. Но сейчас я словно увидела его другими глазами.
Всю следующую неделю я жила как на пороховой бочке.
Тётя Вера, казалось, заполнила собой все пространство. Она готовила свои фирменные блюда — острые, с большим количеством лука — от которых потом долго пахло в квартире. Смотрела сериалы, включая телевизор на полную громкость. Перекладывала мои вещи, объясняя это заботой: «Я тут все разложила по порядочку!»
Кирилл, ее шестнадцатилетний сын, был тихим, но его присутствие ощущалось постоянно. Он занимал ванную по утрам, когда мне нужно было собираться на работу. Ел, уткнувшись в телефон, и оставлял крошки на диване.
— Андрей, я так больше не могу, — сказала я на десятый день, когда мы вышли "подышать воздухом" — единственный способ поговорить наедине.
— Машуль, потерпи немного, — он взял меня за руку. — Им правда некуда идти.
— Я понимаю, — вздохнула я. — Но должны быть границы. Твоя тётя перебирает все мои косметические средства. Вчера я нашла свой любимый крем почти пустым!
— Я поговорю с ней, — пообещал он.
Но ничего не менялось. Более того, через неделю на пороге появилась еще одна родственница — двоюродная сестра Андрея Света с годовалым ребенком.
— Просто на пару дней, — объяснил Андрей, не глядя мне в глаза. — У нее какие-то проблемы с мужем.
Наша двухкомнатная квартира превратилась в проходной двор. Я приходила с работы и обнаруживала незнакомых мне людей, которые представлялись как "а я Валентина, подруга тёти Веры" или "я Женя, племянник со стороны Светы".
***
История моих отношений с Андреем началась в университете. Я училась на экономическом, он — на инженерном. Мы встретились на межфакультетской конференции. Он поразил меня своей увлеченностью, тем, как интересно рассказывал о своем проекте. После официальной части подошел ко мне, предложил кофе.
Наш роман развивался стремительно. Через полгода мы стали жить вместе, снимая небольшую квартиру на окраине. Экономили, откладывали на собственное жилье. Я устроилась в банк, он — в инженерную компанию. Через три года совместными усилиями, взяв ипотеку, купили эту квартиру.
О его родственниках я знала немного. Родители Андрея жили в другом городе. Тётю Веру и других многочисленных родственников он упоминал вскользь, они не были частью нашей повседневной жизни. До этого момента.
— А что здесь происходит? — я стояла в дверях нашей спальни, которая теперь напоминала склад чемоданов и сумок.
Андрей поднял на меня глаза:
— Нам нужно освободить гостиную. Завтра приезжает бабушка.
Я молча закрыла дверь и вышла. Что-то внутри меня сломалось окончательно. Я села в машину и поехала к подруге. Весь вечер проплакала у нее на кухне.
— Он словно подменился, Лен. Как будто я живу с другим человеком. С чужим человеком.
Лена гладила меня по спине:
— А ты пробовала серьезно поговорить? Объяснить, что тебе нужно личное пространство?
— Миллион раз! Он кивает, соглашается и... ничего не меняется. Я словно невидимка в собственном доме.
Ночевать я вернулась домой. Андрей встретил меня в прихожей:
— Где ты была? Я волновался!
— Мне нужно было подумать, — ответила я, проходя мимо него в ванную.
Утром я проснулась с четким планом действий. Пока все еще спали, я сварила кофе и позвонила маме.
— Мам, мне нужен совет, — тихо сказала я. — И, возможно, твоя помощь.
После разговора я разбудила Андрея.
— Нам нужно поговорить. Не здесь, — опередила я его вопрос. — Одевайся, спустимся в кафе.
В маленькой кофейне напротив дома было тихо. Я смотрела в окно, собираясь с мыслями.
— Андрей, так больше продолжаться не может.
— Маша, я понимаю, тебе тяжело...
— А мне кажется, что не понимаешь, — я посмотрела ему в глаза.
— Но это же моя семья! Я не мог им отказать!
— А я? Разве я не твоя семья? — я глубоко вздохнула. — Я сняла квартиру. На месяц. Завтра я туда переезжаю.
Его лицо исказилось:
— Ты... ты бросаешь меня?
— Нет. Я даю нам обоим время подумать. Решить, что для нас важнее — отношения, построенные на доверии и уважении, или... то, что происходит сейчас.
— Но... как же... — он заикался, подбирая слова.
— Это не ультиматум, Андрей. Это необходимость. Я не могу жить в доме, где меня не слышат и не видят.
Снятая квартира была маленькой, но чистой и — главное — моей. Там было тихо. Никто не трогал мои вещи. Никто не включал телевизор на полную громкость. Никто не стучал в дверь ванной, когда я принимала душ.
Андрей звонил каждый день. Сначала сердился, потом упрашивал вернуться.
— Твоя тётя заняла всю ванную своими банками с кремами, — сказал он однажды, и я услышала в его голосе растерянность. — А Кирилл устроил вечеринку с друзьями и разбил твою любимую вазу.
Я молчала. Через три недели он позвонил снова:
— Маша, ты была права. Я все понял. Я поговорил с тётей Верой. Они съехали.
— Все? — уточнила я.
— Все, — вздохнул он. — Я помог им снять квартиру недалеко отсюда. Я... я хочу, чтобы ты вернулась.
На следующий день я приехала к нашему дому. Андрей стоял около подъезда с букетом моих любимых ромашек.
— Машуль, прости меня, пожалуйста, я думал только о себе и был эгоистом — сказал он, нежно меня обнимая.
Мы поднялись в квартиру. Она была чистой, пахло свежестью. На столе стояла новая ваза с цветами — точная копия той, что разбил Кирилл.
— Я многое понял за это время, — сказал Андрей, садясь рядом со мной на диван. — Они... они действительно не уважали нас.
Я взяла его за руку:
— Дело не в них, Андрей. Дело в нас. В том, что мы должны принимать важные решения вместе.
Он кивнул:
— Я обещаю, такого больше не повторится. Мы — семья. И наше мнение — твое и мое — важнее всего.
Я прижалась к нему, чувствуя, как напряжение последних недель отступает.
— Значит, ты вернешься? — спросил он шепотом.
— Уже вернулась, — ответила я, оглядывая нашу — снова нашу — гостиную.
Прошло три месяца нашей обновленной жизни с Андреем.
Мы заново учились уважать границы друг друга, проговаривать свои желания и опасения. Каждый вечер за ужином делились событиями дня, строили планы на будущее. Чувство, что меня слышат, что я важна, вернулось. Андрей звонил перед тем, как пригласить друзей, предупреждал, если задерживался с работы.
В тот вечер я готовила его любимое рагу. Нарезала овощи, напевая что-то под нос, когда раздался звонок в дверь. Обычно в это время к нам никто не приходил.
Я вытерла руки полотенцем и пошла открывать. На пороге стояла тётя Вера с двумя огромными сумками и все тем же цветастым халатом, перекинутым через руку.
— Машенька, милая! — она расплылась в улыбке, делая шаг вперед. — Как я соскучилась по вам!
Я машинально отступила, чувствуя, как внутри всё холодеет.
— Здравствуйте, тётя Вера... Андрей не говорил, что вы придёте.
— А что тут говорить? — она уже протискивалась в прихожую. — Я ж ненадолго! Понимаешь, у нас там опять авария. Трубы эти старые, будь они неладны! Всю стену размыло. Так что я к вам на недельку, не больше!
Сумки с глухим стуком приземлились у вешалки. Тётя Вера уже снимала пальто.
— А где Кирилл? — спросила я, пытаясь справиться с дрожью в голосе.
— У друга остановился, слава богу. Такой взрослый стал, самостоятельный! — она принюхалась. — Ты готовишь? Мммм, как вкусно пахнет! А я борщец сварю завтра, ты не беспокойся!
Я стояла, не зная, что сказать. В голове билась только одна мысль: «Андрей не мог снова так поступить со мной».
— Тётя Вера, мне нужно закончить ужин, — наконец выдавила я. — Располагайтесь пока.
Вернувшись на кухню, я схватила телефон и набрала Андрея. Гудки... Длинные, монотонные гудки. Он не отвечал.
Когда он вернулся с работы, я встретила его в прихожей. Тётя Вера уже успела расположиться на диване с нашим альбомом фотографий.
— Можно на минутку? — я кивнула в сторону спальни, точно как в тот первый день.
Андрей выглядел растерянным:
— Маша, я ничего не знал! Честное слово! Она не звонила мне! Клянусь тебе! Я тоже в шоке!
— И что теперь? — спросила я тихо.
Он глубоко вздохнул:
— Я поговорю с ней. Прямо сейчас.
Я осталась в спальне, прислушиваясь. Сначала голоса были тихими, потом интонации тёти Веры стали выше, возмущеннее.
— Как это «искать другое место»? Я же твоя тётя! Я тебя на руках носила! А теперь ты меня выгоняешь из-за этой... этой твоей?
— Она моя жена, тётя Вера. И это наш дом. Вы не можете приходить без предупреждения.
— Ах, вот оно что! Родня теперь стала помехой! Ну, знаешь ли...
Я не выдержала и вышла.
— Тётя Вера, — сказала я спокойно, — мы не выгоняем вас на улицу. Но вы должны понимать, что нельзя просто взять и переехать к нам без спроса.
— А куда мне идти? — она театрально всплеснула руками. — На улицу? Под мост?
— Есть гостиницы, — ответил Андрей твердо. — Я могу помочь вам оплатить номер на несколько дней, пока вы не найдете другой вариант.
Тётя Вера поджала губы:
— Значит, так... Родная тётка стала обузой. Запомню я это, Андрюша, запомню!
Следующий час был наполнен драматическими вздохами, причитаниями и шумным сбором вещей. Андрей вызвал такси и отвез тётю Веру в недорогой отель неподалеку, заплатив за три дня вперед.
Когда он вернулся, я ждала его с чашкой чая.
— Ну как дела? — спросила я.
— Плохо, всю дорогу она причитала, что мы её бросили и теперь она никому не нужна — он обессиленно опустился на стул.
— И теперь получается, ты чувствуешь себя виноватым, — констатировала я.
Он кивнул:
— Немного. Но я помню наш разговор, Маша. Помню, что я тебе обещал.
Я сжала его руку:
— Спасибо тебе.
— За что?
— За то, что выбрал нас. Наши отношения.
Он улыбнулся, но в глазах оставалась тревога:
— Она же всё равно позвонит завтра. Или придет. Что мы будем делать?
Я задумалась. За эти три месяца я много размышляла о семейных связях, об ответственности.
— Знаешь, мы можем ей помочь, — сказала я наконец. — Но на наших условиях.
На следующее утро мы отправились в отель. Тётя Вера встретила нас с видом великомученицы.
— Явились? — она скрестила руки на груди. — Совесть замучила?
— Тётя Вера, — начал Андрей, — мы хотим предложить вам помощь.
Она приподняла брови:
— Вот как? И какую же?
— Мы поможем вам найти квартиру для съёма, — продолжил он. — Недорогую, но приличную. Поможем с первым взносом. Но есть одно условие.
— Условие? — она сверкнула глазами. — Ты ставишь условия родной тёте?
— Да, — твердо ответил Андрей. — Вы должны уважать нас. Не приходить без приглашения. Не оставаться ночевать без предварительной договоренности.
Тётя Вера поджала губы, но я видела, как в ее глазах мелькнул расчет.
— И сколько вы готовы... помочь?
Мы назвали сумму. Она была значительной — мы отложили часть денег, которые копили на отпуск.
— Хорошо, — наконец сказала она. — Но вы должны навещать меня. Хотя бы раз в неделю.
— Договорились, — кивнул Андрей. — Раз в неделю мы будем приходить к вам в гости. По воскресеньям.
Через некоторое время тетя Вера переехала в новое жилье.
— Я очень рада новой квартире, — сказала она.
Я переглянулась с Андреем. Мы улыбнулись.
Каждое воскресенье мы приезжали к тёте Вере. А через два месяца я сообщила Андрею, что жду малыша.
Он очень удивился, его глаза расширились:
— Ты... мы...?
Я кивнула:
— Тест показал две полоски. Я проверила три раза.
Он подхватил меня на руки и закружил:
— Это же... это потрясающе!
— И это значит, — сказала я, когда он поставил меня на землю, — что нам придется еще тщательнее охранять наш дом.
— Обещаю, — он поцеловал меня. — Никаких незваных гостей. Никаких решений за твоей спиной.
Мы подошли к дому и увидели Светлану - двоюродную сестру Андрея. Она стояла с большой сумкой в руках.
— Только не снова, — выдохнула я.
Андрей крепче сжал мою руку:
— Не волнуйся. Я знаю, что делать.
Андрей подошел к Свете, обнял ее и доходчиво объяснил, что поможет найти жилье. И что у нас она не сможет остаться.
Мы стояли втроем посреди двора, и я чувствовала, как внутри разливается тепло. Тепло понимания, что мы нашли свой путь — путь, на котором можно сохранять связь с семьей, помогать близким, но при этом не жертвовать собой, своим жильем, своими границами.
Этот урок был нелегким. Но он стоил каждой минуты пережитого стресса и боли. Потому что теперь мы знали главное — любить других не значит позволять им управлять твоей жизнью.
Прошло два года.
Наша маленькая Соня только начала делать первые шаги, заполняя дом звонким смехом и топотом крохотных ножек. За это время мы с Андреем построили новую систему отношений не только между собой, но и с его родственниками.
Тётя Вера по-прежнему жила в той квартире, которую мы помогли ей снять. По воскресеньям мы приходили к ней в гости — с пирогом или фруктами. Она обожала Соню, баловала её самодельными игрушками и сказками. Но больше никогда не пыталась переехать к нам.
Однажды вечером, когда мы укладывали дочку спать, зазвонил телефон Андрея. Он взглянул на экран и нахмурился.
— Это мама, — сказал он мне. — Говорит, они с отцом решили продать дом и переехать ближе к нам. Хотят помогать с внучкой.
Я замерла. Сердце забилось быстрее. Неужели всё начнется сначала?
Андрей заметил мою реакцию и взял за руку:
— Не волнуйся. Я уже сказал им, что мы поможем найти хорошую квартиру недалеко от нас. Мы всё обсудили заранее, помнишь?
Я облегченно выдохнула и кивнула. Да, мы действительно всё обсудили. После рождения Сони составили семейный план — как часто будем встречаться с родственниками, какую помощь принимать.
— Я люблю тебя, — прошептала я, глядя на мужа. — Спасибо, что слышишь меня.
Андрей поцеловал меня и улыбнулся:
— А я тебя. Спасибо, что научила меня главному — семья не там, где жертвуют собой ради других, а там, где уважают друг друга.
Соня сонно заворочалась в кроватке. Мы склонились над ней, наблюдая, как она мирно спит — наше маленькое чудо, ради которого стоило пройти через все испытания.
В этот момент я точно знала — какие бы сюрпризы ни готовила нам жизнь, мы справимся. Потому что научились самому главному — беречь свой дом, своё пространство, свою любовь. И никакие непрошеные гости больше не смогут этого разрушить.