Ошибка

• Да ладно! Не может быть!
  Марина невольно дернула руль, её компактная «ласточка» чуть не чиркнула по боку массивной машины, стоявшей на парковке рядом. Большой темный внедорожник, как раз в этот момент выезжающий на дорогу, был ей до боли знаком. Как не узнать машину соседа, если именно на ней Марина каждое утро отправляла в школу своих сыновей?

Вот только за рулем сидел Дмитрий, её сосед, которого Марина знала не первый год и узнала бы из тысячи. А рядом – вовсе не его жена Анна, а совершенно незнакомая особа. Нарочито надутые губки и ультрамодная шапочка сказали Марине если не всё, то очень многое. Слишком уж это напоминало типаж женщин, на которых заглядывался её собственный муж...

• Вот же ж, кобель! Это ж надо, а?! – Марина, справившись с секундным шоком, вырулила с парковки вслед за машиной Дмитрия. Секунду поколебавшись, она решила, что такое безобразие нельзя оставлять без внимания. Анна должна знать.

Инстинктивно, словно героиня тех самых детективов, которые она иногда читала, чтобы отвлечься, Марина пропустила вперед серебристую иномарку и пристроилась за ней. Машину Дмитрия было видно превосходно. Еще бы! Такой «танк»!

«Танком» свой автомобиль в шутку называл сам Дмитрий. Машина досталась ему от отца, и менять ее на что-то более современное для мужчины было немыслимо. Это была память, почти святыня.

Отца Дмитрий потерял чуть больше двух лет назад и до сих пор не мог до конца оправиться от этой потери. Слишком уж близкие, доверительные отношения связывали его с человеком, который вырастил его в одиночку. Мать Димы умерла внезапно, когда ему было всего два года. Мальчик помнил это смутно, скорее по рассказам отца: его молодая, красивая мама готовила ему кашу, странно охнула и тихо осела у плиты. Испуганный рёв малыша остался без ответа.

Плакал он долго, пока отец, что-то забывший дома и не сумевший дозвониться до жены, не примчался с работы. Подхватив на руки кинувшегося к нему сына, он вызвал скорую, но медики лишь констатировали смерть. Мгновенная остановка сердца у совершенно здоровой молодой женщины.

Это был нокаут. Отец Дмитрия, Виктор Степанович, много лет занимался боксом и знал это ощущение – когда точный удар выбивает дыхание и гасит свет в глазах. Его свет погас вместе с той, что любила его всем сердцем. Тем самым сердцем, которое внезапно отказалось биться.

Виктор Степанович не отдал сына ни своей матери, ни теще. Обе жили далеко, и это означало бы разлуку. Переезжать к нему, чтобы помогать с внуком, они отказались. Тетке жены, Ольге, которая настойчиво предлагала забрать мальчика к себе, он тоже ответил твердым отказом.

• Витя, ты мужчина! Тебе работать надо, жизнь устраивать. Куда ты с малышом? Ему глаз да глаз нужен! Как ты справишься?
• Пока не знаю, - Виктор Степанович всегда был реалистом.
• Отдай мне Димочку. Я в детском саду работаю, он будет под присмотром. И тебе легче…
• Чем легче? Тем, что сына видеть буду по праздникам? Ты же за тысячу километров живешь. Нет, Оля! Это неправильно. Матери мальчик лишился, но отец-то у него есть. Никому я его не отдам. Справимся. Как – не спрашивай. Буду думать.
• Думай, - Ольга недовольно поджала губы. – Мальчишке мать нужна. Ищи женщину, что ли…

Виктор Степанович ничего не ответил. Лишь крепче прижал спящего на руках Диму. Женщину? Заменить ту, единственную? Нет.

Решение пришло неожиданно. Соседка, недавно вышедшая на пенсию Валентина Петровна, одинокая женщина без своих детей и внуков, предложила помощь. Она согласилась присматривать за Димой, пока отец на работе. Позже мальчика отдали в садик, и жизнь маленькой семьи вошла в свою колею. Виктор Степанович все свободное время посвящал сыну. Другой женщины в его жизни так и не появилось.

Валентина Петровна искренне полюбила Диму, и мальчик отвечал ей горячей привязанностью.

• Ты моя бабушка? – как-то спросил он.
• Нет, Димочка! Ты же знаешь, как зовут твоих бабушек! А я твоя няня.
• Няня? Это почти как бабушка? Ты же меня любишь!
• Очень люблю, мой хороший!
• Тогда пусть ты будешь тоже моей бабушкой, ладно?

Виктор Степанович разрешил. Так у Димы появилась третья, самая близкая «бабушка». Воспитатели в садике сначала удивлялись трем открыткам на Восьмое марта, но потом привыкли. А незамужние тихо вздыхали по Виктору Степановичу, но он был неприступен – у него была главная миссия: вырастить сына.

Дмитрий вырос, окончил школу, поступил в вуз и однажды пожаловался Валентине Петровне:

• Что-то девушки меня не любят, ба.
• Так уж и не любят? А кто это с Катей целовался под моими окнами? – усмехнулась она.
• Она меня бросила. Сказала, чего-то не хватает. Чего – не пойму! Что со мной не так?
• Всё с тобой так, Дима. Ты умный, красивый, добрый. Просто свою еще не встретил. Не торопись, смотри внимательнее. Твоя где-то рядом ходит, просто ты её пока не видишь.

Валентина Петровна оказалась права. Тихая, скромная однокурсница Анна помогала Дмитрию с учебой, пока он, еще будучи студентом, вовсю работал в фирме отца. Аня вздыхала по нему украдкой, но сделать первый шаг не решалась. А Дима, привыкший к более бойким девчонкам вроде Кати, не замечал её тихой симпатии.

Снова вмешалась Валентина Петровна. Аня как-то занесла ей конспекты для Димы. Мялась в прихожей, не решаясь спросить о главном.

• Нет у него никого, Анечка. Свободен, насколько я знаю, - проницательно сказала Валентина Петровна, увидев, как заблестели глаза девушки. – Любишь его?
  Ответ был написан на лице Ани. Вечером, когда Дима зашел за тетрадями, Валентина Петровна шутливо, но ощутимо щелкнула его по затылку.
• За что, ба?!
• Не морочь девчонке голову! Анечке! Эх, Дима, счастье твое под носом ходит, а ты слепой! Присмотрись. Такие девушки – редкость великая.

Свадьбу сыграли скромную, хотя Виктор Степанович настаивал на пышном торжестве. Дмитрий бережно отнесся к чувствам будущей тещи, женщины простой и небогатой. Его собственный опыт общения с тещей был сложным – та так и не простила ему ранний уход дочери. Но Анина мама приняла зятя тепло, увидев, как счастлива с ним дочь.

Жили дружно. Мечтали о детях, но годы шли, а аист все не прилетал. Дмитрий и Анна ходили по врачам – оба здоровы, а детей нет. Начались ссоры, отчаяние… И снова помогла Валентина Петровна.

• Димочка, что у вас стряслось?
• Все не так, ба… Здоровы оба, а ничего не выходит. Аня совсем извелась. Ругаемся… Что делать?
• Успокоиться! Что ж вы так торопитесь? Видно, не время еще. Ты на Ане женился, чтобы ребенка «сделать»?
• Ба! Ты чего?!
• А того! Любишь – принимай любую! И поддерживай! Думаешь, ей легко? Она винит себя, хотя вины нет. Это давит, дышать не дает! Она же думает, что жизнь тебе ломает!
• Откуда ты знаешь?
• Знаю, потому что сама через похожее прошла. Очень любила, а родить не смогла… Думала, жизнь кончена. А потом поняла: если бы и родился ребенок, счастливым мы бы его не сделали. Не та любовь была. А у вас с Анечкой всё настоящее. И любовь, и уважение. У мужчины терпения должно хватить на всех – и на себя, и на жену. Он – опора! А ты ноешь! Успокойся сам и её успокой. Съездите отдохните. Ждите. Ваше время придет.

Дмитрий прислушался. Было трудно, но он взял себя в руки, окружил жену заботой. Поддерживал отец, сочувствовала теща. И Валентина Петровна твердила: «Ждите! Берегите друг друга!»

Чудо случилось, когда они почти перестали надеяться. Почти десять лет брака… В очередном отпуске Анне стало нехорошо: тошнота, слабость. Дмитрий привез её в клинику и не сразу поверил врачу:

• Ребенок? Как?
  Только увидев смеющуюся сквозь слезы Аню, показывающую на экран УЗИ, он осознал:
• Вот он, Димочка! Наш… Маленький…

Первенец родился богатырем. Миниатюрная Аня перенесла роды тяжело, но едва услышав крик сына, заявила врачам: «За вторым приду!»
И пришла. А потом и за третьим, и за четвертым. Природа словно решила компенсировать годы ожидания.

Семья разрослась, отцовская квартира стала тесновата.

• Дом вам нужен, дети! – решил Виктор Степанович. – Будем строиться!
  Участок купили, но стройку пришлось заморозить – кризис ударил по бизнесу. Отец с сыном спасали компанию.

И тут снова вмешалась Валентина Петровна.

• Дима, Аня, я подумала… У меня «трешка», а у вас с отцом «двушка». Мне уже тяжело одной, да и места много. А вам тесно. Мы с Виктором Степановичем посоветовались. Перебирайтесь ко мне. Ремонт вы мне шикарный сделали. А мы с вашим папой в его квартире поживем. По комнате – в самый раз. И ему присмотр, и мне спокойнее – возраст, сама понимаешь, страшновато одной.

Состоялся обмен. Анна занималась домом, детьми и стариками. Дмитрий работал на износ, вытаскивая фирму.
Ему это удалось. А вот отец… Он молчал о своем здоровье, не хотел расстраивать сына. Но когда узнал диагноз, вызвал Дмитрия на разговор.

• Квартиру свою я Валентине Петровне отпишу. Все равно она вам достанется потом. Но мне так спокойнее будет. Мало ли что… Она для нас родной человек стала. Ты её бабушкой звал, но она тебе мать заменила, по сути.
• Пап, я всё понимаю! Правильно решил! Только к чему этот разговор?
• Дела нужно в порядке оставлять, сын…

Четвертого внука Виктор Степанович так и не увидел. Анна родила через месяц после его ухода. Маленького Витюшу назвали в честь деда.

Жизнь шла своим чередом. Дети росли, даря столько любви, что её хватило бы на весь мир. Анна, общительная по натуре, подружилась во дворе с Мариной. У Марины было двое сыновей-близнецов, шустрых и неугомонных. Разговоры с Анной, спокойной и мудрой матерью четверых детей, помогли Марине выдохнуть, перестать гнаться за недостижимым идеалом «успеть всё» и ценить простые радости материнства. Они стали настоящими подругами. Анна умела хранить секреты, а их у Марины хватало.

С мужем у неё были сложные отношения. Красивый, успешный, но неверный. Марина знала о его «увлечениях», но старалась закрывать глаза – ради детей, ради сохранения видимости семьи. Она убедила себя, что «все мужчины такие».

Поэтому, увидев Дмитрия с незнакомкой, Марина мгновенно вынесла вердикт: измена! Анна, её чистая, преданная Анна, этого не заслуживает!

Машина Дмитрия свернула к небольшому, уютному ресторану. Марина припарковалась поодаль. Дмитрий галантно помог спутнице выйти, и они скрылись внутри. Что делать? Ждать? Бежать к Анне?

Но чем дольше Марина сидела в машине, тем сильнее остывал её праведный гнев. Ну, скажет она Анне. И что? Четверо детей, пожилая Валентина Петровна, нуждающаяся в уходе, нездоровая теща, которую Дмитрий возил на операции… И сам Дмитрий – опора всей этой большой и сложной семьи. А если это мимолетное увлечение? Как у её мужа? Сегодня есть – завтра нет. А семья будет разрушена. Столько несчастных людей…

Марина со злостью стукнула кулаком по рулю. Сигнал взвыл неожиданно громко, вспугнув голубей у входа в ресторан. Этот резкий звук словно отрезвил её. Да, Дмитрий, похоже, тоже хорош! Но неужели все мужчины действительно такие? И почему Анна должна терять всё из-за этого? Нет. Она не скажет. Пусть сами разбираются. Может, она плохая подруга. Но если бы ей кто-то вот так прямо сказал про её мужа… Смогла бы она простить? Знать точно – тебя предали, разлюбили… Слова, которые говорили тебе, теперь говорят другой… Это не просто слова, это вехи твоего счастья. Убери их – и дорога жизни искривится, поведет в никуда.

Марина завела машину и поехала домой. Слезы обиды и жалости – к Анне, к себе – текли по щекам. Дома ждали дети и няня, которую нужно было отпустить час назад.

Через пару дней раздался звонок от Дмитрия.

• Марина? Привет! Слушай, у нас с Аней годовщина скоро, дата круглая… Мы решили небольшой праздник устроить. Придете с мужем?
  Марина опешила. Годовщина? Она знала дату, даже подарок приготовила. Но Дмитрий и Анна никогда не отмечали годовщины шумно, обычно уезжали куда-то вдвоем. А тут – приглашение… После того, что она видела…
• Да? Когда? Хорошо, Дима, конечно, будем! Спасибо!
  Положив трубку, Марина растерянно потерла щеки. Что происходит?

Праздник. Платье, туфли, прическа. Муж, глядя на нарядную, но хмурую жену, подмигнул:

• Красавица! Что кислая? Вот у нас будет годовщина – такой праздник закачу!
  Марина молча отвернулась. Да уж… Праздник…

Дмитрий превзошел себя. Зал ресторана (того самого!) был украшен с невероятным вкусом. Живые цветы, мерцающие свечи, изысканная сервировка. Анна сияла, принимая поздравления.

• Димочка, это волшебно! И цвета мои любимые – синий с серебром! Спасибо! – Анна взяла у Марины букет и подарок, сверкнув новым кольцом на пальце. "Грехи замаливает," – с горечью подумала Марина. – Пойдем, носики припудрим!

Дамская комната располагалась этажом ниже. Марина замешкалась на лестнице, придерживая длинный подол. Навстречу поднималась девушка.

• Вам помочь?
  Марина замерла. Это была ОНА! Та самая незнакомка из машины!
• Вы?! – вырвалось у Марины.
• Простите, мы знакомы? – девушка удивленно нахмурилась. Сегодня она выглядела иначе: строгий брючный костюм, элегантная прическа, минимум косметики, умные, внимательные глаза. Никаких «уточек».
• Что вы здесь делаете?! – прошипела Марина, оглядываясь на дверь, за которой скрылась Анна. Только бы она не услышала!
• Я? Вообще-то, работаю, - девушка вдруг тепло улыбнулась. – Я организатор этого вечера. Дмитрий Викторович доверил нашему небольшому агентству этот праздник. Это наш первый такой крупный заказ, так что не судите строго. Вам нравится оформление?
  Марина почувствовала, как немеют пальцы, стиснувшие ткань платья.
• Да… Очень… Очень красиво…
• Я так рада! Дмитрий Викторович очень волновался, успеем ли мы всё сделать, как он задумал. Я даже мужа вчера подключила! Он помогал цветы расставлять и гирлянды вешать. Мне сейчас по стремянкам нельзя…
• Почему? – машинально спросила Марина.
• Так я ребенка жду! Недавно узнала. Страшно немного! У вас ведь есть дети?
• Да. Двое.
• Это сложно?
• Очень… - Марина почувствовала, как напряжение последних дней отпускает её, по телу разливается тепло. Она впервые за неделю искренне улыбнулась. – Ничего не бойтесь! Вы такая энергичная, это главное для мамы! Справитесь! Если нужен будет телефон хорошего врача – обращайтесь. Анна всех своих у него рожала.
• А сколько у нее?
• Четверо!
• Ого! Вот это счастье!
• Именно!
• Ой, извините! – девушка прислушалась к музыке сверху. – Кажется, начинается! Вы идете?
• Да, я сейчас…

Марина спустилась по ступенькам, толкнула дверь дамской комнаты и широко улыбнулась подруге:

• Аня! Ну что ты копаешься? Там уже тосты говорят! Идем скорее!

Весь вечер, поднимая бокал за счастливых друзей, Марина думала о том, как же легко разрушить чужое счастье. Одно неверное слово, один поспешный вывод, основанный на собственной боли и подозрениях – и всё могло бы рухнуть. Не было бы этого праздника, сияющих глаз Анны, счастливого смеха Валентины Петровны, кричавшей «Горько!» громче всех, трогательных детских стихов… Ошибка… Какая чудовищная ошибка могла случиться.

Марина залпом допила шампанское и повернулась к своему мужу, который оживленно с кем-то беседовал.

• Скажи мне, - тихо спросила она, глядя ему в глаза, - а у нас с тобой… горько или сладко?