Книжный бизнес, который раньше и бизнесом-то назвать было сложно, за последние 10 лет начал искать свой "Новый Большой Хит» с таким же рвением, какое раньше встречалось разве что в киноиндустрии. И что же теперь считается главным трендом в мире книг? О, мои хорошие, у меня для вас есть ответ. Готовы? Так вот: права на сиквелы. Уловили? Отлично.
"Warner Books" в этот раз сумели запрыгнуть в скоростной лифт на первом этаже — но не злитесь на них: кто рискует, тот пьёт шампанское, да? Ох, мои хорошие, как же вы жутко правы!»
Уорнеровский "первый этаж" оказался правами на сиквел — купленными, я уверен, за сумму, которую даже словом "бабки" не описать — к вечному "увлекательному роману с разрыванием платьев" Маргарет Митчелл "Унесённые ветром" (замечу, пожалуй, единственному такому роману, удостоенному Пулитцеровской премии). Проект поручили малоизвестной, но вполне достойной писательнице Александре Рипли, мисс Рипли взялась за работу, а боссы в "Уорнер" занялись единственным делом, возможно, более изматывающим, чем написание романов: ожиданием, пока хорошо оплачиваемые писатели выдадут текст.
В данном случае ожидание, должно быть, было напряжённым, словно попытка дождаться от налоговой внушительного возврата — если, конечно, не вспоминать, насколько шатким казался этот проект вплоть до того дня, когда готовый роман наконец появился на полках американских книжных и был сметён читателями в мгновение ока.
Отзывы критиков о "Скарлетт", казалось бы, подтверждали, что книга не блещет качеством — но самих критиков попросту затоптали в давке у книжных прилавков (есть среди нас и те, кто воспринимает подобную картину если не с восторгом, то уж точно с невозмутимостью). Роман взлетел на верхушки рейтингов и оставался там невероятно долго, сметая всех конкурентов (включая "Нужные вещи" вашего покорного слуги). Одним словом, это был настоящий феномен. Так стоит ли удивляться, что к середине десятилетия "права на сиквелы" стали самым горячим трендом книжного бизнеса?
Следующим громким сиквелом, сходящим с "конвейера" (отвратительное, снисходительное выражение, но что поделать — если колпак подходит, его придётся надеть), станет продолжение "Ребекки" — классического готического романа Дафны Дю Морье 1930-х. "Ребекка" для современной готики — то же, что "Унесённые ветром" для любовного романа: безупречно отчеканенный штамп, под чьим оттиском родились тысячи бледных подражаний.
Качество этого сиквела станет ясно лишь после выхода в октябре, но уже сейчас можно с уверенностью предсказать три вещи — еще до того, как автор, Сьюзан Хилл, разобьёт бутылку шампанского о борт своего корабля и отправится в плавание: во-первых, он вряд ли окажется хуже версии Рипли; во-вторых, инвесторы непременно получат солидную прибыль, а в-третьих, в отличие от сиквела Рипли, его точно не назовут именем героини — пожалуй, самой знаменитой «безымянной» женщины в истории романа.
Что до названия, возможно, оно будет отсылать к мужу Ребекки — Максиму де Винтеру, тому самому властному, с выдающимся подбородком мужчине, которого феминистки презирают, а любительницы романтики обожают.
Надеюсь, Сьюзан Хилл — талантливая писательница и выложится на полную, ведь «Ребекка» — не просто хороший роман, а образец превосходного повествования. Это must-read для любого автора, мечтающего о популярности: хотя бы ради безупречного ритма и виртуозного владения сюжетом. Критики могут свысока морщить нос, но повторить такое под силу лишь тому, у кого в голове звучит этот идеальный мрачный мотив. У Дю Морье он был.
И всё же, при всех своих достоинствах, «Ребекка» — дитя своего времени, словно насекомое, навеки застывшее в янтаре. Трудно представить, как сиквел сможет по-новому обыграть устаревшие социальные и сексуальные условности, на которых держится сюжет. Чтобы прояснить свою мысль, давайте разберём «Десять социальных уроков “Ребекки”», начав с Правила Вуди Аллена:
1. Мужчины в возрасте должны жениться на совсем юных девушках.
«Не доживай до тридцати шести», — говорит Максим двадцатилетней героине (вскоре ставшей его первой женой) вскоре после знакомства в Монте-Карло. — «Обещай мне».
2. Мужьям не следует посвящать вторых жён в подробности первых браков.
Если новая жена осмелится задавать бестактные вопросы («Ну и какой она была?»), мужу следует либо накричать на неё, либо погрузиться в мрачное молчание, а лучше всего — устроить уничижительную взбучку.
3. При определённых обстоятельствах в жену и выстрелить не грех.
Например, если она сообщает о беременности, а ты прекрасно знаешь, что ребёнок не твой. Или если она намеренно провоцирует тебя выстрелить в неё в надежде, что тебя поймают. В конце концов, убить стерву — не преступление. В английском праве это известно как "Защита Ребекки".
4. Пусть девизом вашего брака станет: «Давай не будем об этом говорить».
5. Мужчины со скверным характером — самые страстные любовники.
6. Если сомневаешься — хнычь (для женщин). Если сомневаешься — ори и топай ногами (для мужчин).
7. Личностный рост достигается через унижение (для женщин). Личностный рост достигается через молчаливые страдания (для мужчин).
8. Мужчины с ёжиком на голове — подлецы.
9. Пожилые женщины мудры и проницательны (в Англии). Пожилые женщины толсты, неряшливы и тушат сигареты в баночке с кремом для лица (в Америке).
10. Никогда не позволяйте полоумной экономке подвести вас к открытому окну — и спрячьте от неё спички.
Может показаться, что я насмехаюсь над романом, который только что назвал достойным, но на самом деле я пытаюсь показать, в чём сложность создания сиквелов. «Ребекку» вполне может любить даже феминистка — не вопреки устаревшим представлениям о роли мужчин и женщин, а благодаря им. Дафна Дю Морье создала шкалу, по которой современные женщины могут оценить свои взгляды на брак и отношения — и измерить прогресс общества в вопросах равенства полов.
С этой точки зрения, обращение Максима с женщиной, которую он действительно любит, так же приемлемо, как привычное использование Геком Финном слова «ниггер»: не похвально, но правдиво — неприглядная истина ушедшей эпохи.
Раскроет ли сиквел Сьюзан Хилл неприглядную правду ушедшей эпохи? Это ещё предстоит увидеть, но, судя по «Скарлетт», шансы невелики — по двум причинам.
Во-первых, большинство сиквелов откровенно плохи. Это аксиома. Настоящим продолжением «Тома Сойера» стал бы «Гекльберри Финн», но вместо этого мы получили «Тома Сойера — сыщика». Кто-нибудь вообще помнит этот «шедевр»? Нет? И не надо — поверьте мне на слово.
Во-вторых, деньги меняют всё. И когда дело доходит до воскрешения великих литературных персонажей, они меняют их в худшую сторону.
Не стану утверждать, что Александра Рипли просто схватила деньги и сбежала. Думаю, она честно и упорно пыталась создать достойное продолжение. Но, увы, потерпела неудачу.
Взгляд Маргарет Митчелл на чернокожих — будь то рабы или вольноотпущенники — для современного читателя одновременно жесток и карикатурен. И один из немногих по-настоящему интересных вопросов о сиквеле «Унесённых ветром» заключался в том, как Александра Рипли обойдётся с откровенным и подспудным расизмом Скарлетт О’Хары.
Ответ, одобренный наследниками Митчелл и принятый издателями (адская комбинация, если таковая вообще существовала), был предсказуем: она не обошлась. Рипли поспешно вывозит Скарлетт с Юга при первой возможности — и в Ирландии роман превращается в то, чего, несомненно, жаждали все финансово заинтересованные лица: в порцию ванильного мороженого. Расизм? Какой ещё расизм, масса?
Что делает «Ребекку» продуктом своего времени — так это не расизм, а гендерные отношения. Но результат, возможно, окажется тем же: сладким десертом без горького послевкусия.
Когда занавес вновь откроется перед жизнью мистера и миссис де Винтер, мы, скорее всего, увидим их в отношениях супружеского равенства, которое Дю Морье и представить себе не могла.
Однако это ничего не меняет. Благородное ремесло книгоиздателя превратилось в корпоративную игру под названием «книжный бизнес», а сиквелы чертовски хорошо выглядят в презентациях для совета директоров. Так что, вероятно, мы увидим ещё немало подобных проектов, пока этот тренд не исчерпает себя.
Как автор бестселлеров, я был бы лицемером, если бы не признал: и сам вижу в этом кое-какие возможности...
Представьте: толковый агент мог бы запросто продать сиквел к классическому фэнтези Ричарда Адамса «Обитатели холмов» — назвать его, скажем, «Кролики: Возвращение», вбухать миллион в рекламу — и вуаля! Готовый бестселлер!
А теперь, когда Александра Рипли добилась такого успеха в сиквельном бизнесе, почему бы не сделать продолжение «Отсюда в вечность»? Вот она, идея: «Превитт» от автора «Скарлетт». Кажется, в конце романа Джеймса Джонса Превитт погибает — но когда на кону семизначный аванс, смерть всего лишь мелкая техническая помеха.
Если честно, меня от всего этого слегка тошнит.
В последнее время я прочёл несколько по-настоящему блестящих романов — тех, что даже близко не подбирались к спискам бестселлеров. И, кажется, издательскому бизнесу на это наплевать (большинство издателей, судя по всему, вообще ничего не читают, кроме меню в пафосных ресторанах).
Лучший роман прошлого года — «Дневник времён кольта» Ричарда Мэтисона — я так и не нашёл в местном «Б. Далтоне»: они не завезли ни одного экземпляра. Пришлось заказывать отдельно.
Суть в том, что есть талантливые авторы, создающие по-настоящему оригинальные истории — которые никто и никогда раньше не читал! — но многие из этих писателей и их произведения так и не находят свою аудиторию. Некоторые могли бы «пробиться» с помощью заинтересованных издателей и грамотной рекламы, но нет ни денег, ни желания вкладываться.
Издателям нужны блокбастеры. Им нужны Стивен Кинг, Том Клэнси, Даниэла Стил. Но если живых звезд не заполучить — можно ведь погоняться за мертвыми, с криками «Права на сиквелы! Права на сиквелы!», которые горят впереди, как ядовито-зеленые неоновые вывески. Книжный бизнес жаждет слов, которые никого не потревожат, не возмутят и не напугают.
Расстроились? Не беда — позвольте взбодрить вас поистине взрывной идеей: «Возвращение Шакала»! Вот концепция: тот самый наемный убийца из романа Фредерика Форсайта, который пытался устранить де Голля, оказывается жив, понимаете... и он направляется в Америку, ну, конкретно — в Даллас... и там есть такой травянистый холмик, видите ли...