– Что значит дарственная? – Андрей швырнул документ на стол. – Никакой дарственной не может быть! У нас завещание!
Наталья стояла в дверном проеме своей квартиры, не пуская настойчивых незнакомцев внутрь. Женщина лет сорока пяти и мужчина примерно того же возраста пытались войти, размахивая какими-то бумагами.
– Я сосед Ирины Петровны, – твёрдо сказала Наталья. – А вы кто такие и почему врываетесь в подъезд?
– Мы – семья Ирины Петровны, – высокомерно произнесла женщина, стоявшая рядом с мужчиной. – Я Вера, а это мой муж Андрей – племянник Ирины. А вы, собственно, кто такая?
Наталья скрестила руки на груди.
– Я соседка, которая последние семь лет заботилась о вашей тёте. Где же вы были всё это время?
Андрей поморщился.
– Это не ваше дело. У нас родственные связи. А у вас что, какие-то претензии на жилплощадь нашей тёти?
– У меня нет претензий, – спокойно ответила Наталья. – У меня есть дарственная, оформленная Ириной Петровной две недели назад.
– Какая ещё дарственная? – вскрикнула Вера. – Не может быть! Она обещала нам эту квартиру! У нас есть завещание!
Наталья оглядела пару с нескрываемым недоверием.
– Странно, что вы появились на следующий день после того, как Ирина Петровна переехала в дом престарелых. За пятнадцать лет ни разу не навестили, а теперь про завещание вспомнили.
– Послушайте, – Андрей понизил голос, пытаясь говорить убедительнее. – Мы с тётей не общались из-за старого недоразумения. Но она всегда говорила, что квартира останется в семье. У нас есть завещание.
– Покажите его, – потребовала Наталья.
Андрей неохотно протянул бумагу. Наталья бегло просмотрела документ и заметила несколько странностей: дата оформления совпадала с днём, когда Ирина Петровна была в больнице на обследовании, почерк в подписи казался неровным, не похожим на обычный твёрдый почерк пожилой учительницы.
– Это подделка, – уверенно заявила Наталья, возвращая документ. – И я могу это доказать. Ирина Петровна в этот день физически не могла быть у нотариуса.
– Вы нам угрожаете? – вскинула брови Вера. – Да кто вы такая? Просто соседка! А мы – семья!
– Семья, которая 15 лет не появлялась на пороге, – парировала Наталья. – А теперь вдруг воспылала родственными чувствами, когда запахло недвижимостью.
– Мы подадим в суд! – выпалил Андрей. – Эта квартира принадлежит нам по праву!
– Подавайте, – спокойно ответила Наталья. – Только учтите, что у меня есть дарственная, заверенная нотариально, и множество свидетелей, которые подтвердят, что Ирина Петровна была в здравом уме и твёрдой памяти, когда принимала это решение.
Вера схватила мужа за рукав.
– Пойдём, Андрей. Мы вернёмся с юристом. Эта женщина явно воспользовалась состоянием твоей тёти.
Когда пара скрылась за дверью подъезда, Наталья медленно выдохнула. Она знала, что это только начало.
– Наташ, они действительно могут оспорить дарственную? – Олег, друг Натальи, юрист с пятнадцатилетним стажем, внимательно изучал документы на кухне её квартиры.
– Не знаю, Олег, – Наталья провела рукой по волосам. – Но они явно настроены серьёзно. Сегодня прислали официальное уведомление о намерении оспорить дарственную. Утверждают, что Ирина Петровна была недееспособна.
– Это стандартная практика в таких случаях, – кивнул Олег. – Но нам на руку то, что дарственная оформлена правильно. Ирина Петровна проходила медицинское освидетельствование перед оформлением документа?
– Да, я сама её возила к врачу. Есть заключение о том, что она в полном порядке, несмотря на возраст.
– Отлично, – Олег сделал пометку в блокноте. – А что с этими родственниками? Правда не общались 15 лет?
Наталья горько усмехнулась.
– Ирина Петровна часто рассказывала эту историю. У них был конфликт из-за старинных часов. Представляешь, Андрей хотел их продать, а она отказалась – это семейная реликвия, их ещё её дедушка мастерил. После той ссоры они оборвали все контакты. Ни звонков, ни открыток на праздники. Ничего.
– И вдруг объявились, когда запахло жареным, – покачал головой Олег. – Классика жанра.
– Но самое интересное, – продолжила Наталья, – что у них, оказывается, есть взрослая дочь, Мария. Она юрист. Ирина даже не знала, что у неё есть внучатая племянница с юридическим образованием.
– Юрист в семье — это серьёзно, – задумчиво произнёс Олег. – Но не переживай, мы справимся. Правда на нашей стороне.
В офисе юридической фирмы Мария нервно перебирала документы. Родители поставили её перед фактом – нужно оспорить дарственную на квартиру двоюродной бабушки, которую она никогда в жизни не видела.
– Мария Андреевна, к вам посетители, – секретарь заглянула в кабинет.
Родители вошли уверенным шагом. Отец сразу занял кресло напротив рабочего стола.
– Ну что, дочка, какие новости? – Андрей потёр ладони. – Когда мы сможем вступить в права наследования?
Мария неловко поправила очки.
– Пап, я изучила документы. Это непростой случай. Дарственная составлена юридически безупречно. Есть медицинское заключение о дееспособности Ирины Петровны.
– И что? – раздражённо перебила мать. – Неужели нельзя найти какую-нибудь зацепку? Это же наша родственница! А эта соседка – никто!
– Мам, закон на стороне Натальи, – Мария старалась говорить ровно. – Дарственная имеет большую юридическую силу, чем завещание, особенно если завещание вызывает сомнения в подлинности.
– Что значит "вызывает сомнения"? – Андрей подался вперёд. – Ты на чьей стороне?
– Я на стороне закона, папа, – твёрдо ответила Мария. – И как юрист я обязана сказать вам, что подделка завещания – это уголовное преступление.
Вера побледнела.
– Никто ничего не подделывал! Андрей, скажи ей!
Андрей отвёл взгляд.
– Маша, ты не понимаешь. Эта квартира должна была достаться нам. Тётя Ира сама говорила об этом много раз.
– Когда, папа? Пятнадцать лет назад? – в голосе Марии звучал вызов. – А потом вы не общались с ней все эти годы. Между прочим, я только сейчас узнала, что у меня есть двоюродная бабушка!
– Не усложняй, – отрезала Вера. – Это была просто глупая ссора из-за каких-то старых часов.
– Не каких-то, а семейной реликвии, сделанной ещё прадедушкой, – возразила Мария. – Я нашла информацию. Ты хотел их продать, папа?
Андрей нервно постукивал пальцами по подлокотнику.
– Это были просто часы, ничего особенного. А тётя устроила скандал, как будто я собирался продать фамильные драгоценности.
– И после этого вы перестали общаться на пятнадцать лет, – подытожила Мария. – А теперь претендуете на её квартиру.
– Хватит меня судить! – вспылил Андрей. – Ты обязана нам помочь! Мы твои родители!
– Я помогу вам законными способами, – твёрдо сказала Мария. – Но предупреждаю: шансы выиграть дело минимальны. И ещё: я хочу увидеть бабушку Иру.
Вера усмехнулась.
– Зачем? Она старая и почти выжившая из ума женщина.
– Если она "выжившая из ума", то как она составила завещание в вашу пользу? – парировала Мария. – Я хочу с ней познакомиться. Это моё условие для продолжения работы.
В доме престарелых было светло и чисто. Ирина Петровна сидела у окна в своей комнате, читая книгу. Несмотря на возраст, она выглядела собранной и ухоженной – аккуратно причёсанные седые волосы, строгое платье, очки на цепочке.
Наталья осторожно постучала в дверь.
– Ирина Петровна, к вам посетители.
Пожилая женщина подняла взгляд от книги и удивлённо приподняла брови, увидев незнакомую молодую девушку рядом с Натальей.
– Здравствуйте, – неуверенно сказала Мария. – Я Маша, дочь Андрея. Вашего племянника.
Ирина Петровна внимательно посмотрела на девушку.
– Надо же, – произнесла она после паузы. – А я и не знала, что у меня есть внучатая племянница. Садись, дитя. Расскажи о себе.
Мария неловко опустилась на стул рядом.
– Мне двадцать пять. Я работаю юристом. Закончила университет три года назад.
– Юрист, – Ирина Петровна улыбнулась. – Достойная профессия. Почему же ты никогда не навещала старую тётку?
Мария опустила взгляд.
– Я не знала о вашем существовании до недавнего времени. Родители никогда о вас не рассказывали.
– Понятно, – кивнула Ирина Петровна. – И что же привело тебя сейчас?
– Родители хотят оспорить вашу дарственную, – прямо ответила Мария. – Они считают, что квартира должна принадлежать им.
Наталья напряглась, но Ирина Петровна только усмехнулась.
– Вот как. А ты что думаешь?
Мария подняла глаза.
– Я думаю, что это несправедливо. Они не общались с вами пятнадцать лет. А теперь вдруг вспомнили о родственных связях.
Ирина Петровна кивнула.
– Честно сказано. А ты знаешь, почему мы поссорились с твоим отцом?
– Из-за каких-то часов, – неуверенно ответила Мария.
– Не "каких-то", а семейных, – поправила Ирина Петровна. – Их сделал мой дед, твой прапрадед Степан Михайлович. Он был часовщиком. Эти часы пережили революцию, войну, разруху... А твой отец хотел их продать за пару тысяч рублей какому-то перекупщику.
Мария покраснела.
– Я не знала...
– Конечно, не знала, – мягко сказала Ирина Петровна. – Откуда тебе знать? Твои родители предпочли вычеркнуть меня из своей жизни. А теперь вдруг вспомнили, когда запахло недвижимостью.
– Ирина Петровна, – осторожно вмешалась Наталья. – Вы в порядке? Может, вам что-нибудь нужно?
– Всё хорошо, Наташенька, – улыбнулась пожилая женщина. – Спасибо, что навещаешь меня каждый день. А ты, Маша, можешь приходить, если хочешь. Я буду рада познакомиться с тобой поближе.
Мария неожиданно для себя почувствовала, как к горлу подступают слёзы.
– Я приду. Обязательно.
– Ты встречалась с ней? – Андрей в ярости расхаживал по гостиной их квартиры. – Без нашего ведома?
– Да, папа, – спокойно ответила Мария. – Я хотела сама оценить её состояние. Это необходимо для дела.
– И как она? – с напускной заботой спросила Вера.
– В полном здравии и ясном уме, – отрезала Мария. – Отлично помнит, почему вы перестали общаться пятнадцать лет назад. Из-за старинных часов, которые папа хотел продать.
– Это просто смешно! – воскликнул Андрей. – Она до сих пор держит обиду за какие-то часы?
– Не "какие-то", а семейную реликвию, – возразила Мария. – Часы, которые сделал её дед – мой прапрадед.
– Ты сейчас повторяешь её слова, – прищурилась Вера. – Она тебя настроила против нас?
– Нет, мама. Я просто впервые услышала другую версию этой истории. И знаешь что? Она звучит куда убедительнее вашей.
Андрей ударил кулаком по столу.
– Довольно! Мы подаём иск в суд завтра же! А ты, Мария, либо с нами, либо...
– Либо что, папа? – тихо спросила Мария. – Откажешься от меня, как отказался от тёти Иры пятнадцать лет назад?
В комнате повисла тяжёлая тишина.
– Вот что, – наконец произнёс Андрей. – Ты будешь представлять наши интересы в суде. Это твой долг перед семьёй.
– Я юрист, папа, – твёрдо ответила Мария. – И мой долг – следовать закону. Я не буду участвовать в этом деле на вашей стороне. Более того, я советую вам отозвать иск. У вас нет шансов выиграть, а вот проблемы с законом могут возникнуть.
– Что ты имеешь в виду? – насторожилась Вера.
– То самое завещание, – Мария посмотрела отцу в глаза. – Оно поддельное, верно?
Андрей отвёл взгляд.
– Ты не понимаешь...
– Я всё прекрасно понимаю, – Мария взяла сумку и направилась к выходу. – И не хочу быть частью этого. Решайте сами, но я предупредила: правда всегда всплывает наружу.
Зал судебных заседаний был полон. Судья – женщина средних лет с внимательным взглядом – изучала представленные документы.
– Итак, мы рассматриваем иск гражданина Соколова Андрея Николаевича к гражданке Кравцовой Наталье Викторовне об оспаривании дарственной на квартиру, принадлежащую Соколовой Ирине Петровне, – объявила судья. – Истец утверждает, что в момент составления дарственной Соколова Ирина Петровна не могла осознавать значение своих действий. Верно?
– Да, Ваша честь, – поднялся адвокат Андрея. – Моя доверительница находится в преклонном возрасте и страдает от возрастных изменений, влияющих на её способность принимать взвешенные решения. Мы считаем, что ответчица воспользовалась её состоянием для получения материальной выгоды.
Олег поднялся со своего места.
– Ваша честь, мы категорически не согласны с позицией истца. У нас есть медицинское заключение, подтверждающее полную дееспособность Соколовой Ирины Петровны на момент составления дарственной. Более того, ответчица – Кравцова Наталья Викторовна – на протяжении семи лет заботилась о пожилой женщине, в то время как истец не поддерживал с ней никаких контактов.
– А что насчёт завещания, которое предоставил истец? – спросила судья.
– Ваша честь, – вмешался адвокат Андрея. – Завещание было составлено раньше дарственной и выражает истинную волю Соколовой Ирины Петровны.
– Это подделка, – твёрдо заявил Олег. – У нас есть доказательства, что в день, когда якобы было составлено завещание, Соколова Ирина Петровна находилась на медицинском обследовании в областной больнице. Мы приобщили к делу соответствующие документы.
В зале поднялся шум. Судья постучала молоточком.
– Тишина в зале! Продолжайте, защита.
– Более того, – добавил Олег, – мы пригласили эксперта-графолога, который подтвердит, что подпись на завещании не принадлежит Соколовой Ирине Петровне.
Андрей побледнел и что-то прошептал на ухо своему адвокату.
– Ваша честь, – заговорил адвокат после короткого совещания. – Мы хотели бы заявить о фальсификации доказательств со стороны ответчика и...
В этот момент двери зала открылись, и в сопровождении Марии вошла Ирина Петровна. Она двигалась медленно, опираясь на трость, но спина её была прямой, а взгляд – ясным.
– Прошу прощения за опоздание, Ваша честь, – произнесла она чётким голосом. – Я Соколова Ирина Петровна, и я хотела бы дать показания по этому делу.
Судья удивлённо подняла брови.
– Соколова Ирина Петровна? Вы можете подтвердить свою личность?
Ирина Петровна достала паспорт и передала его судебному приставу.
– Прошу приобщить к делу, Ваша честь, – попросил Олег. – И допросить свидетеля.
Судья кивнула.
– Соколова Ирина Петровна, вы клянётесь говорить правду и только правду?
– Клянусь, – твёрдо ответила пожилая женщина.
– Расскажите суду о ваших отношениях с истцом и о дарственной на квартиру.
Ирина Петровна выпрямилась ещё больше.
– Андрей – мой племянник. Мы не общались пятнадцать лет после того, как он попытался продать семейную реликвию – часы, сделанные моим дедом. Когда я отказалась их отдать, он оборвал все контакты. За эти годы он ни разу не поинтересовался моим здоровьем, не поздравил с днём рождения, не навестил, когда я болела. А Наталья Викторовна, моя соседка, все эти годы заботилась обо мне. Именно поэтому я решила подарить ей квартиру – в благодарность за её доброту.
– А что насчёт завещания? – спросила судья.
– Я никогда не составляла никакого завещания в пользу Андрея, – отрезала Ирина Петровна. – Это подделка. В день, указанный в документе, я находилась в больнице на обследовании.
Адвокат Андрея вскочил.
– Ваша честь, мы ставим под сомнение показания свидетеля в силу её возраста и...
– Молодой человек, – перебила его Ирина Петровна. – Я 45 лет преподавала литературу в школе. У меня отличная память. Я могу прочитать наизусть любое стихотворение Пушкина или Лермонтова. Могу рассказать, какие платья были на моих ученицах на выпускном двадцать лет назад. А вы говорите, что я не помню, составляла ли я завещание?
В зале раздались смешки. Судья снова постучала молоточком.
– Тишина! Соколова Ирина Петровна, вы подтверждаете, что добровольно и осознанно подарили свою квартиру Кравцовой Наталье Викторовне?
– Абсолютно, – кивнула Ирина Петровна. – Это было моё осознанное решение. Я в здравом уме и твёрдой памяти, что подтверждено медицинским заключением.
– У меня есть ещё один вопрос, – продолжила судья. – Почему вы решили переехать в дом престарелых?
– Это тоже было моё решение, – ответила Ирина Петровна. – Мне стало трудно самостоятельно заботиться о себе. В доме престарелых есть медицинский персонал, питание, общение. Наталья навещает меня каждый день. А недавно я познакомилась со своей внучатой племянницей Марией, – она тепло посмотрела на девушку. – Надеюсь, мы наверстаем упущенное время.
Судья кивнула.
– Спасибо, свидетель. Суд удаляется для принятия решения.
– Суд постановил: в удовлетворении исковых требований Соколова Андрея Николаевича к Кравцовой Наталье Викторовне отказать. Признать дарственную на квартиру, составленную Соколовой Ириной Петровной, действительной. Материалы дела о возможной подделке документов передать в следственные органы для проверки.
Андрей вскочил с места.
– Это несправедливо! Эта квартира принадлежит нашей семье!
– Тише, Андрей, – Вера схватила его за руку. – Пойдём отсюда. Мы подадим апелляцию.
Они быстро направились к выходу, но у дверей зала их догнала Мария.
– Папа, мама, – тихо сказала она. – Я хочу, чтобы вы знали: я буду навещать бабушку Иру. И вам советую пересмотреть своё отношение. Может быть, ещё не поздно всё исправить.
Вера фыркнула.
– Ты предала свою семью ради этой старухи?
– Нет, мама, – спокойно ответила Мария. – Я просто наконец-то узнала, что моя семья больше, чем я думала. И я не хочу терять эту связь.
Андрей посмотрел на дочь с холодной яростью.
– Делай что хочешь. Но не приходи к нам, когда она тебя разочарует.
С этими словами родители Марии покинули здание суда. Девушка вздохнула и вернулась в зал, где Наталья и Олег помогали Ирине Петровне собраться.
– Бабушка Ира, – позвала Мария. – Можно я завтра приду к вам в гости? Мне бы хотелось больше узнать о нашей семье.
Пожилая женщина улыбнулась.
– Конечно, девочка моя. Я расскажу тебе про твоего прадеда – часовщика, про твою прабабушку – учительницу. У меня даже сохранились старые фотографии.
– Я бы очень этого хотела, – Мария улыбнулась в ответ.
Наталья, наблюдавшая эту сцену, подошла к Марии.
– Спасибо, что поддержала Ирину Петровну. Это было очень важно для неё.
– Я сделала это не ради благодарности, – ответила Мария. – А потому что так было правильно. Знаете, мне кажется, что иногда семья – это не те, с кем ты связан кровью, а те, кто действительно о тебе заботится.
Наталья кивнула.
– Верно говоришь. А ты всегда будешь желанным гостем в нашем доме. Думаю, Ирина Петровна будет рада чаще видеть тебя.
Они вместе вышли из здания суда. Апрельское солнце ярко светило, обещая начало чего-то нового и светлого.
Ирина Петровна, опираясь на руку Марии, улыбнулась.
– Знаешь, что самое важное в жизни? Не квартиры и не часы, а люди, которые рядом в трудную минуту. Надеюсь, девочка моя, ты это запомнишь.
– Обязательно, бабушка Ира. Обязательно запомню.