У подъезда маленького книжного магазинчика пахло прелой листвой и свежим булочным ароматом — пекарня по соседству работала с раннего утра. Аня, 42-летняя женщина с аккуратно подколотыми волосами, едва приоткрыла дверцу и выпустила тёплый воздух на улицу.
— Кого это к нам принесло на рассвете? — проворчала она, когда услышала осторожный стук.
На пороге стояла Ольга — худенькая старшеклассница, которая частенько помогала Ане разбирать новые поступления. Девочка деловито прижала к себе бумажный пакет.
— Мама велела передать вам пирожки, — сказала Ольга. — Говорит, что вы будто интеллигент из девяностых: вечно забываете поесть.
Аня хмыкнула:
— Может, я и правда забываю… Но ей всё равно спасибо. Проходи уже.
Она взглянула на тонкие лучики морщинок на своих руках и ощутила лёгкий укол: «В 42 я думала быть успешной… семейной… А сижу в этом книжном». Но тут же взяла себя в руки, жестом приглашая Ольгу внутрь.
— Помоги с коробками, потом заварим чай, — предложила она. — С пирожками как раз то, что нужно.
Ольга кивнула и пошла вглубь магазина. Помещение было узкое, вытянутое: полки тянулись вдоль стен до самого потолка, а в дальнем углу располагался стеллаж с детскими книжками. Магазин давно стал для Ани островком спокойствия, хоть прибыли почти не приносил.
Вдруг Аня заметила, что на прилавке замигала лампочка мобильного телефона. Пришло уведомление из соцсетей: «Игорь П. теперь в статусе „покойный“». Она машинально открыла сообщение: знакомый человек сообщал о смерти её бывшего мужа Игоря.
— Тёть Ань, вы чего такая бледная? — встревоженно спросила Ольга, увидев, как изменилось Анино лицо.
Аня убрала телефон в карман:
— Да так… Новости… Давай пока разберём эти книги, а я потом всё объясню, хорошо?
Ольга кивнула, воспринимающий напряжение, и молча занялась коробками.
В тот день Аня до позднего вечера мучилась противоречивыми чувствами. Когда-то они с Игорем прожили восемь лет брака. Она преподавала литературу, он вёл курсы по риторике. А потом в их жизни появилась молодая студентка Лера, и Игорь ушёл, разорвав все узы. Аня, не желая оставаться в колледже, арендовала этот магазин и зажила одна.
«Он умер… инсульт…» — крутились в голове фразы, пока она закрывала ставни. Наутро, едва открыв магазин, она встала за прилавок, пытаясь занять себя раскладкой новых поступлений. Но мысли всё упорно возвращались к Игорю.
Около десяти утра кто-то робко толкнул дверь. На пороге появилась девушка лет двадцати с большим животом и тревожным взглядом. Аня замерла: это была Лера, та самая, к которой ушёл её муж. И теперь она явно была на последних сроках беременности.
— Можно тут немного погреться? — тихо спросила Лера. — Мне некуда идти.
У Ани внутри всё оборвалось. Она чувствовала давний гнев и всплеск боли. Но на лице попыталась сохранить холодность.
— Уйди, пожалуйста, — жёстко произнесла она. — Это магазин, а не приют.
Лера вздрогнула:
— Я не за деньгами… Просто сейчас меня выгнали из квартиры, родители не хотят знать обо мне, Игорь умер… Я…
Аня не дала ей договорить, ощущая, как смешиваются жалость и злость:
— Извини, у меня нет времени. И… не могу тебе помочь.
Она повернула Леру за плечо к выходу. Та молча вышла под мелкий снег, а в глазах была безысходность. Колокольчик над дверью качнулся, возвращая магазинам привычную тишину. Но у Ани внутри что-то кольнуло: она ведь знала, каково остаться одной.
Ночью Аня толком не спала, представляя, как беременная Лера бродит по холодным улицам. Ещё вчерашний день был пропитан болью об Игоре, теперь — неспокойной совестью. Под утро она встала, наскоро оделась и решила сходить на автостанцию у площади: порой там ночуют те, кому некуда податься.
Действительно, на лавке, закутавшись в тонкий плед, дремала Лера. Когда Аня подошла, та с трудом подняла голову:
— Здравствуйте…
Аня протянула ей термокружку с горячим чаем:
— Выпей. А потом пошли. Замёрзнешь тут насмерть.
Лера недоверчиво смотрела:
— Но… вы же вчера сказали…
Аня вздохнула:
— Сказала. И сержусь я до сих пор. Но не могу оставить тебя на улице. Пошли со мной, пока не решишь, куда дальше.
Дорога до квартиры заняла полчаса. Лера покряхтывала, держась за поясницу, а Аня порой придерживала её под локоть, чтобы та не упала на скользкой тропинке. У самой Ани внутри царил сумбур: «Зачем я это делаю? Ведь она разрушила мою семью… Но она же беременна…»
Дома их встретил кот Плюша, который недовольно зашипел, увидев чужака. Аня нервно пробормотала:
— Не злись, барин, у нас гости…
Затем повернулась к Лере:
— Ванная прямо, кухня налево. Помоешься — и садись есть. А потом… расскажешь, как и почему ты одна.
Несколько дней они жили в одной квартире. Лера помогала на кухне, пыталась подметать полы, хотя ей было тяжело. Аня уходила в книжный магазин, оставляла гостье горячий суп в мультиварке. Соседка, тётя Галя, уже вовсю распускала слухи: «Мол, Аня-то не одна теперь!» — но лишь Аня знала, какая буря у неё внутри.
Как-то вечером Аня пришла домой в восемь, весь день провела за прилавком. Застала Леру на диване, она сжалась и тихо стонала.
— Аня… что-то болит… живот сильно тянет… — прошептала Лера, глядя на неё испуганно. — Мне ещё рано, я же на седьмом месяце…
Аня ощутила холодок страха:
— Так… лежи, не вставай. Я скорую вызываю.
Врачи появились быстро, Леру отвезли в роддом. Аня помчалась следом, забыв даже переодеться. Её глаза слезились от ветра и паники. Лера преждевременно родила девочку — недоношенную, но врачам удалось её выходить. Девочку определили в кювез, а Леру, едва очнувшуюся после операции, мучила депрессия.
— Я не смогу, — тихо шептала она Ане. — У меня ничего нет: ни дома, ни денег… Игорь умер, родители не хотят слышать… а я сама ещё не повзрослела…
Аня гладила Леру по плечу, сама с трудом сдерживала слёзы:
— Подожди паниковать. Может, мы что-то придумаем…
Но Лера оставалась безучастной, будто сдалась.
Через неделю малышку собирались выписывать, хотя оставалось наблюдение, а Лера лежала в одной палате. Аня помогала, чем могла, но однажды, вернувшись домой, увидела, что Лера исчезла. На диване валялась скомканная простыня и записка:
«Прости, я не потяну ребёнка. Может, у тебя получится, ты сильнее. Прости…»
Аня подскочила к телефону, набрала номер Леры, но тот был недоступен. На следующее утро врач позвонил, напоминая, что малышку выписывают. Аня в слезах объяснила, что мать пропала. В ответ услышала, что придётся обращаться в опеку.
В тот же день она поехала за ребёнком в больницу. Увидев крошку в одеяле, ощутила, как внутри всё дрогнуло. Казалось, малышка смотрела на неё глазами полными жизни.
— Что ж, пойду в органы опеки, — пробормотала Аня, сама себе удивляясь. — Раз твоя мама решила иначе…
В управлении опеки её выслушали внимательно:
— Оформите временную опеку, раз мать не выходит на связь. Дальше будете смотреть по ситуации.
Аня кивнула, хотя всё внутри трепетало от страха: «Сама-то я не особо богата. Где взять подгузники, как управляться?!» Но в душе уже затаилась решимость: не бросит ведь она малышку на произвол.
Прошёл год. В книжном магазине Ани царила непривычная суета: она сделала специальный уголок для мам и детей, проводила «дни чтения» с аниматорами (одной из мамочек оказался опытный педагог). Магазин ожил: по субботам там читали детские книги, устраивали чаепития, малыши ползали между полок.
В центре, возле невысокой ёлочки в углу, семенящими шагами передвигалась Полина — так Аня назвала девочку, став ей «приёмной» мамой. Полине исполнился год, и она уже пыталась ходить, смеясь над шуршащими книжными обложками.
— Полин, осторожно, книжки не рви! — напускным строгим тоном сказала Аня, но улыбалась до ушей.
Девочка послушно уцепилась за полку, а затем повернулась и сделала пару шажков к Ане. Рядом пробежал кот Плюша, смирившись, что теперь есть ещё один «хозяин» в доме. Аня подхватила малышку на руки и прижалась лбом к её мягким волосикам.
— Молодец… Ходи, ходи, не бойся, — прошептала она. — Скоро будем вместе читать, а потом научим тебя рассказывать сказки, да?
Взгляд Полины сиял, и Ане вдруг показалось, что она улыбается не просто как ребёнок, а как будто понимает, что нашла семью. В голове мелькнула мысль об Игоре, о прошлом, но больше не болело. Теперь всё было по-другому.
— Ну что ж, дочка… Начнём с чистого листа, — тихо произнесла Аня, глядя в улыбающееся личико Полины. — Мы всё сможем, вместе.
НАШ - ТЕЛЕГРАМ-КАНАЛ.