Ветер за окном задувал с такой силой, что казалось вот-вот и фонарь, бьющийся железным ободом о столб, скоро оторвётся, чтобы улететь в неизвестность.
Свет то попадал в дом, когда этому способствовало дуновение ветра, благосклонно подталкивающее лампу в сторону дома, то исчезал. Босыми ногами Агата стояла на деревянном, давно не видавшим хоть какой-нибудь краски деревянном полу.
Печь затухла, видимо никто не собирался в этом доме её натапливать, не было тут принято создавать уют и хоть какие-то комфортные условия. Стопы девушки ощутили холод, впрочем, как и всё тело.
Она не понимала - зябко ей от низкой температуры в доме или же от страха, который сковывал всё тело, не позволяя сделать следующий шаг. Впереди неё виднелась крышка, которая должна была закрывать в полу проход в подполье, предназначенное для хранения продуктов в холодное время года.
Она была отворена, а в полу виднелось чёрное пространство, ведущее вниз. Нужно было подойти и закрыть эту крышку, так пугающую и устрашающую, но каждое движение давалось с трудом.
Наконец-то она осмелилась, подняла ногу, чтобы перенести её вперёд и установила на новый участок холодной доски, услышав скрип. Когда нога уже стояла, Агата прислушалась, но тот же скрипящий, противный звук продолжился, словно бы кто-то за ней мог также медленно двигаться.
Ужас заставил открыть широко глаза. Агата поняла, что в доме не одна и ещё кто-то другой стоит позади. Ещё мгновенье и он обязательно прикоснётся к ней. Медленно она оторвала свой взгляд от той дверки, которую стремилась закрыть, посмотрев вниз, возле себя.
Ветер, взвизгнувший в этот момент, повернул лампу в сторону дома и Агата увидела тень на полу. Она резко обернулась, чтобы посмотреть на человека, уже подходящего к ней.
От неожиданности девушка заморгала глазами. Мужской силуэт остановился, переставая приближаться. Оставалось каких-то два шага, чтобы он мог уже подойти вплотную к девушке.
От страха Агата не могла вымолвить ни слова, продолжая смотреть на человека, лица которого вовсе не видела. На мгновенье свет вновь озарил комнату, помогая определить личность гостя.
Агата проснулась от своего крика, тут же вскакивая с кровати, хватая воздух ртом так, словно бы ей его было недостаточно.
- Опять кошмары? – произнёс Демьян, который проснулся вслед за кричащей женой.
- Да, - она вздохнула, положив на мужа руку и успокоившись, понимая - увиденное только что было сном.
Утро в Малиновке было солнечным. Ни туч, ни хоть каких-то облаков, предвещающих погодные изменения, не наблюдалось на небе, однако Григорий Савельевич деловито сообщил своей супруге, что дождю сегодня быть.
- Этак после обеда затеется, точно тебе говорю, помяни моё слово, - таким образом он пытался отлынивать от прополки картофеля, запланированной Ларисой Игнатьевной.
- И что же, скажешь ничего не делать нельзя, раз уж дождь сегодня будет? – все уловки супруга Лариса прекрасно знала, поэтому не позволяла ему переубедить её в изменении планов, - бери тяпку и иди в огород. С утра хорошо работается, пока жары нет. Я сейчас приберу на кухне и тоже к тебе на подмогу явлюсь.
- Что же за жизнь у русского мужика, ни тебе отдохнуть, ни полежать и подумать над смыслом жизни, ни рюмашечку намахнуть, всё надобно указы женские выполнять. До каких пор вы нами, мужиками, помыкать будете? – он вроде бы и спрашивал, но не конкретно жену, а просто выражал своё негодование, отправляясь уже за тяпкой, что была установлена возле сарая.
Картофель только появлялся из земли, показывая свои зелёные стебли, но травы и правда образовалось уже достаточно. Продолжая ворчать себе под нос, Григорий Савельевич замухнулся тяпкой, срубив сорняк, затем дело пошло у него быстрее.
- Здравствуйте, Григорий Савельевич, это же вы какой молодец, с раннего утра уже работаете, - Агата улыбалась, посматривая на деда за оградой, - а у нас ещё толком и не взошла картошка, ещё нечего полоть.
- Приветствую, соседушка, - мужчина перестал работать, посмотрел на молодую особу за оградой, слегка наклонив голову в знак приветлива, - так с моей не забалуешь. Лариса же первая всё высаживала, холода стояли, а она меня заставляла срочно картошку в землю кидать. У неё соревнование, важно успеть вперёд соседей. Вот взошла картошка вперёд у неё, тебе ничего, а ей приятно.
- Всё равно вырастит, когда не посади, - вежливо поддержала разговор Агата, присев у грядки, чтобы сорвать зелени, за которой она и пришла сюда.
- Чем сегодня думаешь заниматься? Распланировала уже день? – дед Гриша выпрямился, установив обе руки на рукоять тяпки, довольный тем, что можно хоть немного отдохнуть, побеседовав с соседкой.
- Да вот в город затеяла сегодня поехать. Хочу ткань приобрести на новые шторки, мои занавески мне надоели, хочется чего-то красивого.
- Это ты хорошее дело задумала, а чего же одна собралась?
- Так мужу на работу следует идти, как же его Дубровский с Чангой там без него будут? – Агата улыбнулась, - да и легче без мужа по магазинам ходить одной, никто не вздыхает и не охает, что долго что-то рассматриваю.
- Это да, вы женщины любите бродить по магазинам, моя тоже про меня забывает, когда в торговый центр приезжаем, найдёт какого-нибудь себе молодого да красивого парнишку и начинает с ним беседовать по три часа. Слушай, как тебе соседи твои? Познакомилась уже?
- Хорошие люди, - отозвалась Агата, - Настя почти моя ровесница, на два года младше меня, так что хорошо, что они заехали сюда, может мы с ней подружимся. Мне веселее будет.
- А муженёк у неё какой-то своеобразный, не заметила? Всё приглядывается, словно бы волчонок из норы своей. Я вчера вечером обратил внимание, через двор. Он возле ограды стоял своей и ваш дом рассматривал. Долго стоял, курил всё, да будто бы думал о чём-то.
- Вечером было хорошо вчера, может просто наслаждался прохладой? – спросила Агата.
- Может, конечно, - дед вздохнул, пожал плечами, - мутный он какой-то. Я таких за версту чую. Нужно ему что-то тут.
- Может уехали из-за нужды? - предположила Агата, - может кредиты, например, платить сложно, жильё не могут там купить, а тут дешевле, может ещё какие-то проблемы.
- Не, не проблемный он, а мутный. Если бы прятался в доме и людям не показывался, я бы может подумал, что скрывается, а так нет, - Григорий Савельевич отрицательно замотал головой, - ладно, чёрт с ним, всё равно выплывет его затея наружу.
Разговор про соседа Агата не стала поддерживать, хотя и у неё были странные ощущения вчера, когда Матвей внимательно рассматривал её вечером. И взгляд был не такой, когда смотрят украдкой, а наглый, упрямый, такой, от которого скрыться непременно хочется.
Демьян отправился на конный двор на своей машине, оставляя жену дома. Та же, сделав домашние дела, тут же собралась выйти в люди. Она распустила свои чёрные волосы, расчесав из как следует, нацепила поверх тёмные очки, подкрасила и без того чёрные ресницы тушью такого же цвета, провела помадой по губам. Насмотревшись наконец в зеркало вдоволь и убедившись в своей красоте, она вышла из дома, прихватив с собой сумочку.
- Тоже собрались куда-то? – услышала она мужской голос, - не в город ли? А то мы подвести можем.
Агата закрывала калитку, замечая Настю и Матвея, усаживающихся в автомобиль. На некоторое время она замешкалась, не зная, что ответить на такую фразу, но повторное предложение от Насти помогло ей определиться.
- Поехали, Агата, вместе веселее дорога будет.
- Как вы поняли, что я тоже в город, может в магазин местный до Валентины отправилась? – удивилась молодая дама.
- Макияж, сумочка, топик и шорты джинсовые, с модными вставками, - Матвей держал дверцу автомобиля, собираясь уже садится внутрь, - так не ходят в деревенский магазин.
- А как же ходят? В халате? – улыбаясь, Настя смотрела на мужа.
- Ну не знаю пока, посмотрим, но Агата точно сейчас на городскую даму смахивает.
- Поехали, - Настя ещё раз махнула рукой, предлагая сесть в машину, когда Агата подходила к ним, - я с тобой на заднее сидение сяду, поболтаем.
Одобрительно кивнув головой, Агата обошла авто, усаживаясь с другой стороны. Она установила сумочку позади себя, чтобы не мешала ей эта вещица в момент поездки и решила сделать комплимент соседям.
- Хороший салон, уютный.
- А у тебя, Агата, есть цыганские корни? Чёрная такая, словно бы цыганка, - Матвей выруливал на дорогу, задавая попутно вопросы.
- Вроде бы есть, отец цыган, так мама говорила, - тут же ответила Агата.
- Как интересно, - Настя восхищённо, будто бы узнала что-то необычное, смотрела на свою соседку по сиденью, - почему же вроде? Ты его не видела никогда, хочешь сказать?
- Нет, никогда не встречала. Мама рассказывала как-то, когда мне было лет десять, что они были вместе в его таборе, после она ушла. Ей не понравились их законы, она просто сбежала.
- Твоя мать жила в таборе? Как интересно, - Настя опять была удивлена.
- Это было совсем чуть-чуть, - Агата улыбалась, замечая, какое впечатление производят её слова на Настю, - после она никогда с ним не встречалась. Мама была своеобразной женщиной.
- Почему была? – грустно спросила Настя.
- Её убили, когда мне было 12. После этого я попала в детский дом.
- Тяжело тебе было? – теперь Настя смотрела сочувственно.
- Нет, - Агата, улыбаясь, замотала отрицательно головой, посматривая в зеркало заднего вида и замечая при этом, что Матвей внимательно смотрит на неё и слушает всё, что она говорит, - в детском доме было хорошо. Там кормили, одевали, спать можно было в чистой кровати. С матерью всего этого не было.
- А кто же её убил? – тут же задала следующий вопрос Настя.
- Я не знаю, это предположение. Никто не знает, - настойчивые вопросы немного начали утомлять молодую женщины, поэтому она отвернулась в сторону, делая вид, что смотрит в окно.
- Извини, мы тебе надоели с вопросами? – сообразив, что вся эта беседа может быть неприятной Агате, Настя перевела разговор на другую тему, рассказывая, что решила съездить за посудой в торговый центр.