Представляется писательство: это потребность и редкий талант исследовательский, людей... самых, удивительных и неожиданных существ на планете.
Склад ума и образ жизни.
Почему-то из высокообразованных учителей литературы, тем паче литературных критиков, никто не стал писателем, равно как из преподавателей физики — ни один Нобелевским лауреатом.
Это слова товарища по интернет-баталиям Нур Кусова, сказанные в теме:
А вспомнились слова, к чему? А к тому, что 23 апреля в Мире отмечают:
Всемирный день книги и авторского права
Причастных к этому делу. С Днем...
А мне недавно в личку пришло такое письмо:
Прочитал, засмеялся и озадачился... Нет, конечно, награды у меня есть, но общественных медалей, кроме подарка от сестры с удостоверением нет:
Нет, и не надо. Да и писателем я себя не считаю. Так, тройку повестей и множество зарисовок написано. Но тяжёлый это труд и неблагодарный.
Как о писателях товарищ GEES написал:
Все-таки писатели обделены вниманием государства. Нет почетных званий, как у артистов, певцов, "заслуженного писателя" и "народного писателя". Есть общественное звание народного писателя.
Однако. У нас ныне каждая общественная организация выдумывает награды и за малую толику творчества и денег раздаёт всем. Пусть сами себя награждают и ходят с ними. Я и свои законные никогда после увольнения в отставку в 2010 году ни разу не крепил.
Тройка моих зарисовок из серии «Деревенька моя».
Любовь и голуби
В моём детстве пьяный сосед жену лупил почём зря, и она, схватив малых деток в охапку, убегала к нам. Сосед Васька приходил за ней, но только к порогу. Маму он уважал, а моего могучего отца Васька боялся, поэтому дальше крыльца ходу ему не было. Естественно:
С Дону выдачи не было.
В конце концов, братьям Катерины (так звали соседку), здоровенным сибирским парням и вкупе немцам, кстати, надоело это дело, и решили они заняться воспитанием зятька, так сказать, преподать ему науку — «этику поведения в семье».
Споймали в центре деревни. Били аккуратно, шоб не покалечить, но в итоге «положили» в местную больничку. Естественно, сосед Васька на шуряков заявления не подал, хотя участковый, который всё знал, интересовался. Но Васька стоял мертво: было темно, не видел.
По выписке сосед, ессно, вскорости пьяный, весь в «возмездии». Опять за старое! А в руках у жены было коромысло — открытый перелом руки. Сосед в больничке.
По заживлении руки Василий становится вновь на «тропу войны». Но. Но в этот раз Катерина применила висящую на заборе эмалированную ванну и раскроила ему бошку. Опять больничка.
И вот с тех пор, как отшептало, воцарились покой и любовь. Нет уже моих родителей, и в нашем доме живут чужие люди. Но, приезжая в родную деревню, всегда захожу к соседям и любуюсь на двух старичков, на их «любовь и голуби». И надо видеть, как они друг за другом ухаживают!
Писано было, когда соседи Василий и Екатерина П... были живы... Ныне оба уже покинули этот мир. Память...
Менты-нетрадиционалы
— Ну как, Толя Петрович? – спрашиваю водителя, с которым еду на закупки в организацию. – Водку пьешь?
— А как не пить её. Ведь если нет, то и вспомнить нечего.
Отвечает смешком.
— Эт точно! Мой техник так всегда говорил, мол, десять лет не пью и вспомнить нечего. Как-то он рассказывал:
— Иду домой на рогах, никого не трогаю. Недалеко от моего дома стоят «Жигули» и в них четыре мента сидят. Подзывают меня чё-то спросить. Но меня такая обида взяла: "Волки позорные, бездельники, трудового человека отрывают от дела".
Подошёл к открытому окошку водительскому и говорю:
— Менты-нетрадиционалы! Чё надо, волчары?
Говорю им, вежливо, намекая на их сексуально-природную ориентацию. Смотрю, напряглись они и потянулись на выход одновременно в четыре двери. Дело «табачком» пахнуло на меня.
Я ноги в ласты, во двор свой. «Легавые» след взяли. Забегаю на веранду. Закрылся и в окна фигу:
— Выкусите, нетрадиционалы! Вот вам, вот!
В каждое окошко по фиге. Они покрутились, покрутились по двору. Шарик гавкает, с цепи рвется. Но не будешь же дверь ломать. Ушли несолоно хлебнувшие. Но вот же опричники, не успокоились же.
Назавтра на работе я тогда на маслозаводе трудился ласты мне завернули и. И в суд! И десять суток за оскорбление правоохранительных органов. Мету двор милицейский и думаю:
"Вот на хрена же они меня от дела отвлекли?".
Дыликатест
— Мужики, вы же знаете, у меня бельгийская одностволка, – удовлетворенно начал рассказ Иван Мироныч по прозвищу «Хан». — И заметил я, что она ржаветь стала. Смажу ее, а через неделю она ржой покрывается. Насторожило это меня.
Вы же знаете, глаз у меня, дай Бог, наметанный, на сотню метров белке в глаз ложу, дробину.
Решил разобраться. Смазал "бельгийку" и в засаду. О, сучок, Жулик мой, гаденыш, пристроился масло слизывать.
Ружьё-то иноземное, и я его смазывал всегда сливочным маслом.
"Ах ты, чертёнок",- думаю, надо проучить.
Опять ружье разобрал. Сверху не смазываю, только ствол изнутри. Потом веревочку протянул от курка из кладовки в сенки. И в дозор.
Вот он, Жулик, сучок, подошёл, обнюхал и в ствол полез слизывать сливочное масло. Ишь, блин, дыликатест нашел! Да так хорошо залез, только хвостом снаружи виляет и урчит от удовольствия. Я за веревочку дерг:
ба-бах.
Верите, мужики, в о с е м н а д ц а т ь километров мой Жулик летел и всё гавкал.
====