Дарья в третий раз переставила тарелку с нетронутым ужином в микроволновку. Часы в кухне показывали начало одиннадцатого, а Артема все не было. Телефон молчал — ни звонка, ни сообщения.
За окном моросил мелкий осенний дождь, и редкие прохожие спешили укрыться под козырьками подъездов. Дарья прижалась лбом к холодному стеклу. В такую погоду особенно остро ощущалось одиночество.
Внизу хлопнула дверца машины. Дарья встрепенулась, всмотрелась в темноту двора. Артем! Она метнулась к зеркалу — пригладить растрепавшиеся волосы, стереть следы тревожного ожидания с лица.
— Прости, милая, — Артем виновато улыбнулся с порога. — Завал на работе, совещание затянулось. Ты не спишь еще?
От него пахло дождем, прохладой и чем-то неуловимо чужим. Дарья принюхалась — нет, показалось.
— Конечно, не сплю, — она попыталась улыбнуться. — Ужин греется.
— Я перекусил в офисе, — Артем скинул ботинки, повесил пиджак. — Ты не жди меня больше так поздно, ладно? У нас сейчас горит проект, могу задерживаться.
Дарья кивнула, глядя, как муж скрывается в ванной. Что-то неправильное было в его движениях, словах, запахе. Или ей мерещится?
На следующий день она встретилась с Аллой в их любимой кофейне. Подруга, как всегда, опаздывала, но Дарья была даже рада посидеть одна, собраться с мыслями.
— Дашка! — Алла ворвалась вихрем запахов, звуков и красок. — Извини, такие пробки! Представляешь, час до центра добиралась.
Она плюхнулась на стул, тряхнула светлыми волосами. Официант тут же материализовался рядом — Алла действовала на мужчин магнетически.
— Мне двойной капучино и... — она задумчиво постучала длинным красным ногтем по меню. — И этот ваш морковный торт. Дашка, ты чего такая кислая?
Дарья помешала остывший кофе, не зная, как начать разговор.
— Артем стал поздно возвращаться, — наконец выдавила она. — Вчера в одиннадцать пришел. Говорит, проект горит.
— И что? — Алла фыркнула. — У моего тоже бывает. Все мужики так — то проект, то квартальный отчет. Не накручивай себя.
— Да, но... — Дарья замялась. — Что-то изменилось. Он как будто другой стал. И запах...
— Запах? — Алла звонко рассмеялась. — Господи, Дашка, ты себя слышишь? Какой запах? Может, новый одеколон купил?
— Нет, другое, — Дарья поежилась. — Не могу объяснить. Просто чувствую — что-то не так.
Алла перегнулась через стол, сжала ее руку.
— Солнышко, прекрати. Артем тебя любит, ты же знаешь. Он не из тех, кто станет крутить интрижки на стороне.
Дарья кивнула, но сомнения уже поселились в душе. Вечером она решила заехать к мужу в офис — сделать сюрприз, привезти домашний ужин. Но его там не оказалось.
«Наверное, уехал к клиенту», — подумала она, разворачиваясь к выезду. И тут ее взгляд зацепился за что-то яркое между передними сиденьями их семейного автомобиля.
Дарья припарковалась, наклонилась, пошарила рукой между сиденьями.
Тюбик помады. Темно-красной, почти бордовой. Такой цвет Дарья никогда не использовала — слишком яркий, вызывающий. Но где-то она его видела, совсем недавно...
Домой она вернулась в полном смятении. Перебирала в памяти всех знакомых женщин мужа — может, кто-то из коллег случайно обронил? Но они с Артемом часто устраивали посиделки с его сотрудниками, Дарья всех знала. Нет, не их стиль такой цвет.
Вечером позвонила Алла:
— Дашка, не забыла? В субботу день рождения Артема. Мы с Димой придем пораньше, поможем накрыть стол.
День рождения! Дарья похолодела — она действительно забыла. Все эти дни крутилась как белка в колесе — работа, дом, бесконечные мысли о странном поведении мужа.
— Конечно, помню, — соврала она. — Приходите к пяти, хорошо?
***
Следующие два дня пролетели в хлопотах. Дарья составляла меню, заказывала продукты, прибиралась в квартире. Старалась не думать о помаде, спрятанной в дальний угол шкафа. Может, показалось? Может, все правда наладится?
Но червячок сомнения грыз и грыз душу, не давая покоя. Что-то неуловимо знакомое было в этом насыщенном бордовом цвете. Что-то такое, от чего перехватывало дыхание и холодело в груди. Если бы только вспомнить...
Гости начали собираться ближе к шести. Первыми, как и обещали, пришли Алла с мужем. Дима, высокий хмурый программист, сразу же уткнулся в телефон — он всегда чувствовал себя неуютно в больших компаниях. Алла, напротив, порхала по квартире, помогая расставлять закуски и попутно щебеча о какой-то офисной истории.
— Дашка, у тебя тушь потекла, — вдруг сказала она, наклоняясь к подруге. — Дай я поправлю.
Алла достала из сумочки косметичку, и у Дарьи перехватило дыхание. На секунду в воздухе мелькнул знакомый бордовый тюбик. Тот самый. Вернее, такой же. Сомнений не осталось — она столько раз видела, как подруга красит губы этой помадой.
В ушах зашумело, к горлу подступила тошнота. Дарья пошатнулась, ухватилась за край стола.
— Ты чего? — встревожилась Алла. — Бледная какая-то.
— Жарко, — выдавила Дарья. — Пойду окно открою.
Она вышла на балкон, глотая холодный октябрьский воздух. В голове крутился один вопрос — как давно? Вспоминались случайные взгляды, оброненные фразы, странные совпадения. Господи, как же она была слепа!
Звонок в дверь вырвал ее из оцепенения. Пришли коллеги Артема с женами, следом подтянулись друзья с института. Квартира наполнилась гулом голосов, звоном бокалов, взрывами смеха.
Артем сиял, принимая поздравления. Раскрасневшийся, счастливый, он то и дело ловил взгляд жены, словно спрашивая — ну как, здорово получилось? Дарья через силу улыбалась в ответ.
В какой-то момент она заметила, что Алла исчезла. И Артема тоже не было видно. Сердце пропустило удар.
— Дима, — окликнула она мужа подруги, все так же сидевшего в углу с телефоном. — Не видел Аллу?
— А? — он поднял голову. — Нет, вроде на кухню пошла.
Дарья медленно направилась к кухне. Сейчас. Сейчас она узнает правду. Дверь была приоткрыта, из щели пробивался свет. Голоса.
— ...не могу больше врать, — шептала Алла. — Это убивает меня.
— Потерпи немного, — глухо ответил Артем. — Я все решу.
Дарья распахнула дверь. Они стояли у окна — слишком близко друг к другу. Алла отпрянула, нервно одернула блузку.
— Дашенька! — неестественно бодро воскликнула она. — А мы тут... мы просто...
— Помаду искали? — Дарья шагнула в кухню. Достала из кармана бордовый тюбик. — Эту?
Алла побелела. Артем дернулся, словно от удара.
— Откуда... — начал он.
— Из машины, — отчеканила Дарья. — Нашла неделю назад. Все гадала — где же я видела такой цвет? А сегодня вспомнила.
В кухню заглянула Лена, жена Артемова друга:
— Что у вас тут? Торт будем...
— Будем! — Дарья повысила голос. — Заходите все! У меня тост.
Гости потянулись на кухню. Дима отложил наконец телефон, с тревогой вглядываясь в лицо жены.
— Я хочу выпить, — Дарья обвела взглядом собравшихся, — за верность. За супружескую верность. И за дружбу. Знаете, так важно, чтобы близкие люди не предавали. Правда, Артем? Правда, Алла?
Алла всхлипнула, закрыла лицо руками. Артем шагнул вперед:
— Даша, давай не здесь...
— А где? — она швырнула помаду на стол. — В машине? В офисе? Где вы еще встречались? Давно это у вас?
В кухне повисла звенящая тишина. Дима медленно поднялся, подошел к жене:
— Алла?
Та разрыдалась, выбежала в коридор. Артем рванулся следом.
— Стой! — Дарья схватила его за рукав. — Значит, правда? Все правда?
— Прости, — он не смотрел ей в глаза. — Я не хотел... Так вышло.
— Вышло? — она горько рассмеялась. — Само собой, да? Ты же просто задерживался на работе. А ты, — она повернулась к застывшей в дверях Алле, — ты же просто поддерживала подругу. Утешала, когда я жаловалась. Твари!
Алла попятилась в прихожую. Дима молча надевал куртку — руки его заметно дрожали.
— Дим, прости, — прошептала Алла. — Я все объясню...
— Дома объяснишь, — отрезал он. — Если будет что объяснять.
Артем метнулся в спальню, вернулся с наспех собранной сумкой. Замер у двери:
— Даша...
— Убирайся, — она даже не повернулась. — Оба убирайтесь.
Хлопнула входная дверь. Раз, другой. В кухне все еще стояла тишина — гости переглядывались, не зная, как реагировать.
Первой опомнилась Лена. Подошла, обняла за плечи:
— Пойдем-ка присядем. Валя, сделай чаю покрепче. С коньячком.
Дарья позволила усадить себя на диван. Руки тряслись, в висках стучало. Кто-то укрыл ее пледом, кто-то сунул в ладонь горячую чашку.
— Сволочи, — припечатал Игорь, школьный друг Артема. — Кто бы мог подумать...
— Да уж, — вздохнула его жена. — Алка-то, Алка... А строила из себя верную подругу.
— Дашенька, — Лена присела рядом. — Ты только не раскисай. Мы с тобой. Прорвемся.
Дарья кивнула, с трудом сдерживая слезы. Внутри было пусто и больно, словно вырвали что-то живое, трепещущее. Два самых близких человека, два предательства разом.
Гости разошлись за полночь. Лена хотела остаться, но Дарья отказалась:
— Иди домой. Мне надо побыть одной.
Она долго стояла у окна, глядя в темноту двора. Где-то там, в этой темноте, были сейчас два человека, которым она безгранично верила. Которые растоптали эту веру, превратили в фарс их общее прошлое.
Телефон звякнул сообщением. Дарья не глядя смахнула его в корзину — она знала, от кого оно. Еще одно. И еще. Удалить, удалить, удалить.
***
Утром позвонила Лена:
— Как ты? Может, приеду?
— Нормально, — Дарья удивилась, насколько спокойно звучит ее голос. — Знаешь, даже легче стало. Как будто нарыв вскрылся.
— Ты молодец, — одобрила подруга. — Правильно, что не стала молчать. Такое нельзя прощать.
— Да, — Дарья подошла к окну. Небо было удивительно чистым, солнце заливало двор золотистым светом. — Знаешь, я тут подумала... Помнишь, ты говорила про свободную вакансию в вашем офисе? Она еще актуальна?
— Конечно! — оживилась Лена. — Приезжай завтра, поговорим с начальством. Тебе сейчас главное — занять себя чем-то новым.
Дарья улыбнулась. Внутри поселилось странное чувство — смесь опустошения и свободы. Словно захлопнулась дверь в прошлую жизнь, но впереди забрезжил свет. Слабый, неуверенный, но свет.
---
Автор: Снежана Морозова
Счастье не за горами (1)
Я приехала в Пятигорск в начале апреля. Уставший за зимние месяцы организм потребовал отдыха, а хронические болячки просили немедленной помощи. В это время туристов здесь немного – сыро, дождливо, из-за туманов даже Машук не всегда удается увидеть. Глаз радуют лишь первоцветы, которые стараются завоевать все пространство лесов и парков. Но пройдет неделя-другая – и весна, яркая, буйная, солнечная, смело заявит о своих правах.
Ни родных, ни друзей в этом городе у меня не было, поэтому в планах было четкое следование рекомендациям врача и редкие экскурсии. На встречу со знакомыми надежд тоже было мало. Это не Сочи или Ялта в пик сезона, где на набережной, пляже или просто в городе обязательно столкнешься с земляком, бывшим однокурсником или тем, с кем подружился здесь же прошлым летом. Так что, хотелось отдохнуть от рабочей суеты, насладиться спокойствием и одиночеством.
Первые дни так и было: процедуры, воды, бассейн, прогулки. Но потом судьба подарила встречу с подругой юности, которую последний раз видела лет десять назад. Тогда она выглядела уставшей и потухшей, и ничто не напоминало в ней ту Оленьку Мещерскую, какой она была в школе. То ли родители Ольги очень любили рассказы Бунина, то ли случайно назвали дочь именем героини, но девушка была удивительно похожа на свою литературную тезку. Она была так же красива, романтична, полна особой энергией жизни.
Ее любили все: и родители, и одноклассники, и учителя, и друзья, и Ольга, казалось, готова была любить весь мир. Свою внешность модели она воспринимала как данность, поэтому и не считала возможным гордиться ею. Успехи в учебе объясняла наследственностью – родители и бабушки-дедушки имели, по меньшей мере, степень кандидата наук. На мир она смотрела с восторгом и ожиданием и была уверена, что счастье ждет ее за каждым поворотом.
После школы мы поступили в университеты разных городов, и наши пути разошлись. Иногда отправляли друг другу поздравления, а потом она пропала из социальных сетей. Но на двадцатилетие окончания школы Ольга приехала. Каждый тогда хотел покрасоваться, показать, чего достиг. От Ольги мы ждали многого, но она просто сказала, что замужем, двое детей уже взрослые. Сама же работает переводчиком в редакции. Больше от нее мы ничего не услышали. Когда настало время фейерверков, мы оказались с ней рядом. Ольга зачарованно смотрела на улетающие к звездам огоньки, и на какое-то мгновенье на ее лице появилось знакомое восторженное выражение, но так же быстро оно погасло.
– Вот и прожита жизнь, – грустно и обреченно сказала она.
Мне показалось, что я ослышалась: как может женщина в неполные сорок лет говорить, что жизнь прожита, ведь впереди еще самое интересное. Я переспросила ее, но она таким же тоном повторила:
– Жизнь прошла, а и вспомнить-то особо нечего.
Настроение Ольги меня встревожило не на шутку, на следующий день я позвонила ей и предложила встретиться, но она сослалась на семейные дела и отказалась. Я спросила у матери, что она знает об Ольге Мещерской. Она ответила, что все вроде бы нормально, во всяком случае, ее родители довольны зятем и жизнью дочери. Я и успокоилась.
***
После недели моросящих дождей выглянуло по-весеннему яркое солнце. Сидеть в такую погоду в номере - преступно, и я отправилась к Провалу. Побывать в Пятигорске и не посетить любимое место Остапа Бендера – плохая примета, тем более агенты от экскурсбюро перед завтраком настойчиво уговаривали каждого, кто имел неосторожность замедлить ход возле рекламных стендов, отправиться на экскурсию. Мы подъехали к стоянке одновременно с несколькими одинаковыми микроавтобусами, из которых высыпали туристы из Китая. Они, громко перекликаясь между собой, поспешили вслед за экскурсоводами.
Наша группа последовала за ними. Молодая женщина, которая пыталась перекричать шумных гостей, показалась мне знакомой. Возле входа наши группы почти поравнялись, и я смогла рассмотреть ее. Казалось, что время повернуло вспять: передо мной стояла молодая Оля Мещерская. У меня даже промелькнула мысль: может, это ее дочь, ведь говорила же она тогда, что девочка собирается учиться на факультете иностранных языков.
Неожиданно женщина посмотрела на меня, ее брови приподнялись, она радостно заулыбалась и направилась к нашей группе. Да, это действительно была Оля Мещерская. Когда она подошла, я заметила и морщинки вокруг глаз, и тронутую сединой прядь волос, небрежно выбившуюся из прически, и другие приметы, которые выдают женщину элегантного возраста. Но полный радости и жажды жизни взгляд, легкая грациозная походка были все теми же. Мы обнялись. Она поинтересовалась, где я остановилась.