Недавно в медиапространстве разлетелась весть: наши кинематографисты замахнулись на святое – биографию самого Иосифа Давыдовича Кобзона! Кажется, киношные акулы уже грызутся за право экранизировать этот титанический жизненный путь. Шепчутся, что кастинги идут полным ходом. И, как поговаривают знающие люди, не обошлось тут без вездесущего Константина Эрнста, который, похоже, давно грезит о сериале про Кобзона на "Первом".
Если верить инсайдерам, то уже через пару лет, а то и месяцев, мы увидим либо сериал, либо полнометражку. Но вот вопрос, который терзает критиков: каким предстанет перед нами легенда? Будет ли это вылизанная до блеска версия, как в случае с "Родниной"? Или авторы решатся приоткрыть завесу над тёмными уголками биографии Иосифа Давыдовича? Ведь, согласитесь, помимо неоспоримых талантов и достижений, у народного артиста водились и свои "скелеты в шкафу".
Тайны советской эстрады
Ещё в советские времена за кулисами шептались, что Кобзон, дескать, "выжил" с эстрады таких мэтров, как Вадим Мулерман, Валерий Ободзинский, Алла Йошпе и Стахан Рахимов. И это лишь верхушка айсберга! Многие винят Кобзона в том, что к началу 80-х наша эстрада превратилась в унылое болото. Кругом одни Кобзон, Лещенко, Магомаев, ну, иногда ещё Хиль промелькнёт. А уж о том, что для многих певиц путь на сцену лежал через будуар Иосифа Давыдовича, в своё время не говорил только ленивый. И это мы ещё не касаемся его связей с криминальным миром, о которых ходили легенды. В народе даже сложили едкий стишок:
"А знаете, каким он парнем был? С ментами и ворами по-настоящему дружил.
А ещё любимцем женщин он с рожденья был, и не одной красотке голову вскружил...
Он, конечно, многим в чём-то помогал, но себя любимого ни в чём не обижал..."
Неудивительно, что сестра Кобзона, Гелена Кандель, категорически против съёмок фильма о брате. Вот что она заявила:
«Я категорически против этой идеи. Не нужен фильм, где будут показаны какие-то домыслы о нём. Это кино не станет автобиографичным. Будет много вранья, чего бы мне совершенно не хотелось. К сожалению, нашим режиссёрам нужна пошлятина...»
Так где же истина, а где вымысел в истории о легендарном певце, чьё творчество охватывает около 3000 композиций и стало символом целой эпохи? Попробуем разобраться.
Первый взгляд на вождя
Иосиф Кобзон появился на свет в 1937 году в Сталинской (позже Донецкой) области Украинской ССР, в семье, мягко говоря, небогатой. Интерес к пению проявился ещё в школьные годы – мальчик был душой художественной самодеятельности, и его талант быстро заметили. В 1946 году, когда Иосифу было всего девять лет, он стал победителем всеукраинской школьной олимпиады и получил главный приз – выступление в Москве, в Кремлёвском театре!
Представьте себе: в зале сам Иосиф Сталин! Кобзону довелось петь перед вождём народов. Он исполнил песню «Летят перелётные птицы». Артист вспоминал, что детям строго запрещали смотреть на Сталина. Но девятилетний Иосиф не удержался и украдкой бросал взгляды в сторону ложи, где сидел вождь, и запомнил его одобрительную улыбку. Это была не единственная встреча: спустя два года Кобзон снова выступал на концерте и снова увидел Сталина. На этот раз он пел «Пшеницу золотую».
После школы Иосиф не сразу связал свою жизнь с искусством. Он собирался стать шахтёром и поступил в Днепропетровский горный техникум, который успешно окончил в 1956 году. Но армия внесла свои коррективы: Кобзон попал в Закавказский военный округ, в ансамбль песни и пляски. Именно там он понял, что его истинное призвание – музыка.
После службы Иосиф отправился в Москву и поступил на вокальный факультет знаменитой Гнесинки. Уже в студенческие годы он понял, что его голос – это не просто подработка, а реальный шанс стать профессиональным певцом. С первого курса он начал активно выступать, участвовать в конкурсах и быстро добился признания. Его первое появление на телевидении, которое сохранилось в записи, состоялось в популярной программе «Голубой огонёк». Кобзон предстал в образе кубинского революционера – с бородой а-ля Че Гевара и автоматом наперевес – и исполнил песню «Куба, любовь моя».
Но вскоре Кобзону, который активно строил карьеру, напомнили об учёбе. Руководство Гнесинки поставило его перед выбором: либо учёба, либо сцена. Кобзон, недолго думая, выбрал второе и сосредоточился на гастролях, объезжая с концертами всю страну.
Однако в 1964 году его карьера оказалась под угрозой. Газета «Советская Россия» опубликовала сатирическую заметку под названием «Лавры чохом», в которой рассказывалось о неподобающем поведении певца на музыкальном фестивале в Грозном. В фельетоне утверждалось, что артист, будучи в состоянии алкогольного опьянения, вламывался по ночам в номера гостиницы и приставал к женщинам. Этого хватило, чтобы имя Кобзона на год исчезло из теле- и радиоэфира и с московских афиш.
Сам Кобзон утверждал, что причиной публикации стали личные мотивы автора, который был влюблён в Веронику Круглову, исполнительницу хита «Ничего не вижу» и тогдашнюю возлюбленную Кобзона. Артист вскоре женился на Кругловой, и они прожили вместе два года.
После развода с Кругловой Кобзон быстро нашёл новую любовь – известную актрису и певицу Людмилу Гурченко. Их совместная жизнь продлилась три года. Позже Кобзон признавался, что жизнь с творческой женщиной оказалась непростой: ему нужна была не соперница по сцене, а надёжная спутница жизни.
В 1971 году он женился на Нинель Дризиной, которая не имела отношения к эстраде. Этот брак оказался самым крепким – они прожили вместе до конца жизни певца.
Спустя год после свадьбы Кобзон решил, что диплом о высшем музыкальном образовании всё-таки необходим. В то время такой документ давал исполнителю определённые преимущества – от увеличения гонорара до возможности выезда на зарубежные гастроли. В 1972 году он вернулся в институт и на время приостановил концертную деятельность.
Чернобыльский автограф
Летом 1986 года, вскоре после катастрофы на Чернобыльской АЭС, для ликвидаторов организовали концерт. Среди приглашённых был и Иосиф Кобзон. Близкие говорили, что он не до конца осознавал опасность заражённой зоны и последствия выступления. Артистов в Чернобыль не отправляли насильно – участие было добровольным.
Концерт проходил в клубе, всего в километре от разрушенного энергоблока. С площадки был виден сам реактор. Петь в респираторе было невозможно, и Кобзон вышел на сцену без защиты. В знак поддержки ликвидаторы тоже сняли маски.
После первого выступления пришла вторая смена – Кобзон остался и спел для них. Затем ещё одна группа, и снова концерт. Он провёл на сцене около четырёх часов. Позже он вспоминал, что к концу выступления у него в горле появилось першение, как будто он «вдохнул металлическую стружку».
Лишь спустя два десятилетия врачи диагностировали у него заболевание, которое сам Кобзон называл «чернобыльским автографом». У него обнаружили онкологию, и хотя подробности диагноза не разглашались, в прессе писали о раке предстательной железы. Врачи не исключали, что именно те часы у аварийного реактора могли стать причиной болезни, с которой он боролся до конца жизни.
В начале 2000-х годов Кобзону поставили диагноз и сообщили неутешительный прогноз: без немедленной операции он проживёт не больше двух недель.
Первоначально лечение проходило в Германии. Но к 2015 году врачи решили, что нужен курс в итальянской клинике.
В этот момент ситуация осложнилась политикой: Кобзон уже был в санкционном списке ЕС за выступления в ДНР, поддержку пророссийских сил и голосование в Госдуме за присоединение Крыма к России. В феврале 2015 года ему запретили въезд в страны ЕС, а счета заморозили.
Кобзон отреагировал с вызовом: он гордился тем, что попал под санкции, так как это доказывало его неравнодушие к судьбе России и Донбасса. Он считал, что Россия должна ответить зеркально – запретить въезд артистам из Европы.
Тем временем итальянские врачи сообщили, что лучшее оборудование и лечение для него находятся именно в Италии. Несмотря на политику, Кobзон подчёркивал, что не стремится лечиться за границей, а выезжает только по рекомендации российских специалистов. Он был готов обратиться к президенту за помощью в получении визы.
Вскоре артисту выдали национальную медицинскую визу в Италию сроком на год. Итальянский МИД подчеркнул, что это решение принято по гуманитарным причинам. Сам Кобзон делал противоречивые заявления: сначала отрицал, что просил о помощи Путина, но потом признал, что тот ему помог:
«Я благодарен Путину. Благодаря его вмешательству мне дали медицинскую визу».
Голос войны
Выступления Кобзона в Донбассе были вполне в его духе. Он всегда активно участвовал в концертах в горячих точках и зонах конфликтов. Он выступал перед советскими солдатами в Афганистане, бывал в Сирии, приезжал в Грозный после первой чеченской кампании, а также в Израиль накануне Шестидневной войны.
Одним из самых драматичных эпизодов стала поездка в марте 1969 года на Нижне-Михайловскую погранзаставу у острова Даманский, где шли бои с китайскими войсками. Кобзон вспоминал, что концерт проходил на плацу, где стояли гробы с телами погибших солдат. Он стоял перед ними и исполнял песню «Двадцатая весна» Яна Френкеля и Игоря Шаферана:
«Спите, мальчики, спите спокойно, солдаты! Будет высшей наградою вам тишина».
В Афганистане Кобзон побывал девять раз, выступая перед солдатами, в том числе и под обстрелами. Однажды взрывная волна сорвала крышу с концертной площадки.
В Чечню Кобзон приезжал дважды – в 1997 году, после подписания Хасавюртовских соглашений. Там он давал концерты и встречался с представителями сторон конфликта. По словам Кобзона, он получил письмо от Шамиля Басаева с требованием «ответить за распитие водки с красными чеченцами в Москве». Басаев призвал Кобзона приехать в Грозный, «если ты не трус». И Кобзон откликнулся.
Кобзон встретился с Шамилем Басаевым и провёл с ним около трёх часов в разрушенном доме. В тот период Кобзон занимался гуманитарной помощью «Фронтовые дети Чечни», собирая средства на лечение детей, пострадавших в конфликте. Басаев обвинял его в нецелевом использовании этих денег.
Басаев пытался добиться от Кобзона финансовой поддержки, но тот, возглавлявший организацию «Московит», посоветовал обращаться к чеченской диаспоре. Встреча закончилась благополучно, и Кобзон покинул Грозный.
Позже он снова приехал в Чечню с концертом для молодежи. Тогда была сделана фотография, на которой Кобзон запечатлён с пистолетом Макарова, подаренным ему Шамилем Басаевым. Он стал первым российским деятелем, посетившим Чечню после завершения первой военной кампании и избрания Аслана Масхадова президентом республики.
Через несколько лет возле офиса компании «Московит» в Москве прогремел взрыв. Кобзон обвинил в покушении Басаева. Но в СМИ высказывались и другие версии – о связи инцидента с криминальными разборками.
Авторитет года «Дон Кобзон»
В 1990-х годах о связях Иосифа Кобзона с мафией говорили все. В 1994 году газета «Коммерсантъ» назвала его «авторитетом года». Причиной слухов были обаяние Кобзона, его внешность, охрана и широкий круг знакомств.
Кобзон не отрицал, что бывал на мероприятиях с участием криминальных авторитетов в качестве приглашённого исполнителя. Но он всегда подчёркивал, что сохранял дистанцию и не имел деловых связей с людьми из уголовного мира. В таких ситуациях он говорил:
«Господа хорошие, прошу не путать: мы с вами состоим в разных профсоюзах. Вы – народные преступники, а я – народный артист».
Тем не менее, в 1995 году ФБР США включило Кобзона в список нежелательных лиц, запретив ему въезд в страну. Причиной называли его причастность к незаконному обороту оружия и наркотиков, а также связи с русской мафией, включая Вячеслава Иванькова (Япончика). Официальных обвинений не было, но запрет на въезд в США не сняли до конца его жизни.
Подозрения усиливались из-за дружбы Кобзона с Отари Квантришвили – влиятельным предпринимателем, связанным с теневыми структурами. Они познакомились в 1980-х и в 1990-х учредили Фонд имени Льва Яшина для помощи ветеранам спорта. Квантришвили успешно взаимодействовал как с властью, так и с криминалом. Его способность убеждать бизнесменов делать пожертвования в фонд вызывала ассоциации с рэкетом.
В феврале 1994 года Квантришвили основал партию «Спортсмены России», чтобы навести порядок в стране. Но в апреле того же года его убили у входа в Краснопресненские бани. Организацией похорон занялся Кобзон.
После гибели Квантришвили появились слухи, что и сам Кобзон может стать целью. Под окнами его дома в Баковке обнаружили засаду. После этого певца стали сопровождать охранники – ветераны афганской кампании. Личность киллера не установили.
Кобзон оставался верен друзьям, независимо от их репутации. Он подчёркивал, что не отречётся от близких ему людей ради конъюнктуры или общественного давления:
«Дружбой не торгую. Мне не так много времени осталось провести на белом свете, чтобы в угоду конъюнктуре или другой ерунде изменять жизненным позициям и принципам»,
– говорил он.
Он поддержал бывшего мэра Москвы Юрия Лужкова, оказавшегося в опале после отставки. С Лужковым Кобзон был давно знаком. В 1993 году, в разгар политического кризиса, по просьбе мэра он посещал Белый дом, где пытался успокоить депутатов. А в 2002 году, во время теракта в Театральном центре на Дубровке, Лужков уговаривал Кобзона не рисковать жизнью и не идти к захватчикам, но певец всё равно пошёл, чтобы попытаться договориться с террористами.
Что произошло в Норд-Осте
События в театральном центре на Дубровке Кобзон описывал в интервью. Хотя некоторые детали менялись, общий ход событий остаётся ясным.
Утром у здания, где располагался штаб, собрались чиновники, офицеры, политики, общественные деятели и представители культуры. Многие были готовы войти внутрь, чтобы договориться с террористами. Но те отказывались говорить с кем-либо.
«Я понимал, что меня они должны знать. Я для них не просто депутат или артист, а народный артист Чечено-Ингушской ССР»,
– вспоминал он.
Когда спросили, кто может войти в здание, террористы сами потребовали Кобзона. Руководитель штаба Владимир Проничев и Юрий Лужков были против этого шага. Но Кобзон настоял:
«Если я с ними не договорюсь, то и вы не договоритесь».
Он стал первым, кто вошёл внутрь. Вместе с ним прошли британский журналист и сотрудники Красного Креста из Швейцарии.
Кобзон хорошо знал это место – он не раз выступал в Театральном центре. В фойе он испытал странное чувство, будто опоздал на спектакль: в гардеробе висела одежда, царила тишина. Эту иллюзию разрушило тело молодой девушки, лежащее на полу.
На лестнице его остановили трое боевиков. Услышав крик:
«Стой, кто?!» – он ответил: «Я – Кобзон». Его повели к одному из главарей, Руслану Эльмурзаеву, который называл себя Абубакаром. Он сидел в маске, с автоматом. Кобзон заговорил: «Я думал, здесь чеченцы». Боевик ответил: «Чеченцы». Тогда певец парировал: «Чеченцы встают, когда входит человек, которого знает вся страна, вдвое старше вас. А вы сидите – значит, вы не чеченцы». Последовал ответ: «А ты что, нас воспитывать пришёл?»
Кобзон сумел добиться, чтобы Абубакар снял маску. Перед ним были молодые люди, почти подростки.
«Вам ещё жить и жить», – сказал он. Ответ был прямым: «Мы сюда умереть пришли, а не жить. И мы умереть хотим больше, чем вы – жить. Если не веришь – позовите Зулю».
В комнату вошла девочка в камуфляже и маске.
«Зуля, покажи, какая ты богатая»,
– сказал боевик.
Ребёнок открыла ладонь, на которой лежал детонатор.
Кобзон решил добиться освобождения заложников. Он попросил отпустить детей. Террористы согласились отпустить трёх девочек. Девочки были напуганы, одна из них прошептала, что её мама осталась внутри.
Тогда Кобзон обратился к главарю боевиков:
«Абубакар, зачем тебе мать без детей или дети без мамки? Либо забери детей, либо отдай им мать».
В зал провели женщину по имени Любовь Корнилова – мать освобождённых девочек. По словам Кобзона, женщина сначала попросила пощадить беременную женщину, сидевшую рядом с ней в зале.
Певец покинул здание театра вместе с журналистом, детьми и Корниловой. Вся встреча длилась около получаса. Спустя два часа он вернулся в Театральный центр вместе с депутатом Ириной Хакамадой, пытавшейся вести переговоры с боевиками. Но новых освобождений добиться не удалось.
После этих событий Кобзон поддерживал связь с семьёй, которую спас, и даже стал крёстным отцом одной из дочерей Любови Корниловой.
Кобзон и политика
Иосиф Кобзон проявлял интерес к политической жизни страны. Его политическая деятельность началась в 1989 году, когда он стал народным депутатом СССР. С момента основания Госдумы России он пытался получить мандат депутата, но только в 1997 году ему удалось избраться. В 2003 году он присоединился к партии «Единая Россия» и возглавил комитет по культуре в Госдуме.
Несмотря на участие в законотворческой работе, Кобзон признавался, что воспринимает политику как тяжёлую ношу:
«Что дает мне Госдума, кроме того, что трачу время, силы, средства, решая чужие вопросы, помогая кому-то? Собственного бизнеса у меня нет, иногда просят пролоббировать чьи-либо интересы, иду навстречу, если вижу, что дело пристойное»,
– делился он в интервью.
За свою жизнь Кобзон получил более сорока почётных званий. Он был удостоен титула народного артиста в пяти странах и стал почётным гражданином 29 городов. Кобзон был не просто свидетелем эпохи – во многом он сам её формировал. Он умел находить общий язык с представителями разных сфер: от глав государств до артистов, от бизнесменов до офицеров, от бойцов на фронтах до криминальных авторитетов.
«Дружить с Кобзоном»
– это значило иметь широкие связи.
Иосиф Давыдович совмещал депутатскую работу с гастрольной деятельностью, выступая по стране и исполняя советские песни. Его голос стал символом страны. Как бы ни критиковали Кобзона, он всегда оставался рядом с народом в тяжёлые периоды истории и рисковал собой, когда считал, что может кому-то помочь.
💖 Мы стараемся делать этот канал уютным уголком для всех, кто любит мир звёзд. Если вам нравится, что мы делаем, поддержите нас — это вдохновляет нас на новые истории!