«Ты уверена, что хочешь это надеть? ― спросила Ира сама у себя, критически рассматривая себя в зеркало, и тут же ответила: ― Впрочем, кого мне удивлять?» ― и закуталась в пальто постарше некоторых ее соседей. Оно давно потеряло форму, но было теплым, почти родным.
Уже третью зиму она встречала одна. Дочь уехала в Москву, муж давно развелся с Ирой и обзавелся новой жизнью, более, как он выражался, «подходящей возрасту». Ира осталась с балконом, где хранились соленья, с вязальной машинкой и парой хронических диагнозов. По вечерам она смотрела сериалы или перебирала старые фотографии, иногда доставала пыльную коробку с открытками ― тех, что приходили когда-то в большом количестве каждый Новый год. Теперь почтовый ящик чаще пустовал, опускали туда разве что рекламу.
― Хоть бы снег пошел, для настроения, ― пробормотала, выходя на улицу.
Снег действительно пошел. Но через десять минут стал мокрым и липким, как будто даже погода посчитала, что праздника не будет. Ира шла по тротуару, вдыхая воздух, в котором слышались отголоски декабря: запах хвои от кого-то впереди, легкий аромат пирогов из ближайшей булочной и что-то еще ― почти неуловимое, будто память о детстве.
Но неприятности словно сговорились сегодня проверить ее на прочность. У киоска, где Ира решила купить газету, перед ней разгорелся спор ― пожилой мужчина никак не мог определиться с выбором и сердился на продавца. Очередь разрослась, прохожие начали фыркать, один даже буркнул что-то Ире в спину, хотя она тут была вовсе ни при чем.
Дальше ― лужа, в которую она шагнула, не заметив, и промочила ботинок. А у пешеходного перехода мимо пронеслась машина, обрызгав ее с головы до ног. Шапка съехала на глаза, в кармане зазвонил телефон, и пока Ира пыталась нащупать его, из рук выскользнула перчатка. Все, казалось, шло наперекосяк.
Ира чувствовала, как растет раздражение, даже успела подумать, что так продолжаться не может, и когда перед ней наконец появилась вывеска продуктового магазин, то с отчаянием поспешила к нему. Там она сразу нырнула в отдел с фруктами, где долго стояла у прилавка с мандаринами. Запах цитрусов всегда успокаивал и возвращал в детство.
Хотела взять килограмм, начала набирать… Передумала. Но тут пакет порвался, один мандарин укатился под ноги мужчине с корзиной.
― Ой! Извините... ― Ира протянула руку, но мужчина уже поднял фрукт и улыбнулся.
― Мандарин должен убегать ― это у него рефлекс. Значит, вкусный.
Он был чуть старше Иры, в очках, с едва заметной сединой и каким-то неожиданно спокойным голосом. Куртка слегка поношена, но аккуратно застегнута, от него пахло мятным лосьоном и свежим хлебом.
― А вы в него верите? ― спросила Ира.
― В мандарин?
― В праздник.
Он засмеялся. И этот смех неожиданно согрел Иру так, как не согревал даже любимый шерстяной плед.
― А вы? ― спросил он в ответ.
Она пожала плечами.
― Раньше ― да. А сейчас... просто день. Еще один в череде. Как лист в календаре ― оторвал и забыл.
Ира смешалась от собственной внезапной откровенности, чуть пригнулась, стараясь спрятаться, и зачем-то пробормотала благодарность. Через секунду, будто пытаясь отвести внимание, заметила стойку с товарами по акции и поспешила к ней, словно вспомнив о чем-то важном. Уже на полпути обернулась ― он, похоже, смотрел вслед, но тут же отвернулся, занятый покупками. Странное ощущение легкости и растерянности сопровождало Иру до самой кассы.
Там, отстояв очередь, она вдруг осознала, что забыла выложить мандарины. Посмеявшись над собственной рассеянностью, Ира решила все же купить ― пусть будут, они всегда ей поднимали настроение. Но когда настал ее черед оплачивать покупки, карта неожиданно не сработала. Ирина покраснела, как школьница, забывшая дома учебник. Пальцы нервно шарили по карманам, взгляд заметался по экрану терминала. В голове возникла паника: неужели карта заблокирована? Она уже достала кошелек, пытаясь нащупать наличные, но за спиной раздался знакомый спокойный голос:
― Разрешите я помогу? Не переживайте, бывает.
Это был тот самый мужчина с мандарином. Он протянул свою карту, легко провел ею и даже подмигнул кассиру.
После оплаты он взял пакет с мандаринами, который остался лежать на кассе, и спокойно пошел рядом с Ирой. Они вышли из магазина вместе. Было неловко молчать, но еще более неловко ― говорить.
― Меня Аркадий зовут, ― наконец сказал он, когда подошли к перекрестку.
― Ирина. Просто Ира.
― Могу я попросить об одолжении? Тут рядом хорошая кофейня, тихая. Там подают ароматный латте и булочки с корицей, от которых невозможно отказаться. Составьте мне компанию.
Ира не ответила сразу. А потом вдруг сказала:
― Не смею отказать своему спасителю.
Они шли медленно, словно боялись спугнуть хрупкую новогоднюю случайность. Ира села за столик в кофейне, чувствуя, как тепло и уют заполняют пространство вокруг. Аркадий сел напротив, и они оба молча оглядывались, пока бариста готовил напитки. Воздух пропитался запахом кофе и корицы.
― Вижу, что вам здесь нравится, ― улыбнулся Аркадий. ― Это ваш постоянный уголок?
Ира смущенно улыбнулась, поднимая чашку с кофе.
― Честно говоря, нет. Я пришла сюда впервые. Вечно бегаю по делам, а тут так спокойно.
Аркадий тихо засмеялся.
― Я тоже нечасто сюда захожу, но, когда нуждаюсь в тишине, это место ― как раз подходящее.
Тишина наступила снова. Ира почувствовала себя неловко, не зная, как продолжить разговор. Внешне они выглядели как старые знакомые, но между ними чувствовалось что-то новое и неизведанное.
― Знаете, ― сказал Аркадий, наконец, нарушив молчание, ― я думаю, что иногда такие встречи случаются не случайно. Вот вы здесь, я здесь... все как-то по-своему складывается.
Ира удивленно посмотрела на него.
― Вы что, верите в такие штуки? ― не сдержалась она.
Аркадий немного задумался.
― Не знаю. Но иногда думается, что что-то или кто-то подсказывает, ― улыбнулся и сделал глоток кофе.
Они оба замолчали, но в этот раз тишина не была неловкой. Ира почувствовала, как ее сердце мягко отогревается.
Потом они поговорили о том, как давно не встречались с друзьями, как изменилась жизнь, какие фильмы им нравятся. На улице Аркадий предложил ее проводить.
― Мне по пути, ― сказал, пожав плечами.
Ира кивнула, и они пошли медленно, без спешки. Ветер был теплым, и, несмотря на колючую зимнюю пору, все вокруг казалось мягким и спокойным.
― Спасибо за вечер, ― сказала Ира, когда дошли до ее подъезда.
Аркадий остановился и посмотрел на нее. Его взгляд был теплым и уверенным.
― Спасибо вам. Встретиться снова ― хорошая идея, не правда ли? ― произнес, как бы укрепляя все то, что возникло между ними за этот день.
― Может быть, ― сказала Ира, немного смущаясь. ― И да, мне кажется, мы обязательно еще увидимся.
― Хорошо, ― Аркадий кивнул, ― я буду вас ждать.
Она поднималась к двери подъезда и на мгновение оглянулась, встречая его взгляд.
― До встречи, ― сказала, ощущая в этих словах нечто большее.
На следующее утро Ира проснулась раньше обычного. В комнате пахло мандаринами, снегом и чем-то новым. Надевая халат, направилась на кухню ― и тут взгляд упал на пол у входа. Там лежала сложенная салфетка, аккуратно свернутая треугольником. Видимо, она выпала из ее пальто, когда вешала на вешалку.
Развернув салфетку, она увидела короткую надпись: «Надеюсь на новую встречу», а снизу номер телефона.
Сначала Ира даже не поверила глазам. Потом вспомнила: Аркадий что-то записывал в кофейне, но она не придала этому значения. И вот теперь ― простая салфетка, мандариновый аромат и строка, которая зацепила душу, как рождественская мелодия из далекого прошлого.
Теперь, разглядывая записку, она чувствовала себя подростком, получившим первый любовный намек. Улыбнулась, прикрыла глаза и еще немного постояла у окна, чувствуя, как в ней просыпается что-то забытое и теплое. Потом заварила чай, включила радио. Из динамиков доносилась старая песня, и вдруг захотелось напевать.
Она понимала: возможно, ничего не будет. Возможно, это просто уютный вечер в череде дней. Но и этого достаточно. Потому что иногда надежда пахнет мандаринами и живет в записке, заботливо положенной в карман.
На кухне звякнул телефон. На экране ― «Лиза». Дочь звонила нечасто, в основном по делу, но Ира всегда отвечала с радостью.
― Мам, привет! Я тут подумала… Может, ты приедешь ко мне на Новый год? Я даже билет посмотрела ― пока недорогой. Только скажи заранее, я все устрою.
Ира улыбнулась. Голос дочери звучал как раньше ― теплый, заботливый. Она вдруг поняла, как сильно соскучилась.
― Спасибо, Лизонька… ― ответила, слегка волнуясь. ― А может, ты ко мне? У меня тут… снежно, уютно. Даже есть с кем почаевничать.
― Ого, мама! ― в голосе Лизы послышалось веселое удивление. ― Это намек?
― Это… просто ощущение надежды, ― мягко сказала Ира и впервые за долгое время рассмеялась вслух.
Автор: Алена Романова
Подстава
Во времена СССР утверждали, что лучше Северный Кавказ, чем Южный Сахалин. Но в девяностых годах всё круто поменялась, и Денис Тимошин считал везением службу в армии именно на Сахалине, а не на Кавказе. Дома его ждала девушка Юля. Когда Денис вернулся, она стала его женой. Всё было хорошо, кроме работы: её не было. И молодожёны совместили свадебное путешествие с коммерцией. Они отправились в Польшу. Там купили, здесь продали. Потом переключились на Турцию. Их челночный бизнес процветал. В 1998 году к августу у них скопились доллары, которые они собирались отвезти в Турцию, но американская валюта резко выросла в цене на Родине, и денежная масса в рублёвом эквиваленте у четы Тимошиных оказалась очень приличной суммой. На семейном совете её решили не везти в Турцию, прекратить кочевой образ жизни, а осесть поближе к родному дому, то есть купить палатку и торговать там сигаретами, жвачкой, пивом и всем остальным, что пользуется спросом у населения.
Сказано – сделано. После некоторого мытарства палатку открыли, Юля с подругой попеременно, два через два, торговали, Денис снабжал палатку товаром. Всё шло хорошо до следующего лета.
А летом, в августе, Юля не выбила чек. Вообще-то чек редко выбивали, уходили от налогов, но в этот раз Юлия не выбила чек участковому милиционеру. Он, улыбаясь, сверкнул корочками, вошёл в палатку.
- Будем составлять протокол?
- Составляйте, - пожала плечами Юля.
Участковый сел на стул, разложил бланки протоколов, оглядел сальным взглядом фигуру Юлии и сказал с гаденькой ухмылкой:
- Немного нетрадиционного с.кса и будем считать, инцидент исчерпан.
Юля оторопела от такой наглости.
- Чтооо? – сказала она, нахмурив тонкие брови. - Вы форму одели и считаете, что вам всё позволено?
- Но это в ваших интересах, меньше расходов.
Юлю затрясло от возмущения.
- Пишите протокол, не отвлекайтесь.
И с этого дня началось. Участковый подлавливал Юлию на непробитии чеков и отсутствии сертификатов. Попытался подловить на просрочке, но потерпел неудачу: в палатке товар не залёживался, Юля и Денис строго следили за этим. И как-то странно, один за другим в палатке с проверкой появились санэпидемстанция, налоговая и пожарники. Отбиться отбились, но семейное предприятие терпело убытки. А участковый с той же гаденькой ухмылкой предлагал решить все вопросы при помощи традиционного или нетрадиционного c.кcа.
Юля вымоталась морально, она рассказала об этом мужу и даже расплакалась. Денис сжимал кулаки и угрожающе произнёс:
- Я убью его. . .
. . . ДОЧИТАТЬ>>