Июньское солнце заливало кухню, играя бликами на фарфоровых чашках. Я медленно помешивала чай, наблюдая, как крошечные чаинки кружатся в водовороте. Совсем как мои мысли последние три недели — с того самого дня, когда Олег сказал, что уходит.
— Лена, нам нужно поговорить, — его голос прозвучал неожиданно громко в тишине квартиры.
Я подняла глаза от чашки. Олег стоял в дверном проеме, держа в руках какие-то бумаги. Высокий, подтянутый, в отглаженной рубашке — такой же красивый, как в день нашей свадьбы семь лет назад. Только взгляд другой — холодный, деловой.
Неожиданное заявление
— О чем? — спросила я, хотя уже догадывалась. Женская интуиция редко подводит.
— О разделе имущества, — он положил бумаги на стол. — Я подал на развод.
Я кивнула. Это не было неожиданностью. Последние полгода мы жили как соседи — вежливые, но чужие друг другу люди.
— Хорошо, — мой голос звучал удивительно спокойно. — Что ты предлагаешь?
Олег сел напротив, расправил плечи:
— Я считаю, что квартиру нужно продать и разделить деньги поровну.
Я чуть не поперхнулась чаем:
— Продать? Эту квартиру? Но она была моей до нашей свадьбы!
— Да, но я вложил в нее немало, — он постучал пальцами по столу. — Ремонт, мебель, техника — все это покупалось на мои деньги.
— На наши деньги, — поправила я. — Я тоже работала все эти годы.
— Брось, Лена, — он усмехнулся. — Твоя зарплата учительницы — это капля в море по сравнению с моими доходами.
Неприятное открытие
На следующий день я встретилась с адвокатом. Анна Сергеевна, женщина средних лет с внимательными глазами, внимательно изучила документы на квартиру.
— По закону, добрачное имущество не подлежит разделу, — сказала она. — Но есть нюансы. Если в период брака в квартиру были вложены значительные средства, увеличившие ее стоимость...
— Были, — вздохнула я. — Мы сделали капитальный ремонт.
— На чьи деньги?
— В основном на деньги Олега, — признала я. — Но я тоже вкладывалась! И квартира досталась мне от бабушки, это единственное, что у меня есть.
Анна Сергеевна сочувственно кивнула:
— Давайте посмотрим, что можно сделать.
Вечером, разбирая документы в домашнем архиве, я наткнулась на старую папку. Внутри — бумаги на квартиру, завещание бабушки и... брачный договор?
Я в недоумении уставилась на документ. Мы с Олегом подписывали брачный договор? Я совершенно не помнила этого!
Пробежав глазами по тексту, я почувствовала, как к горлу подступает комок. Согласно договору, в случае развода квартира оставалась полностью моей, независимо от вложений, сделанных в период брака.
Но вот что странно — моя подпись на документе выглядела... необычно. Не так, как я обычно расписываюсь.
Разговор начистоту
— Что это? — я положила брачный договор перед Олегом, когда он вернулся с работы.
Он взглянул на бумагу и побледнел:
— Где ты это нашла?
— В папке с документами. Документ, о котором я ничего не знаю, с подписью, которая не совсем похожа на мою. Объяснишь?
Олег молчал, избегая моего взгляда.
— Ты подделал мою подпись? — мой голос дрожал от возмущения. — Зачем?
— Это было давно, — наконец произнес он. — Когда мы только поженились. Я... я хотел защитить свои интересы.
— Защитить? Подделывая документы?
— Я боялся, что ты выгонишь меня на улицу! — он повысил голос. — У тебя была квартира, а у меня ничего!
Я смотрела на человека, с которым прожила семь лет, и не узнавала его:
— И поэтому ты решил обмануть меня? А теперь требуешь половину моей квартиры?
Неожиданный союзник
На следующий день я показала поддельный договор Анне Сергеевне. Она внимательно изучила документ:
— Это серьезное преступление — подделка документов. Мы можем использовать это в суде.
— Я не хочу подавать на Олега в полицию, — покачала я головой. — Просто хочу оставить квартиру себе.
— Есть еще кое-что, — Анна Сергеевна достала из папки какие-то бумаги. — Я проверила историю вашей квартиры. Оказывается, ваша бабушка оставила специальное условие в завещании.
Я с удивлением взяла документ:
"Квартиру завещаю моей внучке, Елене Сергеевне Климовой, с условием, что данная недвижимость не может быть продана, подарена или иным образом отчуждена в течение 15 лет после моей смерти, за исключением случаев крайней необходимости, связанной со здоровьем наследницы."
— Это значит...
— Это значит, что ваш муж не может претендовать на продажу квартиры, даже если бы она считалась совместно нажитым имуществом, — улыбнулась Анна Сергеевна. — Ваша бабушка позаботилась о вас.
Последний разговор
Олег сидел на кухне, когда я вернулась домой. Перед ним лежали все те же бумаги о разделе имущества.
— Я все обдумал, — начал он. — Готов пойти на компромисс. Ты оставляешь квартиру себе, но выплачиваешь мне компенсацию за ремонт и мебель.
Я молча положила перед ним копию бабушкиного завещания с выделенным условием.
— Что это? — он нахмурился, пробегая глазами по тексту.
— Это значит, что квартира не может быть продана еще восемь лет. И никакой компенсации не будет, — я говорила спокойно, чувствуя странное облегчение. — Квартира была моей до свадьбы, значит, и останется моей после развода.
Эпилог: полгода спустя
Осенний ветер гонял листья по двору, когда я вернулась с работы. В квартире пахло свежей краской — я наконец-то сделала ремонт в спальне. Свой ремонт, такой, как мне хотелось.
Телефон звякнул сообщением. Олег: "Можно забрать последние вещи завтра?"
Я ответила коротким "да" и отложила телефон.
На столе лежал альбом с фотографиями — наша свадьба, совместные поездки, счастливые моменты. Я перелистала несколько страниц и закрыла его. Некоторые вещи лучше оставить в прошлом.
Бабушка всегда говорила: "Лена, дом — это не просто стены. Это твоя крепость, твоя защита". Теперь я понимала, что она имела в виду. И была благодарна ей за эту защиту — даже спустя столько лет после ее ухода.
Я подошла к окну и глубоко вдохнула. Впереди — новая жизнь. Моя собственная жизнь. В моей собственной квартире.
***
Я подделала результаты ваших анализов, - призналась свекровь врачу, - чтобы доказать, что она больная
Ольга почувствовала, как мир вокруг нее начинает кружиться. Слова Валентины Петровны, произнесенные с холодной решимостью в кабинете семейного врача, прозвучали как приговор. Три месяца она мучилась от непонятных симптомов, проходила обследования, пила лекарства от несуществующих болезней. А теперь выяснилось, что все это время была жертвой чудовищного обмана.
А у соседки дочь пустила и теперь без угла! — коллекция семейных страшилок про наследство
Когда я отказалась делиться квартирой от бабушки, родня начала рассказывать "поучительные истории". "Вот Петровы поделились — и счастливы!", "А Сидорова жадничала — так и умерла одна!", "У соседки дочь пустила родню — теперь сама на улице!" Коллекция семейного фольклора, которая должна была заставить меня "одуматься".
Тени за семейным столом: когда правда выходит наружу
Меня зовут Ольга. Я… ваша сестра, — сказала гостья.
В комнате повисла тишина. Бабушка уронила ложку.
— Мама, что происходит? — не выдержал Антон.
Мама закрыла лицо руками и заплакала.
Ночная битва за комфорт
На полке уже возлежал парень — лет двадцать пять, моложе меня, спортивная куртка, рюкзак внедорожного размера. Собственной персоной и, по всей видимости, собственной территорией. Он даже не двинулся:
— У меня верхняя, — лениво отозвался, даже не вставая, — но я всегда снизу сплю. Давай поменяемся, нормально же?
Продала золото мамы ради свадьбы, а потом она пошла жить к сестре
Мама высыпала украшения на стол. Он взял лупу, стал рассматривать.
— Хорошие вещи. Советское золото, качественное. Камни натуральные.
Я держала маму за руку. Её пальцы дрожали.
— Сколько дадите?
— 180 тысяч. Окончательно.