Найти в Дзене

Февральская революция вызвала в обществе невиданный энтузиазм

Февральская революция вызвала в обществе невиданный энтузиазм. Налицо была массовая если не радость, то заинтересованность людей, узнавших о конце монархии, вплоть до массового надевания старорежимниками красных бантов. "Рейтинги 80%" обычно этим и заканчиваются. В романе "Огни впереди" Астрова падение царизма тоже встречали радостно и с бантами. Надел их и директор реального училища Рейнеке-Лис (с.322), и участник юношеского кружка в училище, выходец из приличной семьи Миша Берг (с.311). Но вскоре в революционном стане пошёл раздел. На Первомай главный герой Костя и его девушка Оля (уже убеждённые большевики) встретили Мишу... без красного банта. На резонный вопрос он им ответил, что: "Первое мая - праздник пролетариата, а я себя к пролетариям не причисляю. Я... признаю праздники общенародные, а не классовые. Потому вы меня и встретили с бантиком в день свержения самодержавия. Я, слава богу, не меньшевик и не большевик" (с.323) Костя изумился поведению боевого товарища юности, запо

Февральская революция вызвала в обществе невиданный энтузиазм. Налицо была массовая если не радость, то заинтересованность людей, узнавших о конце монархии, вплоть до массового надевания старорежимниками красных бантов. "Рейтинги 80%" обычно этим и заканчиваются.

В романе "Огни впереди" Астрова падение царизма тоже встречали радостно и с бантами. Надел их и директор реального училища Рейнеке-Лис (с.322), и участник юношеского кружка в училище, выходец из приличной семьи Миша Берг (с.311). Но вскоре в революционном стане пошёл раздел. На Первомай главный герой Костя и его девушка Оля (уже убеждённые большевики) встретили Мишу... без красного банта. На резонный вопрос он им ответил, что:

"Первое мая - праздник пролетариата, а я себя к пролетариям не причисляю. Я... признаю праздники общенародные, а не классовые. Потому вы меня и встретили с бантиком в день свержения самодержавия. Я, слава богу, не меньшевик и не большевик" (с.323)

Костя изумился поведению боевого товарища юности, заподозрил его в кадетстве и отказу от принципов социализма. На что Берг разразился:

"Я за социалистов был, пока они за свободу боролись <...>, а теперь социалисты натравливают рабочих на интеллигенцию, солдат на офицеров, и ты хочешь, чтобы я оставался социалистом? А вы, большевики, - вы прямые пораженцы и, с моей точки зрения, изменники! Играете в руку немцам, недаром газеты начали писать..." (с. 323)

Костя с Олей указали, что Миша повторяет сплетни и дело гораздо глубже. Дальше диалог был такой:

"- Ты, Мишка, дурак и скот! - рассердился Костя. - Выперла-таки наружу буржуазная порода! Идём, Оля, ну его к чёрту, нечего с ним разговаривать!

Михаил прошипел им вслед:

- Погоди, я тебе этого "скота" припомню!..

Когда они немного отошли, Оля, поежившись, точно от холода, сказала:

- Как люди быстро становятся чужими! Ведь если б пришлось, Мишка, мог бы в тебя стрелять

- И я в него! - не задумываясь, отвечал Костя!" (с.323)

По-моему, это ключевой психологический момент. Люди очень быстро перестают считать своих своими. И начинают считать их врагами. Причём это спокойно делают те, кто ещё вчера ездил к друг другу. И дело это представляют, как будто оно всегда так было. Остазия воевала с Евразией и далее по тексту.

Здесь и важный исторический момент. Реплика героев, по-моему, очень хорошо объясняет последующие расколы с репрессиями внутри социалистического движения. Был какой-то важный признак. Имевшие опыт жести против царского режима люди были готовы драться за него до смерти.

А раз драка уже пошла, то мозг спокойно распространял эту вражду и задним числом. Отсюда все эти "они ещё тогда были оппортунистами" и "агент уругвайской разведки с 1921 года". Эти телеги просто логически возникают из экстраполяции обиды. Хотя поводом для неё мог быть один лишь красный бант.