Как-то уже писал байку о молодом полковом докторе и вот вспомнилась ещё одна смешная, а может быть грустная история из армейской жизни.
В другом гарнизоне доктором у нас был уже заматерелый майор, но все называли за глаза его «миленький». Он, когда осматривал летчиков перед полетами, первым делом интересовался:
— Ну, миленький, как здоровье?
Вообще он заканчивал когда-то авиационно-техническое училище и года три служил техником по вооружению самолетов, но одно время, как он говорил, офицерам разрешили поступать в Ленинградскую военно-медицинскую академию.
«Миленький», будучи мужиком неглупым и с хитрецой, решил сменить профориентацию, и впоследствии был этим очень доволен. Шесть лет обучения в Ленинграде стали для него самыми счастливыми годами его сознательной жизни, там же он встретил очень красивую женщину (правда с ребенком), на которой впоследствии женился.
В совместном браке у них родилась дочь, но годы обучения прошли быстро и армейская судьба забросила их на Дальний Восток, а именно в авиационный гарнизон, про который говорили знающие люди, что, если Амурская область – это за… на карте СССР, то наш гарнизон - это дырка в этой за… .
Вот в этой дыре уже более пяти лет, к тому времени о котором мне хотелось бы рассказать, служил наш «Миленький». И надежд на замену в какой-нибудь более цивилизованный гарнизон не было и в помине.
Надо сказать, что с Дальнего Востока летчики заменялись регулярно, через пять лет или в европейскую часть союза или за границу – в Польшу, Чехословакию, Германию, там тогда стояли наши войска. Наземный же состав заменялся очень редко и то, по “счастливому случаю”.
Надо сказать, что жена доктора была очень симпатичная женщина, ленинградка, имела музыкальное образование, руководила у нас в части хором, который состоял из офицеров и членов их семей. Не знаю почему, но жен офицеров называли членами … семей.
Соответственно хор, как и вся художественная самодеятельность, был зоной ответственности замполита полка, бравого подполковника с почти кавказской фамилией, который к тому же был очень охоч до женского пола. Соответственно замполит с руководителем хора очень тесно общались по поводу подготовки к смотру талантов.
События начали развиваться с того момента как «Миленький» получил извещение, что подошла его очередь в военторге на покупку автомобиля «Москвич – 412», за которым необходимо было ехать в Хабаровск. И он уехал.
Дальше эта история известна со слов самого «миленького», потому, что он рассказывал ее всем, не скрывая, с подробностями.
Купил наш доктор «Москвича», ну и неожиданно, на нем же, вернулся средь бела дня домой. Дома только дочь, после школы.
— Где мама?
— А за ней приходил (дальше она называет фамилию замполита), и они пошли в клуб на репетицию.
Какая репетиция может быть в рабочий день, док примерно догадался, но в клуб сбегал и удостоверился, что там, кроме солдатика, руководящего киноаппаратом, никого нет.
Надо сказать, что гарнизон наш был небольшой, и все дороги в округе были наперечет. «Миленький», не долго думая, сел в новенький "Москвич" и поехал по лесной дороге, ведущей к единственному местному водоёму, небольшой речушке под гордым названием Рыгаловка — излюбленному месту уединения гарнизонных парочек.
Интуиция его не подвела — уже через пару километров он заметил знакомый красный “Жигулёнок” замполита, притаившийся в березовой рощице. Машина странно покачивалась, и сомнений в происходящем не оставалось.
«Миленький» припарковал своего новенького «Москвича» чуть поодаль и, крадучись, как индеец, подобрался к «Жигулёнку». То, что он увидел через запотевшее стекло, подтвердило самые худшие подозрения.
Говорят, что в момент сильного стресса у человека отключается рациональное мышление. Вот и наш доктор, вместо того чтобы тут же устроить скандал, молча поднял с земли увесистый дрын отломившийся когда-то от ближайшей березы и «с любовью» опустил его на крышу «Жигулёнка», потом на капот и багажник.
Из машины послышались испуганные крики. Замполит, на ходу застегивая штаны, выскочил наружу, но поскользнулся на мокрой траве и растянулся во весь свой немалый рост.
— «Миленький», ты что творишь?! - возопил он, пытаясь подняться.
— Провожу внеплановый медосмотр личного состава и членов... их семей! — ответил доктор, замахиваясь березовой дубиной.
Закончилось все тем, что доктор, изрядно уставший, но удовлетворённый своей местью уехал, оставив парочку в лесу.
Дома доктор молча собрал вещи благоверной в чемодан и выставил его за дверь. Но не тут-то было! Через пять минут дверь распахнулась, и жена решительно внесла чемодан обратно.
— А ты сам-то лучше? — гневно воскликнула она. — Думаешь, я не знаю про твои похождения ещё в Ленинграде.
Крыть доктору было нечем.
— Да я её же не девочкой в жёны брал, — впоследствии оправдывал он своё примирение с женой, — да и дети у нас.
Через некоторое время замполита перевели в другое место. Неплохое место, где-то на юге нашей родины… А доктор? Доктор начал засыпать командира рапортами о переводе, мотивируя это невозможностью жить в гарнизоне из-за сплетен.
И, ко всеобщему удивлению, добился своего. Его перевели куда-то в Западную Украину, тоже неплохое, после Дальнего востока, место. А в гарнизоне поползли сплетни:
«А не специально ли они устроили этот “счастливый случай”, чтобы побыстрее замениться?»