В мечтах о Севастопольском краеведческом музее
В истории России есть много примеров, когда люди, тратившие личное время и деньги на собирание каких-то ценных, древних вещей впоследствии передавали свои уникальные коллекции в государственные музеи. У всех на памяти Павел Третьяков, который открыл собранные им картины для общего обзора, и эта же коллекция положила начало той самой известной Третьяковской галерее. Это Сергей Щукин и Иван Морозов, который собирали-собирали импрессионистов и тем самым заложили основы для экспозиций и фондов Эрмитажа и Государственного музея изобразительных искусств. Это Николай Румянцев, завещавший свое собрание живописных полотен, книг и рукописей государству, что послужило поводом для основания Румянцевского музея в 1828 г. А еще были краниологическая и археологическая коллекции Константина Мережковского, которые он собрал за два года работы в Крыму. Эти коллекции были переданы в Кунсткамеру Академии наук.
Какие-то коллекции передавались добровольно, какие-то выкупались государством, какие-то оставались в новом Советском государстве как, например, это случилось с уникальной коллекцией древностей, собранной великим князем Александром Михайловичем: часть предметов хранится в Цетральном музее Тавриды, часть - в Ялтинском историко-литературном музее.
Сегодня речь именно о дарителях. Об одном из них - Полидоре Вакье, я когда-то уже писала, правда совсем по другому поводу. О коллекции другого - г-на Кибальчича - только вот узнала. И тот, и друной стали дарителями. Дарителями ценностей, которые были найдены на крымской земле.
Сначала о Полидор Вакье и его даре
Вакье Полидор Петрович* и мраморная плита
В «Трудах И. Моск. Археол. Общества», т. XI, в Bulletin de corr. hellén. XI, стр. 163 сл., а затем в Записках Императорского Русского Археологического Общества, т. IV была опубликована информация о херсонесской плите с надписью в честь С. Октавия Фронтона. Надпись, а точнее ее копию, опубликовал г-н А. В. Орешников, который некоторое время не мог объяснить ее происхождение. А потом оказалось, что в 1887 году этот камень выкупил Полидор Вакье, живший в Севастополе. И Вакье передал этот камень графине П. С. Уваровой для размещения в Исторчиеском музее. Описание плиты, помещенное Орешниковым было такое: «Надпись высечена на пъедесталь статуи, углубления для ног которой остались. Материал - белый мрамор. Размеры: выш. 0,218, шир. 0,73, шир. боковых сторон 0,609. Камень дважды служил пьедесталом, так как на нижней, обращенной к земле стороне сохранились углубления для ног прежней статуи; может быть на нем стояла одна та же статуя, так как размёры углублений совершенно одинаковы с верхними, или же прежняя статуя была сходна с новой. Как будто видна даже буква А прежней, уничтоженной надписи, стоящая низом вверх, но на эстампаже она не вышла, так как следы ее едва заметны.
Место находки плиты: за Севастополем, близ французского кладбища, в земле на глубине 2 аршин. Надпись старательно вырезана довольно высокими (вые. 0,025 - 0,03), но узкими и тесно расставленными буквами, которые до одной превосходно сохранились».
- Полидор Петрович Вакье, сын французского негоцианта, при графе Воронцове переселившегося в Новороссию, родился на юге России, перпое время жил вг. Харьков. Некоторое время провел в Одессе, занимался коммерцией и наконец, после Крымской компании, в конце пятидесятых годов переселился в г. Севастополь, где впоследствии был французским консулом. Вакье был страстным нумизиатом с юношеского возраста, и собирал коллекцию монет сначала без всякой системы, а впоследствии старался специализировать ее греческими колониями Черного моря. Увы, но его коллекция по смрти владельца в 1891 г. перешла к его брату. Где она находитс сейчас, пока не выяснила
Кибальчич Турвонт Венедиктович* и его коллекция гемм
Собиратель древностей Кибальчич Турвон Венедектович в 1897 г. привез в Санкт-Петербург свою уникальную коллекцию, собираемую им на личные средства в течение четверти века, для передачи в собственность государства "для хранения в одном из государственных древлехранилищ".
Как сказано ниже, все предметы были размещены в виде шести таблиц. Увы, на аукционах удалось найти только две таблицы, а целиком с описанием и изображением предметов можно ознакомиться в одном из изданий, опубликованных Кибальчичем: оно хранится в Президентской бибилиотеке им. Б. Ельцина. Чтобы хотя бы как-то представить, что же было изображено на геммах и интальях, воспользовалась описанием, которое было опубликовано в иллюстрированном приложении "Новое время" за 1897 г.:
В настоящее время в Петербург находится единственная по полноте коллекция древних амулетов и драгоценных резных камней (гемм), состоящая из 170 амулетов, 386 древних гемм (Восток, Греция, Рим и Византия) и 105 новых гемм (с XV века).
Амулеты в колекции г. Кибальчича собраны на двух таблицах. Эта часть коллекции имеет лишь научное значение, хотя и здесь уже можно видеть амулет (по каталогу № 17) с рельефным изображением Гарпократа, бюст Бесы (ожерелье) и др. Амулеты большею частью огранены в вид бусин, цилиндров, но помянутое ожерелье целиком составлено из скульптурных произведений в вид скарабея (священный жук), бюстов Анибуда, Птаха, вазы, кувшинчика и т. п. Некоторые ожерелья очень ценны, из драгоценных и полудрагоценных камней.
Все амулеты найдены на юге России: в Керчи, Ольвии, Феодосии, Очакове, Херсонесе....
Ожерелье № 20 с богами египетского происхождения имеет особенный интерес, давая основания предполагать о существовании на юге России египетского культа.
Искусство Востока, в количестве свыше 60 экземпляров, собрано на шести таблицах. Тут есть печати, цилиндры Ниневии, Вавилона, Персии, Малой Азин, Сирии, Италии, Греции под влиянием Востока и Скифии. Мастера еще не вполне овладели искусством, анатомия человеческого тела еще не поддается их резцу, но зато композиция полна интереса в историко-культурном отношении, как, например, печать с изображением шествия скифского царя, большой цилиндр с изображением жертвоприношения пред крылатым животным, финикийский цилиндр с изображением какой-то легенды и неразобранною надписью.
Самую полную, ценную и интереснейшую часть коллекции составляет искусство греко-римского периода. Это, так сказать, центр коллекции. Развитие государственной жизни в Греции немедленно же вызвало и развитие искусства, вскоре стряхнувшего с себя восточные влияния и распустившегося в пышный цветок совершенной красоты. С общим подъемом искусства об руку шла и резьба на драгоценных камнях, достигшая высшего расцвета в период 470-400 гг. до Р. Х. Александр Македонский, голова которого впервые заменила на монетах изображение божества, ознаменовал собою поворот в искусстве: очеловеченный бог заступил место обоготворенного человека; после этого периода искусство глиптики стало падать, утрачивая самобытность, поднявшую так высоко это искусство в предшествовавшие периоды.
Эта многочисленная часть коллекции представляет интерес не только историко-художественный, но и чисто художественный. Обаятельная красота форм человеческого тела древних статуй, приковывающая к себе глаз зрителя, нисколько не менее в этих крохотных изображениях всего в несколько квадратных сантиметров. Та же жизнь, которой дышит мрамор античных статуй и которая составляет секрет их чарующей прелести, с изумительным искусством передана и здесь.
Гемм греко-римского периода собрано до 350. Укажем лишь на наиболее изящные. Таковы: две геммы с изображением Пана, играющего с козлом (рис. 1 и 6), Пан с нимфами на сардониксе, найденная на берегу Керченского залива, у подножия Митридатовой горы, - по композиции, тонкости работы эта гемма в 1,4X1,7 сант., заключающая в себе шесть фигур принадлежит бесспорно к числу самых редких по изяществу работы.
Интальи: работы Скимна (V вк до Р. Х.) - Вакх с барсом, подвиг Геракла, Эрот с собакой, на обратной стороне Пан, играющий с козлом, Тезей по убиении Минотавра, с подписью мастера Ониса (рис. 10), сцена из военной жизни, чрезвычайно любопытная по сюжету: рождение Минервы, соединение голов покровителей Пантикопеи и Херсонеса Ираклийского -- Пана и Геракла, как бы знаменующее союз этих городов; воин, вынимающий из ноги стрелу; женщина, настраивающая кивару на аметисте; полное движение инталье Антерота--Пан с нимфой, и, наконец, голова Гермеса на халкидоне, принадлежащая по тонкости и силе рисунка к лучшей эпохе творчества. Из камней наиболее интересны: голова Медузы, из аметиста, с удивительно переданным выражением лица, сразу обращающая внимание зрителя; Юпитер Аммон, жертвоприношение с подписью Спафириакс, детская плачущая головка, скарабей греческой работы и Мидас на пятислойном ониксе и мн. др.
Интересны также в научно-художественном отношении геммы, со знаками гностиков и особенно византийские: с погрудным изображением Богоматери, несколько схожим с фалернской иконой большой церкви Зимнего дворца, и арабскою надписью «Твоя рабыня Елена», указывающей на употребление этой геммы, как печати, с Деисусом, изображением св. Георгия Победоносца, явление Христа по дорог в Эммаус, найдена в Киевской губ., и мн. др.
Упомянем еще о геммах новейшего времени с XV века. Подвиг Геркулеса на бесцветном топазе; инталье работы нашего гравера Уткина - Орфей и Эвридика; три грации; Амур и Психея; Психея, пишущая что-то на вазе, работы Нихлера; грациозное изображение Амура, летящего на мотыльке; Леда с лебедем; портреты ассирийского царя и царицы - воть лучшие экземпляры.
О научном и художественно-историческом значении своей колекции г. Кибальчичь читал доклады в публичных заседаниях Географического общества и Археологического института.
*Кибальчич Т. В. - почётный член Археологического института, собравший крупную коллекцию гемм, которые были найдены в ходе археологических раскопок в Крыму, а часть была приобретена у местного населения. Изделия из своей коллекции он выставил впервые в 1877 г. в Киеве в Музее древностей. По поводу гемм и инталий написад два труда, которые были изданы в начале ХХ века.