Найти в Дзене

Как принять себя и свой опыт? Иллюзорность образа.

Творя собственный мир, сознание наслаждается разнообразием. Интересно и увлекательно обнаруживать себя «красивой», «умной», «взрослой», «одинокой» и даже «несчастной». Все эти определения имеют свой собственный неповторимый вкус. Из них рождаются уникальные узоры событий и переживаний. Так легко примерить на себя любую роль. Достаточно просто подумать, принять образ за реальность и окунуться в бездну переживаний от эйфорического восторга до болезненного смущения и стыда. Часто это происходит неосознанно и провоцируется обстоятельствами, высказанными мнениями других людей, привычными культурными стереотипами. Кажется, что где-то во вне существует некая «объективность», «истинность», правда, которую не избежать. Разум создает оковы объективности, чтобы погружение в новые обстоятельства жизни было полным и глубоким, и он же готов их разрушать. Могу ли я быть на самом деле «красивой» или «несчастной», если и красота и несчастье являются лишь красками моего собственного мира, моего восприят

Творя собственный мир, сознание наслаждается разнообразием. Интересно и увлекательно обнаруживать себя «красивой», «умной», «взрослой», «одинокой» и даже «несчастной». Все эти определения имеют свой собственный неповторимый вкус. Из них рождаются уникальные узоры событий и переживаний.

Так легко примерить на себя любую роль. Достаточно просто подумать, принять образ за реальность и окунуться в бездну переживаний от эйфорического восторга до болезненного смущения и стыда.

Часто это происходит неосознанно и провоцируется обстоятельствами, высказанными мнениями других людей, привычными культурными стереотипами. Кажется, что где-то во вне существует некая «объективность», «истинность», правда, которую не избежать.

Разум создает оковы объективности, чтобы погружение в новые обстоятельства жизни было полным и глубоким, и он же готов их разрушать.

Могу ли я быть на самом деле «красивой» или «несчастной», если и красота и несчастье являются лишь красками моего собственного мира, моего восприятия? Вне моей веры в красивость или несчастность, вне моего внимания к этим определениям и развития всевозможных суждений и доводов по этому поводу и нет никакой красоты и несчастности. Ведь смотря интересный фильм или слушая рассказ друга или занимаясь увлеченно любимым делом, не ощущаешь себя принадлежащей определениям, остается только процесс и вовлеченность в него.

Дискретность и ограниченность определений часто не замечается. А ведь «красивость» или «несчастность» вспыхивают и гаснут, а свидетельствование остается.

Неосторожное слово друга или осуждающий взгляд становится триггером для нового всплеска переживаний и каждый раз кажется, что это «я – бедный», «я – обиженный». Хотя это всего навсего одежды или маски, создающие фактуру переживаний.

Год за годом образ, который более всего занимает ум, видится как совершенная очевидность. Чувства, сопровождающие веру в него, становятся фоновым переживанием и отпускают только во сне или экстатических состояниях. Весь мир, видимый сквозь призму этого образа, окрашивается специфическими красками. В нем может становиться неуютно и больно.

Например, если я соглашаюсь с тем, что я маленькая, жалкая и неудовлетворенная, мир мне начинает казаться враждебным и давящим. Если мой образ положительный и строится на собственном превосходстве, мир начинает казаться слишком неидеальным и скучным для моего совершенства.

Любое определение, роль, маска создают ограниченности взглядов, действий, намерений. И одновременно с этим, вера в свое самоопределение, позволяет высекать из человеческой жизни удивительнейшие эмоции и состояния.

Человек, который перестал бороться со своей «судьбой», способен наслаждаться красотой своей доли, своего пути.

Женщина, которая любит неразделенной любовью, по-своему прекрасна. Она начинает понимать, что такое жертвенность, одиночество, ожидание. Тонкая грусть и легкий ореол светлого, безопорного чувства делают ее бытие особенным, по-своему величественным.

Нищий, выбивающийся из последних сил ради своих близких, уникален и удивителен. Он знает самоотверженность, красоту подвига и бескорыстия.

Японские самураи были слугами своих господ. Их долг заключался в верности, несмотря ни на что. Господин мог быть корыстным и жадным сюзереном, войны, затеваемые им, могли быть совершенно бессмысленны и вредны, в том числе для него самого. Тем не менее, задача самурая была только в том, чтобы не побояться смерти и отдать жизнь за своего господина тогда, когда это понадобиться. С одной стороны, можно увидеть такое служение как глупость и расточительство, но с другой, необходимость стоять лицо к лицу со смертью порождала особый, стойкий дух, красоту храбрости и благородства.

Все, что происходит, все роли нашей жизни могут быть восприняты с любовью и творческим вдохновением. Надоевшее можно откинуть, а прожитое воспринять как необыкновенную и прекрасную картину жизни.

Невозможно дух запереть в идеальном образе и идеальных обстоятлеьствах. Дух дышит, где хочет. Но чем глубже осознание, тем меньше повторяющихся и автоматически воспроизводимых опытов, тем больше разнообразия и целостности.

Все опыты через боль возвращают нас к самому себе, показывая иллюзорность всех образов, а за болью таится величие и великолепие невписываемой в шаблоны живой жизни.

Больше интересных статей на моем канале в telegram https://t.me/myslysily

Запись на консультирование и подробная информация: https://glinchikova.ru/