Ирина Петровна всю жизнь проработала на заводе. Начинала слесарем, потом стала бригадиром, к концу — мастером участка. Смена, горячий чай, строгий порядок. Такой была вся её жизнь. Она не искала лёгких путей и не ждала подарков от судьбы. Главное — трудись, будь честной и живи «как положено».
Дочь, Лена, родилась, когда Ирине было уже за тридцать пять. Поздний ребёнок, выстраданный и долгожданный. Муж ушёл вскоре после рождения, сказав, что «не потянет», и Ирина осталась одна. Работала в три смены, ночами мыла подъезды, копила на курсы, экономила на себе, но дочку старалась одевать красиво. Всё для неё. Всё — ради её будущего.
Лена выросла тихой, умной, увлекалась книгами и программированием. Поступила в университет, устроилась в IT-компанию, работала из дома. Была самостоятельной, честной, упрямой — вся в мать, но... с другими взглядами на жизнь.
Годы шли. Леночке стукнуло тридцать. Потом тридцать один. Тридцать два.
А муж? А дети? А свадьба? — вопросы, которые Ирина Петровна сначала держала в себе, потом спрашивала между делом, а потом — почти в отчаянии.
— Лена, ты же не девочка уже! Мне бы внуков понянчить. Тебе что, никто не нравится?
— Мам, у меня другая жизнь. Мне хорошо одной. У меня работа, друзья, хобби…
— Да это не жизнь! Это — временно! Потом оглянешься — и пусто. А я? Я жду.
Ключевая сцена: «Жених с порога»
Однажды Ирина Петровна пришла в гости не одна. С ней был мужчина — Анатолий. 38 лет, вдовец, инженер, без вредных привычек. Соседка по подъезду познакомила, мол, хороший мужик, «а у тебя дочь засиделась».
— Вот, Лена, посмотри — какой мужик! Не пьёт, работает, и не в игрушки свои смотрит. А ты всё: "работа, работа"!
— Мам… ты привела ко мне в дом незнакомого человека?
— А что такого?! Я тебе помогаю, между прочим! Ты ж сама не шевелишься. Думаешь, он вечно холостой будет?
Лена смотрела на них, как на плохую пьесу. Потом прошла в комнату и захлопнула дверь. Анатолий остался на кухне, сконфуженный. Через минуту тоже ушёл.
Ночная ссора. Разлом.
Позже, на кухне, Ирина заваривала себе чай. Тряслась от обиды.
— Ты думаешь, я враг тебе, да? Я свою жизнь положила, чтобы ты в люди выбилась. А ты... одна сидишь, как в клетке. И ни тебе, ни мне — ни радости.
Лена вздохнула. Глаза были красные, но голос — твёрдый:
— Мам. Я не отчитываю тебя за свою жизнь. Я её уважаю. Но прошу — уважай мою. Я не хочу, чтобы ты жила моей жизнью. И я не обязана делать то, что ты ждёшь.
— А дети? А семья?
— Если они будут — они будут по любви, а не потому, что пора. Хочешь внуков — усынови. Но не пытайся заставить меня рожать, как будто это — дело государственное.
Ирина ушла. Захлопнула дверь. Не сказала ни «пока», ни «прости».
Внутреннее переосмысление.
Прошло два месяца. Лена не звонила. Ирина — тоже. Тишина. Но каждый день она смотрела на внуков соседок и думала — зачем я так? Что мной двигало?
Она вспомнила, как сама в юности хотела стать художницей, как отговаривали, говорили: «Иди в профессию, не выдумывай». Как мечтала поехать за границу — и осталась, потому что надо было работать.
И вот она делает с дочерью то же самое.
Однажды она сама пришла — без звонка, но с тортом и старыми фото.
— Привет. Я, может, глупо всё сделала… Я думала, если я знаю лучше — значит, могу управлять. Но ты — ты же не я.
Лена обняла её. Впервые за много месяцев — не сдерживаясь.
Пространство свободы
Теперь они виделись чаще. Но без разговоров о «внуках» и «мужьях». Лена рассказывала, как ей интересно учиться новому. А Ирина слушала — и иногда даже пробовала сама смотреть онлайн-лекции по дизайну.
На Новый год Лена пригласила маму к себе. Там был и друг — не «жених», а коллега, с которым они дружили и вместе ездили в экспедиции.
— Ты всё ещё хочешь, чтобы я вышла замуж? — спросила Лена на прощание.
— Нет, — сказала Ирина. — Я хочу, чтобы ты была счастлива. А счастье у всех разное. Я только учусь это принимать.