Марина сидела в своём любимом кресле, уставившись в экран телефона невидящим взглядом.
Банковское уведомление о списании крупной суммы с семейного счёта словно насмехалось над ней.
Три миллиона рублей — испарились. Просто так. Без её ведома.
— Игорь, ты можешь объяснить, что это значит? — её голос звучал непривычно тихо.
Муж, развалившийся на диване с планшетом, даже не поднял головы: — А, ты уже увидела? Да, мы с мамой наконец-то нашли ей подходящую дачу. Представляешь, всего за пятнадцать минут от города!
Марина медленно поставила чашку на подоконник. Пятнадцать лет брака промелькнули перед глазами, словно кадры старого фильма. Все эти годы она старалась быть идеальной женой и невесткой.
Терпела бесконечные замечания Галины Ивановны о неправильно сваренном борще, о неидеально выглаженных рубашках сына, о том, что "в их семье всегда было принято...".
— То есть вы с мамой... просто взяли и купили дачу? Не посоветовавшись со мной? За наши общие деньги?
— Марин, ну чего ты начинаешь? — Игорь наконец оторвался от планшета. — Это же для мамы! Она столько для меня сделала, ты же знаешь. И вообще, я давно хотел ей помочь с покупкой загородного дома.
— Давно хотел? — Марина почувствовала, как внутри поднимается волна гнева. — А сказать мне об этом желании ты тоже давно хотел? Или я настолько не член семьи, что моё мнение можно не учитывать?
— Да брось ты! — отмахнулся Игорь. — Что тут обсуждать? Мама нашла отличный вариант, надо было брать сразу, пока не увели.
Сама знаешь, как сейчас с недвижимостью.
Марина смотрела на мужа и не узнавала человека, с которым прожила столько лет.
Где тот Игорь, который говорил, что они всё будут решать вместе? Который клялся, что она — его главная женщина в жизни?
— А наши планы? — тихо спросила она. — Мы же собирались менять машину. У нас ремонт в ванной на носу. Дочке репетитора нанимать пора.
— Ой, вот только не начинай! — Игорь раздражённо встал с дивана. — Машина пока поездит, ванная не разваливается, а Алинка и так отличница.
Зато у мамы теперь будет свой уголок. Мы на выходных сможем к ней ездить, шашлыки жарить.
В дверь позвонили.
На пороге стояла Галина Ивановна, сияющая, как начищенный самовар.
— Мариночка! — защебетала свекровь, проходя в квартиру. — А я тебе фотографии дачи показать принесла! Такая красота, ты не представляешь! И беседка есть, и банька!
Игорёк у меня такой молодец, такой заботливый сын!
Марина молча смотрела, как свекровь достаёт из сумки планшет, как начинает листать фотографии, восторженно комментируя каждую. Внутри у неё словно что-то оборвалось и упало в пустоту.
Пятнадцать лет она пыталась стать частью этой семьи. Пятнадцать лет старалась соответствовать, угождать, быть "хорошей невесткой".
И вот она стоит на кухне собственной квартиры, купленной в том числе и на её деньги, и слушает, как двое самых близких людей обсуждают покупку, сделанную за её спиной.
— Вот здесь будет огородик, — щебетала Галина Ивановна, — я уже и семена купила. А тут беседку перекрасим, я думаю в зелёный.
— Простите, — голос Марины прозвучал неожиданно твёрдо, — но мне нужно работать.
Она развернулась и вышла из кухни, оставив опешивших свекровь и мужа. В спальне Марина заперла дверь и достала ноутбук. Руки слегка дрожали, но мысли были кристально ясными. Пятнадцать лет финансового образования и работы экономистом не прошли даром.
Через час она методично выполнила всё намеченное: заморозила совместный счёт, оформила заявление о разделе имущества и отменила бронь семейного отпуска в Турции.
— Ты с ума сошла? — ворвался в спальню Игорь, размахивая телефоном. — Что значит счёт заблокирован?
— А что такое? — спокойно посмотрела на него Марина. — Я думала, у нас в семье теперь принято принимать финансовые решения в одностороннем порядке.
— Да как ты можешь! Это же мама! — Игорь побагровел. — Ты всегда её недолюбливала!
— Нет, Игорь. Это не про любовь к маме. Это про уважение ко мне.
— Какие-то глупые обиды! — вмешалась Галина Ивановна, просочившись в комнату. — В наше время жёны мужей уважали, а не устраивали истерики из-за помощи свекрови!
Марина посмотрела на свекровь долгим взглядом: — Знаете, Галина Ивановна, я пятнадцать лет уважала. Борщи варила, рубашки гладила, ваши замечания выслушивала. А вы за эти годы хоть раз поинтересовались моим мнением?
Моими планами? Моими желаниями?
— Да что ты себе позволяешь! — задохнулась от возмущения свекровь. — Игорь, неужели ты позволишь ей так со мной разговаривать?
— Марина, прекрати этот цирк, — устало произнёс муж. — Разблокируй счёт, и давай забудем эту глупость.
— Нет, — Марина покачала голова. — Теперь моя очередь принимать решения. Я подала заявление на раздел имущества. И отпуск отменила — деньги нам пригодятся на адвокатов.
Игорь побледнел: — Ты... что? Ты серьёзно готова разрушить семью из-за какой-то дачи?
— Семью? — Марина горько усмехнулась. — Семья — это когда решения принимают вместе. Когда уважают друг друга. А у нас, похоже, не семья, а филиал маминого царства.
Следующая неделя превратилась в холодное противостояние.
Игорь демонстративно спал на диване, Марина молча собирала ему на работу контейнеры с едой, но больше они не разговаривали.
Галина Ивановна названивала сыну каждый вечер, и её громкий голос из динамика телефона разносился по квартире: — Сынок, приезжай на дачу! Я шашлычницу купила, беседку начала обустраивать.
Марина делала вид, что не слышит этих разговоров. Она методично готовила документы, консультировалась с юристом и продолжала ходить на работу, словно ничего не происходило. Только в глазах застыла какая-то пронзительная тоска.
В пятницу вечером в дверь позвонили.
На пороге стояла Галина Ивановна, непривычно серьёзная: — Нам надо поговорить, Марина.
— Проходите, — Марина жестом указала на кухню.
— Ты понимаешь, что разрушаешь семью? — свекровь села за стол, сложив руки как примерная ученица. — Из-за какой-то ерунды готова сына без семьи оставить?
— Без семьи? — Марина медленно налила чай в две чашки. — А разве у него есть семья? У него есть мама, которая решает, как тратить деньги его жены.
— Да как ты смеешь! — вспыхнула Галина Ивановна. — Я всю жизнь сыну посвятила! А ты...
— А я пятнадцать лет пыталась стать вам дочерью, — перебила её Марина. — Знаете, сколько раз я глотала слёзы после ваших замечаний?
Сколько раз переделывала уже готовый ужин, потому что "Игорёчек это не так любит"? Сколько раз отменяла свои планы, потому что "мама приехала"?
Свекровь открыла рот, но Марина продолжала: — И я терпела. Потому что вы — мать моего мужа. Потому что думала: семья — это компромиссы. Но знаете что? Компромисс — это когда обе стороны уступают. А у нас всё эти годы уступала только я.
Галина Ивановна сидела ошеломлённая. Такую Марину — твёрдую, решительную — она видела впервые.
— Семья — это когда уважают, а не используют, — продолжала Марина. — Это когда радость одного — радость для всех, а не повод для манипуляций. Вы хотели дачу?
Прекрасно. Но почему нельзя было обсудить это вместе? Почему нельзя было сказать: "Марина, давай подумаем, как помочь маме с дачей в следующем году"? Почему нужно было действовать за моей спиной?
Свекровь неожиданно сникла: — Я... я просто боялась, что ты будешь против.
— И правильно боялись, — кивнула Марина. — Я была бы против траты таких денег сейчас.
У нас дочь растёт, ей скоро в университет поступать. У нас машина старая, ремонт нужен. Но я готова была бы обсуждать, планировать, искать варианты.
А сейчас? Сейчас я просто поставлена перед фактом.
В дверях появился Игорь. Он, оказывается, всё это время стоял в коридоре и слушал.
— Мама, — произнёс он тихо, — Марина права. Мы поступили нечестно.
— Игорёчек! — всплеснула руками Галина Ивановна. — Ты что, на её сторону встал? После всего, что я для тебя...
— Хватит, мама, — неожиданно твёрдо перебил сын. — Всю жизнь ты решаешь за меня. Всю жизнь я слышу про то, сколько ты для меня сделала. Но я давно уже не мальчик. У меня своя семья. И я сам виноват, что позволил этому случиться.
Он повернулся к жене: — Марина, я понимаю, что ты не простишь сразу. Но я исправлю эту ситуацию.
На следующий день Игорь выставил на продажу свою машину.
Через неделю сделка была закрыта, и он вернул большую часть потраченных на дачу денег в семейный бюджет.
— Это первый шаг, — сказал он Марине. — Я знаю, дело не в деньгах. Дело в доверии, которое я разрушил.
Марина смотрела на мужа и видела в его глазах то, чего не замечала последние годы — искреннее раскаяние и решимость измениться.
— Знаешь, — она впервые за долгое время улыбнулась, — я ведь не против помогать твоей маме. Я против того, чтобы быть пустым местом в собственной семье.
Галина Ивановна теперь проводила дни на своей даче в одиночестве. Соседки судачили, что она впервые выглядит растерянной и подавленной.
Её "Игорёчек" больше не прибегал по первому зову, а невестка перестала извиняться за каждый свой шаг.
Через месяц Марина согласилась вернуться домой, но с условием: все финансовые решения теперь принимаются только совместно. Игорь не просто согласился — он предложил составить семейный финансовый план на год вперёд.
А ещё через полгода они всё-таки приехали на дачу к Галине Ивановне.
Впервые за всё время свекровь встретила их не с претензиями, а с виноватой улыбкой и пирогом.
— Знаешь, Марина, — сказала она, когда они остались вдвоём на веранде, — я ведь всю жизнь боялась остаться одной.
Думала, если буду контролировать сына, он всегда будет рядом. А получилось наоборот — чуть не потеряла его из-за своего характера.
Марина молча налила свекрови чай.
— Ты прости меня, если сможешь, — продолжила Галина Ивановна. — Я только сейчас поняла: семья — это не когда все под одну дудку пляшут, а когда каждого слышат и уважают.
Марина посмотрела на свекровь и впервые увидела в ней не грозную властительницу, а просто одинокую женщину, которая наконец-то начала учиться отпускать.
— Давайте начнём сначала, — предложила она. — Без манипуляций и обид. Просто как люди, которые готовы слышать друг друга.
За их спинами Игорь растапливал мангал для шашлыков, летнее солнце золотило верхушки яблонь, и впервые за долгое время все чувствовали себя настоящей семьёй.
Друзья, спасибо, что вы со мной! Ставьте лайки и подписывайтесь на мой канал-я стараюсь для вас!
Еще интересные рассказы: